— А ты? — Форинт кивнул на Тристана.

— Тристан не любит говорить об этом, — ответил за друга Вирель, — но вообще-то он мечтает о рыцарской карьере.

Форинт поджал губы.

— Смело, — только и сказал он. — Рыцарь и менестрель. Друзья мои, а вы не пробовали смотреть на вещи более трезво?

Именно такой реакции Тристан и ожидал. В другой ситуации он, наверно, очень обиделся бы на Виреля за то, что тот раскрыл его секрет, но теперь почему-то ему это было совершенно не важно.

— А это возможно? — спросил он робко.

— Что? — не понял Форинт.

Тристан на секунду задумался.

— Допустим, я с детства мечтал стать рыцарем и теперь хочу рискнуть, — выпалил он. — Что скажешь?

Форинт щелкнул языком.

— Держать меч в руках ты, конечно, сумеешь, но это еще не сделает тебя хорошим воином. Впрочем, никто сейчас особо не проверяет, рыцарь ты или нет. Если у тебя есть латы, оружие и герб, то, будь ты хоть тролль, все сочтут тебя рыцарем. Но, скорее всего, ты очень быстро погибнешь. И потом, выдавая себя за рыцаря, ты нарушаешь Закон о Вечности Сословий.

— Что? — снова не понял Тристан.

Форинт опять щелкнул языком.

— Население Амбинии разделено на сословия, — сказал он. — Есть рыцари, ученые, торговцы, крестьяне, ремесленники. У каждого свой бог и все такое. Менять сословие запрещено. Если ты родился рыцарем, не помышляй о торговле, если ты купец, то не мечтай работать на мельнице, ну а если из крестьянской семьи, то забудь об университете и тайнах древней магии. Этот закон существует с незапамятных времен, и нарушителей карают смертью. Только королю и князьям позволено время от времени делать исключения и переводить людей из одного сословия в другое.

Тристан почесал затылок. Риск был невероятно велик, а шансы на успех невероятно малы.

— Я могу достать тебе доспехи, — прервал его мысли Форинт, — ржавые, уродливые, но все же годные для дела. Могу подобрать меч и даже нарисовать на щите герб, но имей в виду, если тебя вычислят, то только чудо спасет тебя от смерти.

Вирель вдруг застыл на месте. Тристан поднял голову. Посреди узкой улочки, взмыленный и уставший, стоял гнедой конь с мохнатыми копытами. Выглядел он совершенно потерянным. Конь испуганно озирался по сторонам, а люди, проходившие мимо, шарахались в стороны.

— И-гуа! — вскричал Вирель и кинулся к своему бывшему лошаку с распростертыми объятиями. Конь поднялся на дыбы и приветствовал его радостным ржанием.

— Слава древним песнопевцам! — Вирель обнял коня за шею.

— Как тебе удалось вырваться? — спросил Тристан.

— Я ударил гьельда копытами, а потом дал деру, — отозвался И-гуа. — Но теперь за мной гонятся латники.

— Что им нужно? — спросил Тристан, но конь не успел ответить. Из узкого переулка вынырнули двое латников в начищенных до блеска шлемах. У одного из них в руках была уздечка.

— Попалась, кляча! — крикнул он. — Эй вы, тащите ее сюда, она принадлежит городским конюшням.

— С какой это стати? — спросил Вирель.

— Да с такой, что по городскому закону лошади разрешено находиться на улице только в сопровождении хозяина, иначе она конфискуется и переходит в собственность магистрата Альденбурга.

Тристан растерялся. И-гуа смотрел на него своими умными лошадиными глазами, которые явно просили о помощи.

— А ну живее! — Вирель снова толкнул его в бок. — Лезь в седло.

— Зачем?

— Лезь.

Тристан, все еще ничего не понимавший, проворно вскочил в седло.

— Это лошадь кина Тристана. — Вирель грозно двинулся на латников. — Она сбежала из конюшни на постоялом дворе, но теперь вернулась.

— Документ есть? — хмыкнул латник с уздечкой.

— Документ?! Сейчас кин Тристан тебе такой документ покажет! Или ты думаешь, что благородный рыцарь простит тебе твою дерзость?! — Вирель обернулся к Тристану, закатил глаза и повелительно шепнул: — Сделай строгий вид.

Тристан как мог нахмурился.

— А если будешь дерзить, — завелся Вирель, — кин Тристан разрубит тебя пополам своим мечом.

— У меня же нет меча, — прошептал Тристан, но Вирель явно не слушал его.

— Ладно-ладно, — латники отступили назад, — мы ничего такого не хотели, ваше мужество. Собственность рыцаря неприкосновенна.

Латники поспешили удалиться. Один из них, уходя, бросил:

— Ну и борзые оруженосцы нынче пошли!

— А если бы они на нас напали? — спросил Тристан, когда латники скрылись за углом.

— Они рыцарей как огня боятся, — сказал Вирель, — так что не напали бы.

Вскоре дорога привела их в Нижний город. Узкие улочки, почерневшие от грязи стены домов, невыносимая духота и зловоние, шедшее от берегов Шнявы, — таковы были главные достопримечательности этого квартала.

— Пришли, — сказал Форинт.

Они остановились перед крепкой деревянной дверью, нижняя часть которой поросла мхом.

Форинт толкнул дверь, и они оказались в мрачном сыром помещении, освещенном лишь несколькими свечами. Внутри за шаткими столами сидели унылые посетители. Некоторые из них играли в карты, другие пили пиво, обсуждая последние городские сплетни. Хозяин трактира, грузный мужчина с залысинами, уже спешил им навстречу. На нем был драный, заляпанный жиром фартук.

— Привет, мастер Порей, — поздоровался Форинт.

— Гваль Краснощекий! — вскричал мастер Порей. — Да это же мой старый друг Форинт! Как дела?