– Так я же из милиции. Сам к вам пришел. И звать не надо. Звонить, пальцем крутить. Еще с утра «пробил» вас по базе данных. По номеру кабриолета. Вот мы и встретились, – развеселился эстет.

Истомина недоумевала. Она никогда не слышала о подобных мероприятиях. За пользование стоянкой бухгалтерия «Энтерпрайза» высчитывает из зарплаты пятьсот целковых. За «левый» эвакуатор пришлось бы еще раз раскошелиться, а бюджет Лены и без того скуден, все сжирают проценты по кредиту.

– Леночка, не забивайте голову разными глупостями, считайте, что вам крупно повезло, – не на шутку разошелся случайный кавалер. Он бегал вокруг Лены кругами, трогал ее за плечи, прикасался к рукам. Она отдергивала руки, отстраняясь от навязчивого внимания.

– В чем это мне повезло? – небрежно бросила ему Лена. Она уже успокоилась. Мужчина выглядел настоящим журнальным красавцем. Таких часто изображают на уличных плакатах – серая элегантность, вышколенная предупредительность. Истомина усмехнулась, уже второй мужчина на ее пути за один день. И Лена не отдернула от него руки, слегка придержала, она все делала нарочито. Почему-то Истоминой не хотелось избавляться от него. Милый, непосредственный, обаятельный мужчина, очень смешной. А сегодня ей было так грустно, так одиноко.

– Лена, ликуйте, вы же познакомились с уникальным человеком! – провозгласил он и воздел руки к небу. Руки оказались длинными, и сам он был большим, уверенным, веселым. Лена невольно потянулась к нему.

– Еще не познакомилась, – сказала она, поднимаясь на цыпочки. Ей тоже хотелось взлететь в небо. Однажды она уже улетела высоко, но упала и вдребезги разбила свое сердце.

– Ах да, я забыл представиться, меня зовут Александр, – сказал он, опускаясь на землю, – куда мы едем, Леночка?

– Мы – никуда, – буркнула Лена, пытаясь открыть дверцу кабриолета, – лично я еду домой. Меня родители ждут.

– И я с вами, меня тоже родители ждут, ваши родители, – он услужливо подхватил Лену, – я уже не могу без вас жить, моя дорогая Леночка.

И так искренне прозвучало в вечерней тишине это пресловутое: «Я не могу жить без вас, моя дорогая Леночка», что у нее вдруг защемило сердце. Бедная мышца задохнулась от восторга, но Истомина не поверила ему, ведь она больше никому не верила.

– Не верите мне, жестокая? – сказал он. – А я ради вас нарушил свой служебный долг. Впервые нарушил. Это же я всю вашу стоянку отправил на эвакуатор. Ради вас, между прочим.

Сказал с укором, совсем как Настя. Любимая подруга часто говорит подобным тоном: «Я столько сделала для тебя, Лена, и квартиру тебе помогла купить, и машину обменять. А ты меня не ценишь, не любишь, не понимаешь!» Последние слова зависят от обстоятельств. Иногда она произносит – не любишь. Иногда – не ценишь. Чаще – не понимаешь!

– Дурное дело нехитрое. Служебный долг запрещено нарушать. Настоящий воин умрет, но не предаст свою родину, – сказала Лена, прикрывая усмешку серьезным тоном.

Она и впрямь ему не поверила. Обычный ловелас. Заметил в автомобильной пробке смазливую девушку, понравилась, решил, что сразит ее наповал красными корочками. Пришел, увидел, наследил. Для него – это охота. Даже незаконный эвакуатор подключил, чтобы достичь наибольшего эффекта. Но Александр настырно поплелся за девушкой. Наверное, он чувствовал настроение Лены, понимал, что она не прогонит его сегодня. Лена зачем-то кивнула Александру, будто прощалась с ним, а он принял кивок как добрый знак. И радостно плюхнулся в кабриолет, и Лена не стала его выгонять. Подъехав к дому, они долго сидели в машине и молчали. Истоминой не хотелось выходить, а Александр наслаждался добытой победой.

