– Нет! Так быстро? Это ужасно.

– Он обожает ее и не скучает по интеллектуальным беседам. А у нее больше денег, чем она в состоянии потратить, и надежное будущее. Они отлично подходят друг другу.

– Лучше, чем ты?

– Бесконечно.

– Почему ты был с ней, Оливер, если она была такой недалекой?

Его глаза потемнели, и он занялся своим сорбетом. Но не сменил тему и в конце концов поднял голову, чтобы встретиться с ней взглядом. На его загорелом лбу выступила испарина.

– Тиффани была по-своему очаровательна. То, что она полностью игнорировала общественные нормы и условности, казалось мне забавным. Кроме того, я веду свои интеллектуальные разговоры в другом месте, так что я не испытывал в этом недостатка.

– Ты собирался жениться на ней, Оливер. Стареть вместе с ней, возможно, стать отцом ее детей. И ты даже не рассчитывал на полноценные серьезные разговоры с ней?

Он сжал губы, и те превратились в тонкую ниточку.

– Интеллект – это еще не все.

– Оливер, мы говорим сейчас о тебе. Ты бы пропал без мыслящего собеседника.

– Что делать, если я не мог найти ровню?

Она практически подавилась своим гранатовым сорбетом:

– Это сильное заявление! Предполагать, что ни одна женщина не соответствует твоему уровню интеллекта.

Его глаза загорелись.

– Не моему, Одри. Твоему.

Ее антикварная ложка с грохотом опустилась на блюдце.

Но он не отвел глаз.

– Ты установила высокую планку. Знания в разных областях, твой ум, твой жизненный опыт. Трудно выдержать сравнение с тобой.

– Поче… – Что она должна была сказать на это? – Почему ты пытаешься найти кого-то подобного?

Оливер наклонился вперед, пристально глядя на нее:

– Потому что ты женщина, по которой я оцениваю уровень интеллекта всех остальных. Ты мой эталон.

– Я? – пискнула Одри.

– И я еще не нашел такую, как ты. – Он изучал ее, пока она ерзала на диване. – Тебе не по себе из-за этого?

– Да!

– Потому что ты не согласна с моей оценкой твоего интеллекта или потому что ты не хочешь быть моим эталоном?

Ее сердце так громко билось у нее в горле, что Одри казалось, этот стук отчетливо слышен между словами.

– Потому что любые пьедесталы очень шаткие.

– Или ты просто понимаешь, что мы идеально подходим друг другу в интеллектуальном отношении? Может быть, это заставляет тебя нервничать?

Если он еще раз произнесет «интеллектуальный» или любое однокоренное слово, она закричит – все это лишь напоминает ей, насколько они не подходят друг другу во всех остальных отношениях.

Одри глубоко вздохнула:

– Я польщена, что ты так думаешь. – Но только потому, что высоко ценила его ум. Но потом она увидела, что за блеском в его глазах скрывалось что-то дьявольское. – Ты дразнишь меня.

– Клянусь. – Он прижал кулак к сердцу и покачал головой. – Но я знал, что твоя скромность не позволит тебе поверить в это.

– Тебе нужно познакомиться с неординарными людьми.

– Нет никого, с кем бы я хотел проговорить весь день.

Одри смотрела на него, парализованная этим признанием.

– Спасибо, Оливер, – произнесла она, как только ее ум начал работать должным образом. – Это большой комплимент.

– Я серьезно, Одри, ты избаловала меня, что касается женщин.

И она снова потеряла дар речи. А кровь с грохотом текла по ее венам.

«Интеллектуально, – напомнила она себе. – Только в этом единственном отношении». Поскольку у женщин, которых выбирал Оливер Хармер, были красота, грация, порода, привлекательность, опыт и сексуальность, о которых она – да видит Бог – и мечтать не могла.

– То есть ты просто… снизил свою планку для Тиффани?

– Я решил, что буду просто восполнять недостаток беседы каждое Рождество.

– Полагаешь, твоя жена была бы счастлива, если бы мы продолжали встречаться каждый год? Не уверена, что я бы согласилась на это, если бы ты был, – она почти поперхнулась на слове, – моим.

Он пожал плечами:

– Это не обсуждается.

– Разумеется, последнее слово за тобой. А что, если бы ты был влюблен в нее по уши, а она подняла бы на тебя свои большие фиалковые глаза, полные слез, и умоляла тебя не уезжать.

– Фиалковые?

– Я уверена, что она была бы особенной.

В этом он был с ней согласен.

– Я бы передал ей салфетку и сказал, что увижусь с ней позже вечером.

– А если она сбросит халат и соблазнит тебя остаться?

Его глаза потемнели.

– Тогда я отменю машину и полечу на вертолете, чтобы нагнать упущенное время.

– А если будет угрожать разводом?

– Тогда я позвоню своему адвокату, и пусть он возится с рыданиями и истерикой, – фыркнул Оливер, закатив глаза. – Неужели ты думаешь, что мной так легко манипулировать, Одри?

Нет, она не могла представить себе, что он купился бы на какой-то из этих трюков.

– А что, если женщина, которая тебя любит, усадила бы тебя и объяснила, как ей больно, что она не в состоянии дать тебе то, что ты ищешь и получаешь у кого-то другого?

Его зрачки расширились, а затем вокруг глаз собрались глубокие морщины.

– Еосподи, Одри…

Неужели он никогда не думал о том, как это может ранить женщину, которой «повезет» заполучить его? Одри надеялась, что его избранница выбрала бы последний вариант. Конечно, альтернативой было бы ничего не сказать и просто мучиться каждый год с приближением двадцатого декабря.

Он выдул воздух сквозь плотно сжатые губы и провел пальцами по волосам.

– Ты понимаешь, что я имею в виду? – пробормотала она.

– То есть ты в принципе обрекаешь меня на жизнь вечного холостяка? Потому что я долго искал, Одри, и такой, как ты, нет.

– Я просто хочу сказать, ты никогда не найдешь невесту Франкенштейна.

Он наклонил голову.

– Тебя же не устроит обычная женщина с недостатками. Ты хочешь интеллект одной, мужество другой, спокойствие третьей. И чтобы все это было завернуто в красивую упаковку.

– Она не обязательно должна быть красивой.

Ха-ха-ха.

– Конечно, должна, Оливер. Ты встречаешься только с потрясающими женщинами. Когда в последний раз ты был замечен на людях с простой, обычной спутницей? – с вызовом спросила Одри.

И он тут же парировал, быстро и уверенно: