– Эй, не переживай так. – Его твердые, как камень, руки удержали ее, она почувствовала себя беспомощной и положила голову ему на плечо, благодарная за его силу.

– Тебе нужно прилечь, – посоветовал он.

– Прежде всего ты должен рассказать мне, что все это значит. Как этот человек может быть моим отцом?

– Не все сразу.

И прежде чем она поняла, что он делает, Макс легко взял ее на руки и понес, словно она весила не больше котенка. Без дальнейших разговоров отнес в спальню.

Несколько коротких мгновений она безрассудно наслаждалась тем, что ее несет сильный здоровый мужчина, но мгновения пролетели быстро, и вот она уже лежит на большой белой кровати.

– Спасибо. – Она буквально утонула в подушках. – Со мной все в порядке, Макс. Это просто шок от известий о моем отце. Я не совсем понимаю.

– Знаю. Я объясню. – Он отошел на шаг от кровати с обеспокоенным и в то же время теплым выражением на лице. – Но сначала принесу тебе воды.

– Нет. Мне не нужна вода. Я только что выпила чашку чаю. – В нетерпении Кэрри оперлась на локоть. Потеря отца всегда была черной дырой в ее жизни. Ей нужно было знать все. – Расскажи мне о Дуге Петерсоне.

Чуть поколебавшись, Макс снова подошел ближе. К ее удивлению и тайной радости, он сел на край кровати. Его бедро касалось ее ноги, заставляя мучительно осознавать их близость.

– Я еще раньше преодолел шок, который вызвала новость о твоем отце, – сказал он. – Извини, но тебе придется пройти через все это снова. В прошлый раз тебе это далось с большим трудом.

Кэрри нахмурилась:

– Интересно, и когда это произошло? Как я встретилась с ним?

– Дуг и Меридит были на свадьбе Гранта и Клео, на той самой, на которой мы с тобой познакомились.

– Меридит – жена Дуга?

– Да, его новая жена. Ну, не совсем новая. Они женаты около десяти лет. Она тетя Гранта.

– О’кей. – Кэрри едва справлялась, чтобы находить линии соприкосновения со всеми этими чужими для нее людьми. – Итак, я встретилась с тобой и с этим мужчиной, который в тот же вечер заявил, что он мой отец?

Это звучало невероятно.

– Он твой отец, Кэрри. – Голос Макса звучал тепло и был полон симпатии. – Твоя мать вышла замуж за Дуга, когда ей было двадцать один год. Она призналась, что, скажем так, «ввела тебя в заблуждение», когда сказала, что твой отец умер.

Ничего себе.

Кэрри будто споткнулась и начала падать в черную дыру, полностью дезориентированная. Она не понимала, где верх, где низ. Все эти годы у нее, оказывается, был отец.

Как могла мать лгать ей в таком важном деле?

– Почему она так поступила?

– Точно не знаю. – Макс хмуро смотрел в пол. – Как я понял, Сильвия осознала свою ошибку вскоре после того, как вышла замуж за Дуга. Она не могла жить в буше. Уединенная жизнь в глуши не для нее.

Это, пожалуй, похоже на правду. Ее мама всегда была городской женщиной. Без всякого сомнения. Она не могла обходиться без подружек, походов в кафе, на выставки, в театры.

– Сильвия не хотела, чтобы ты знала о Дуге, – продолжил Макс. – Боялась, что ты захочешь поехать к нему. Я думаю, у нее вызывала ужас сама мысль о том, чтобы отправлять тебя к нему на каникулы. Я всегда думал…

Макс замолчал. Казалось, он подыскивал слова, чтобы наилучшим образом выразить то, что нужно было ей рассказать.

– Я думаю, твоя мать боялась тебя потерять, – нежно проговорил он. – В любом случае, как бы там ни было, она убедила Дуга держаться на расстоянии.

– Но говорить, что он умер, как-то чересчур, ты не находишь?

Да, это жестоко.

Зная маму, Кэрри подумала, что все это весьма вероятно. Она припомнила, как та обычно комментировала телевизионные новости о буше, животноводах или засухе.

– Мама всегда говорила, что все, кто живет в буше, – сумасшедшие. И считала, что они не должны жаловаться и просить у правительства помощи, поскольку сами приняли решение там жить.

– Да, я знаю. – Макс снова нахмурился, его губы скривились в мрачной усмешке.

Кэрри задумалась, не обидела ли она его. Он больше не смотрел ей в глаза, и она не понимала, что бы это могло значить. Неужели она стала похожей на мать? И тоже считала жизнь в буше слишком тяжелой? Мысли об этом вызывали досаду, но они вполне оправданные и даже ожидаемые. Она, как и мама, городская девушка. Закоренелая урбанистка.

Или нет?

Если бы она только знала!

Кэрри подумала, каким, наверное, сильным потрясением для всех, кто имел к этому отношение, стало открытие, что ее отец жив. Для нее, ее мамы, да и для отца тоже. Но теперь трудно понять, что это были за эмоции, ведь она ничего не помнила об их встрече.

И вообще, ее больше интересовал мужчина, сидевший перед ней.

– Расскажи мне о нас, – внезапно попросила она.

Синие глаза Макса расширились, он был почти потрясен.

– О нас?

– Мне очень понравилось, что мы такие счастливые на свадебных фото. Это все еще актуально для нас обоих?

Макс сглотнул, некоторое время пребывая в ужасно расстроенном состоянии. Прекрасные синие глаза подозрительно поблескивали.

Сердце Кэрри сжалось от страха. В чем дело? Неужели их брак в опасности?

– Я буду честен с тобой, – начал он в конце концов, его взгляд снова стал прямым и теплым, что заставило ее засомневаться, был ли он действительно расстроен всего минуту назад. – Я все еще люблю тебя, так же как в день свадьбы, Кэрри.

Она передернула плечами. Как же приятно услышать такие слова. Но странно, почему Макс выглядит так невесело? Или это просто из-за ее амнезии? А может, в этом кроется что-то еще?

– А я? Я была хорошей женой? – Боже, как пафосно это прозвучало. Она поспешила поправить ситуацию: – Я сделала тебя счастливым?

С душераздирающей кривой усмешкой Макс вытянул руку и нежно провел по ее щеке большим пальцем.

– Ты сделала меня таким счастливым, каким я и не надеялся стать.

Однако у него была такая грустная улыбка, что Кэрри неожиданно почувствовала себя подавленной и совершенно сбитой с толку.

У нее вырвался тяжелый вздох.

Макс расценил это как сигнал и встал.

– Тебе не стоит волноваться обо всем этом сейчас. Надо как следует отдохнуть, набраться сил.

Она согласилась с ним, хотя охотнее бы предалась отдыху, если бы ее не мучило сомнение, будто он не рассказал ей самого важного.

– Расслабься, а я приготовлю тебе поесть, – добавил он.

Кэрри неожиданно села:

– Не стоит беспокоиться.