— Обязательно куплю, — лживо пообещала я.

Понедельник, 9 марта

Сегодня у нас праздник — пришло письмо из банка! В письме сказано, что нам дадут новый заем (главным образом потому, что Майку повысили жалованье) и что нашего консультанта зовут Нэнси. Мы взяли все, что могли (почти три наших с Майком зарплаты, так что я предпочитаю об этом не думать). Майк позвонил агенту, чтобы сказать, что мы покупаем усадьбу, и из-за этого опоздал на работу. Я позвонила в контору и сказала, что моя машина не заводится. Да здравствуют машины! Оказывается, есть преимущества в том, что у вас подержанная машина — если вы скажете, что она сломалась, все вам верят.

Пока Майк разговаривал по телефону, мы стояли вокруг него, затаив дыхание, пока он не разогнал нас. Он уже большой и сам может справиться. Они сказали, что перезвонят позже. Перезвонят! Я умру от нетерпения. Майк сохранял спокойствие и сказал, чтобы мы не очень-то радовались, но было уже поздно, потому что я сказала Ребекке, что если мы купим этот дом, то у нее будет пони. Теперь она прыгает от радости, и с самого утра скачет вверх-вниз по лестнице, и ржет как лошадь. На Клэр это тоже произвело впечатление — куда приятнее говорить знакомым, что работаешь няней в семье, которая живет в усадьбе «Лужки», чем в коттедже «Соловьиная роща». Последнее звучит так напыщенно, что становится понятно, что за этим ничего не стоит. Теперь можно будет вставлять в разговор фразы вроде «Приезжайте к нам в „Лужки“. Мы устраиваем небольшую вечеринку». Похоже, я уже начинаю задирать нос.

На работе я никак не могла успокоиться. Я сообщила Кейт радостную новость. У нее был вид человека, который знает, что должен порадоваться за друга, но на самом деле завидует и не может этого скрыть. Почему нам так сложно смириться с тем, что наши друзья преуспевают или покупают то, что нам тоже хотелось бы иметь. Куда проще, когда речь идет о наших врагах. Майк позвонил часа в три и сказал:

— У меня есть две новости, хорошая и плохая. Какую ты хочешь сначала?

— Хорошую, хорошую! — пропищала я.

— Они приняли наше предложение.

— А плохая?

— Теперь нам остается только продать наш дом и купить эту усадьбу.

И всего-то? Как говорила Скарлетт О’Хара, я подумаю об этом завтра.

Среда, 11 марта

Сегодня пришла домой в девять вечера, совершенно обессиленная. В семь часов мне пришлось позвонить Клэр и попросить ее задержаться. Она согласилась, но было понятно, что ей это начинает надоедать. Ребекка выхватила у нее трубку.

— Когда ты придешь? Я получила пятерку за чтение, а Шарлотта Парсонс разбила коленку и заляпала меня всю своей кровью. А еще я…

— Ребекка, — мягко сказала я. — Мама сейчас очень занята, расскажешь мне потом, ладно?

Два поезда столкнулись на маленькой станции сразу за Бирмингемом, а моя шестилетняя дочь рассказывает мне о своих маленьких школьных бедах. Ник назначил меня ответственной, отправив на место происшествия съемочную группу с оборудованием для спутниковой передачи.

В конторе творилось черт знает что. Телефоны звонят не переставая, Лондон хочет новостей, информаторы торгуются, обезумевшие родственники пытаются узнать, что происходит. Мы сделали специальный выпуск новостей к четырем часам, и я бежала в студию по коридору, крепко зажав в руке кассету и перепрыгивая через коллег и кофейные столики на колесах. Без ложной скромности могу сказать, что я умею сохранять спокойствие посреди хаоса, и родительский опыт очень помогает в этом. Если вы можете сохранять спокойствие, когда у одного ребенка истерический припадок, а другой намеревается сверзиться с лестницы, то справитесь и с небольшой железнодорожной катастрофой.

Вечером Ник похвалил нашу команду и меня лично. Пара-тройка коллег тоже выразили свое восхищение, и я была на седьмом небе от счастья, но от усталости еле стояла на ногах. Наша команда явно поработала гораздо лучше, чем команда Майка, но я не скажу ему этого сегодня. Майк явился домой уже после полуночи, взвинченный до предела. Мы сидели на кухне, поглощая бокал за бокалом вино, зная, что завтра пожалеем об этом.

Суббота, 14 марта

Ребекка до сих пор дуется на меня за тот разговор по телефону. Я специально встала пораньше во вторник, чтобы она могла почитать мне вслух и показать пятерку за чтение, но напрасно. Она начала привыкать к Клэр и все больше полагается на нее. Вчера она принесла из школы рисунок. Там был большой красный дом, к которому вела широкая зеленая дорожка. Из трубы валил дым, а на лужайке перед домом гарцевал ее (Ребекки) трехногий пони. Наверху было написано «Для Клэр». Не «Для Мамы».

Я увидела рисунок только сегодня утром, когда убирала ее комнату.

— Какая красота, — сказала я.

— Это для Клэр, — отозвалась Ребекка, не глядя на меня и старательно заплетая в косичку хвост лошади Барби.

— А мне ничего не нарисовала?

— Ничего. Нам много задали по чистописанию.

— А где твоя тетрадь? — спросила я, внезапно осознав, что в горячке работы уже неделю не проверяла ее чистописание.

— В портфеле, где ж еще? — ответила Ребекка. Я открыла Тетрадь и увидела, что она занималась чистописанием каждый вечер вместе с Клэр. Клэр также проверяла ее задание по чтению.

До меня дошло, что я больше месяца не разговаривала с учителем Ребекки. Я теряю связь со своими детьми. Каждое утро Клэр везет Ребекку в школу, проверяет ее портфель, спортивную форму, флейту, целует ее на прощание. Именно с Клэр учительница говорила о том, что Ребекка не хочет играть на спортплощадке, о ее успехах в чтении или о том, что она отказывается есть манную кашу. Клэр ничего мне об этом не сказала — наверное, не сочла нужным, так как могла разобраться сама. Я услышала об этом только на родительском собрании. Ребекка давно перестала жаловаться, что она не может найти то или это — если что-нибудь потерялось, Ребекка просто говорит, что Клэр знает, где это.

На этой неделе мне приходилось задерживаться почти каждый вечер. Куча новостей, жесткие сроки подачи в эфир. Я совсем перестала думать о детях и доме, меня словно захлестнул какой-то водоворот событий. Ник прямо сказал мне, что если я буду продолжать в том же духе, то можно не сомневаться, что новая должность будет моей. Чертова Джорджия тоже подала заявление, так что мне во что бы то ни стало нужно получить это место. У нее совершенно нет опыта, и теперь это стало ясно всем. Она брала интервью у переживших железнодорожную катастрофу и была способна задать только один вопрос: «Как вы себя чувствуете?» Никуда не годится. Может, она и красавица, но полная дура.

— Давай немного почитаем, — предложила я Ребекке.

— He-а. Я вчера Клэр читала, а сейчас хочу мультики посмотреть.

Воскресенье, 15 марта

День не задался с самого утра. После рабочей недели я совершенно не могу заставить себя собраться и справиться с двумя маленьким детьми. В полвосьмого утра Том опрокинул свою чашку и разлил черносмородиновый сок по всему полу, а Ребекка громогласно заявила, что не пойдет в бассейн, хотя у нее был зачет по плаванию, и я уже тщательно собрала ее вещи. Я вышла из себя, отшлепала Ребекку и наорала на Тома, который немедленно разрыдался. На него никто никогда не кричал. Мне тут же стало стыдно, и как только Майк вошел на кухню, я расплакалась и выбежала вон.