– Уходите уже, меня родители ждут, – сказала Лена, подавив вздох. Странная ситуация, они сидят вдвоем в замкнутом пространстве. Тесный салон, мало воздуха. Кондиционер отключен. Лена находится в компании с незнакомым мужчиной и не испытывает дискомфорта. Еще недавно ей казалось, что ничего подобного с ней случиться не может, ее сердце высохло от огненной бури, выжигающей внутренности. И в эту минуту пылающее солнце не успокоилось, нет, оно по-прежнему продолжало свою уничтожающую миссию. И лишь на мгновение Лена ощутила покой и блаженство. Вдруг она увидела жизнь такой, какой ее видят все люди. Дома с квартирами, улицы с фонарями, вечер с закатом. В мире не было ничего экстремального. Все люди, как люди, разумные, совестливые, никто никого не бил, не убивал. Все было равномерно и устойчиво. Уже год Лена ощущала мир иначе, не так, как он устроен. Дома казались ей выдуманными, нарисованными, сквозными. А люди представлялись полыми манекенами. Из них выходили слова, но это были всего лишь пустые звуки. Утренний разговор с программистом разбудил слабый отголосок эмоции. Затем явилась воздушная Анастасия, прозрачная и крутящаяся, и Лена захотела окунуться в жизнь, погрузиться в нее, как в ледяную воду. Она надеялась, что анабиоз, в который она поселила себя добровольно, бесследно пройдет. Александр попался на пути совершенно случайно. И он довершил начатое утром, девушка увидела его живым, настоящим, реальным. Ей захотелось продлить общение, остаться с ним наедине как можно дольше.

– А можно – я с вами? – сказал Александр и покраснел от смущения.

Сорокалетний мужчина, а краснеть не разучился – хороший признак. Но его нельзя приглашать в дом. Что родители скажут? Привела поздним вечером взрослого мужчину, малознакомого, а нашла его на улице, в автомобильном заторе. Не пристало приличным девушкам водить уличное знакомство. Лена как будто уже слышала грозный окрик матери.

– Нельзя, меня родители не поймут, они – старомодные люди, привыкли во всем видеть предвзятое, – сказала Лена.

– Понимаю, – согласился Александр, – но вы станете моей заложницей, и я беру с вас слово – завтра – мой день. И никуда вы от меня не денетесь.

– Хорошо, – кивнула Лена и вдруг спохватилась, – а как же вы доберетесь?

– Моя милиция меня довезет, – усмехнулся Александр и исчез, будто его не было никогда в машине.

Лена долго сидела, приткнувшись лицом к рулю. Она думала о том, что ей уже за двадцать, что одиночество – вещь заразная, оно почти не излечивается, так можно всю жизнь прожить в клетке, которую сама для себя создала. Она позвонила родителям, сказала, что не приедет, задержалась на работе, и вырулила на проспект. Долго возила сама себя по улицам города, пытаясь выкатать тоску. Домой пришла поздно, выпила йогурт, выкурила сигарету. Истомина больше не думала о красоте и внешности. Девичья мечта утратила для нее былое значение. Она распростилась с иллюзиями, мужчины выбирали Лену из многотысячной толпы. И этого ей было достаточно. Истомина уже давно нарушала свой незыблемый режим, даже позволяла себе выкурить сигарету перед сном. Она легла в кровать и сразу уснула.

Лене приснился странный сон. Незнакомый человек долго гнался за ней по улицам, пока не выбился из сил. А она убегала от него, заглушая в себе любопытство. Она хотела знать, кто этот человек, но не могла перебороть страх. Страх был сильнее любопытства. Лена взобралась по лестнице на какую-то верхотуру, не понимая, что это – крыша дома, вершина горы, поднебесье? И осталась наверху одна, совершенно одна. И Лену охватило безумное отчаяние. Она уже жалела, что убежала от преследователя. Лена смотрела вниз, себе под ноги, пытаясь разглядеть, что она оставила там, у подножия, но ничего не увидела, слишком высоко поднялась.