– В Халласхольме погода прояснилась. Я подумал, нам хватит времени, чтобы перескочить через пояс бурь.

Эрак недоверчиво уставился на него:

– В это время года? Ты что, спятил?

– Я подумал, мы успеем, – повторил Слагор упрямо, и Уилл заприметил, что глаза Эрака сузились.

Коренастый ярл понизил голос, чтобы его не слышала команда. Слова разобрать могли лишь Уилл с Ивэнлин.

– Черт тебя побери, Слагор, – с горечью проговорил он. – Да ты просто хотел пораньше начать сезон набегов.

Слагор злобно уставился на него:

– А что, если и так? Я капитан, и решать это мне. Только мне, слышишь, Эрак?

– Твое решение стоило двум морякам жизни, – заметил Эрак. – Двум морякам, которые поклялись подчиняться тебе, какими бы глупыми ни были твои решения. Да любой, кто пробыл на море больше пяти минут, знает, что пересекать море еще не пришло время!

– Было затишье! – возразил собеседник, и Эрак негодующе фыркнул:

– Затишье! Они всегда наступают, эти затишья! И длятся день или два. Но этого недостаточно, чтобы пускаться по морю, и ты это знаешь. Будь ты проклят со своей жадностью, Слагор!

Слагор выпрямился:

– Не тебе меня обвинять, Эрак! Капитан владеет своим кораблем, и тебе это хорошо известно. Как и ты, я волен выбирать, когда и куда мне отправляться. – Он говорил громче Эрака, и Уилл почувствовал, что слова его были пустым бахвальством.

– Я приметил, что ты не помог нам в войне, с которой мы только что вернулись. – Эрак презрительно взглянул на Слагора. – Ты охотно остался дома, а потом попытался проскользнуть незамеченным и снять все сливки, пока наши капитаны не отчалили.

– Таково было мое решение, – повторил Слагор. – И решение, как оказалось, мудрое. – В его голосе зазвучала издевка. – Что-то я не заметил, чтобы ты вернулся с добычей, а, ярл Эрак?

Эрак подошел к нему на шаг ближе. В глазах его засверкала угроза.

– Следи за словами, ты, подлый вор! Мои друзья остались там…

– И не только друзья, насколько я слышал, – засмеялся Слагор, осмелев. – Рагнак тебя не поблагодарит за то, что ты бросил там его сына.

Эрак отступил назад в крайнем изумлении:

– Гронела захватили в плен?

Слагор покачал головой, удивляясь недостатку самообладания у собеседника:

– Не в плен. Я слышал, его убили в битве в Колючем лесу. Нескольким кораблям удалось вернуться в Скандию до начала штормов.

При этих словах Уилл быстро поднял взгляд. «Волчий ветер» последним покинул берег Аралуина. Матросы все еще ждали возвращения Эрака, когда остатки злосчастной экспедиции Хорта один за другим вернулись на берег и затем отчалили. Позже Уилл слышал, как команда «Волчьего ветра» обсуждала битву в Колючем лесу. Двое рейнджеров, один худой и седовласый, другой – высокий и молодой, стояли во главе королевского войска, которое наголову разбило армию скандианцев, когда те пытались обойти главные силы Дункана с флангов. Уилл сердцем чувствовал, что это были Холт и Джилан.

Эрак печально покачал головой:

– Гронел был славным человеком. Нам будет его очень не хватать.

– И Рагнаку тоже. Он поклялся Валл, что уничтожит Дункана.

– Этого не может быть, – нахмурился Эрак. – Этой клятвой клянутся, только когда хотят наказать предателей и убийц.

Слагор пожал плечами:

– Он верховный ярл и волен делать, что захочет. А теперь, ради всего святого, ответь: есть ли на этом клятом острове хоть какая-то еда? Наши запасы уничтожило море.

Эрак, все еще под впечатлением от услышанных новостей, заметил Уилла и Ивэнлин.

– Разведите огонь, – приказал он им. – Людям нужна горячая пища.

Эрак был зол на то, что Слагору пришлось напоминать ему о долге гостеприимства. Этот капитан ему не нравился, но его люди после всего, что им пришлось пережить, заслуживали помощи. Эрак грубо толкнул Уилла по направлению к хижинам. Юноша побежал, и Ивэнлин последовала за ним.

Уилл нутром чуял недоброе. Он понятия не имел, что такое клятва Валл, но одно знал наверняка: теперь сохранить личность Ивэнлин в тайне было делом жизни и смерти.

Дорога шла к морю, и плодородные распаханные поля уступали место чащобе.

На такой местности мирным путникам стоило опасаться бандитов: густые леса совсем рядом с дорогой были отличным местом для засады. Но Холту бояться было нечего. Мало того, на душе у него было так хмуро, что он даже порадовался бы, если бы какие-нибудь разбойники попытались завладеть его скудными пожитками.

Дотянуться до увесистого сакса и метательного ножа, спрятанных под плащом, было довольно просто, а через седло позади себя он, по обычаю рейнджеров, перекинул свой длинный лук. Один из краев плаща отгибался, открывая легкий доступ к дюжине оперенных стрел. Говорили, что каждый рейнджер носит в колчане двадцать четыре человеческие жизни – с такой прямо-таки сверхъестественной, смертельной точностью стрелял их лук.

Помимо этих надежных средств защиты, а также хорошо отточенного чутья, у Холта было еще два, хотя и не столь явных, преимущества перед возможным злоумышленником. Кони, Абеляр и Тягай, были выучены тихо предупреждать рейнджера о присутствии любых незнакомцев. И теперь Абеляр несколько раз дернул ушами, и они с Тягаем вместе качнули головами и фыркнули.

Холт протянул руку и ласково погладил шею своего коня.

– Хорошие мальчики, – тихо похвалил он животных, и они еще раз понимающе зашевелили ушами.

Любой посторонний наблюдатель подумал бы, что облаченный в плащ всадник просто успокаивает своего скакуна – ровным счетом ничего особенного. Но на самом деле чувства Холта обострились, а ум заработал в бешеном ритме.

Он снова заговорил – и сказал всего одно слово:

– Где?

Абеляр слегка склонил голову влево, указывая на группу деревьев, располагавшихся ближе остальных к дороге, метрах в пятидесяти от них. Холт быстро оглянулся через плечо и заметил, что Тягай, трусивший за ними следом, глядел в ту же сторону. Оба коня почуяли незнакомцев, а может одного незнакомца, среди деревьев. Холт опять заговорил:

– Вольно.

И обе лошади, зная, что их предупреждение услышано и Холт понял, откуда исходит угроза, повернули головы и стали смотреть перед собой. Своей изумительной живучестью и способностью предвидеть беду были обязаны следопыты именно этому умению животных.

Казалось, всадник и не догадывается о том, что кто-то затаился среди деревьев. Он продолжал ехать вперед все так же неспешно. Холт мрачно усмехнулся себе под нос, подумав о том, что кони могли лишь предупредить его о присутствии чужака. Предсказывать намерения или угадывать, враг он или друг, они не умели.