— Раз уж разговор зашел об оплате, вы заплатили за эти вафли?

— Что вы такое говорите? Все брали всё. Я взял только это. — Он воинственно посмотрел на Барби. — У меня очень большая морозильная камера, и я обожаю вафли.

— «Все брали всё» — не такое уж весомое оправдание при обвинении в грабеже, — мягко указал Барби.

Боксер вроде бы не мог вытянуться еще больше, но каким-то образом вытянулся. Его лицо стало не просто красным — пунцовым.

— Так отведите меня в суд! Где он, этот суд? Дело закрыто! Ха! — Он начал поворачиваться к двери.

Барби протянул руку и схватился за корзину:

— Тогда я вафли просто конфискую.

— Вы не можете этого сделать!

— Нет? Так отведите меня в суд! — Барби улыбнулся. — Ох, я и забыл… где он, этот суд?

Доктор Боксер сверлил его злобным взглядом, губы его чуть разошлись, открыв верхушки миниатюрных, идеально ровных зубов.

— Мы приготовим эти вафли в кафетерии, — поддержал Барбару Расти. — Вкусно! Ням-ням!

— Да, пока еще есть электричество, чтобы поджарить их, — пробормотал Твитч. — Или можем нацепить их на вилки и приготовить над мусоросжигательной печью.

— Вы не можете этого сделать!

— Давайте определимся со всей ясностью, — настаивал Барби, — если вы не сделаете того, о чем просит вас Расти, я не позволю вам вынести отсюда вафли.

Учитель истории Чэз Бендер, с одной наклейкой из пластыря на переносице, а второй — на шее, рассмеялся. Недобрым смехом.

— Расплачивайся! Так ведь ты всегда говоришь, док?

Боксер перевел злобный взгляд на Бендера, потом на Расти.

— Шансы на то, что получится, почти что нулевые. Вы должны это знать.

Расти открыл жестянку из-под «Сукретс». В ней лежали шесть зубов.

— Тори Макдональд подобрала их около супермаркета. Встала на колени и копалась в лужах крови Джорджии Ру, чтобы найти. И если вы хотите в ближайшем будущем завтракать вафлями «Эгго», вам лучше вставить их обратно в челюсть Джорджии.

— А если я просто уйду?

Чэз Бендер сделал шаг вперед. Сжав кулаки.

— В этом случае, мой продажный друг, я изобью тебя в кровь на автостоянке.

— Я помогу, — вставил Твитч.

— А я помогать не буду, но посмотрю, — внес свою лепту Барби.

Послышались смех и аплодисменты.

Барби это позабавило, но при том засосало под ложечкой.

Плечи Боксера поникли. И сразу он превратился в маленького человечка, у которого возникли большие проблемы.

— Челюстной хирург, работая в оптимальных условиях, мог бы имплантировать эти зубы, и, наверное, они бы прижились, хотя он не стал бы давать никаких гарантий. В моем случае она может считать себя счастливицей, если приживутся один или два. Скорее, зубы попадут к ней в дыхательное горло, и она задохнется.

Полная женщина с копной пламенеющих рыжих волос отодвинула Чэза Бендера в сторону:

— Я посижу рядом, чтобы с ней этого не случилось. Я ее мать.

Доктор Боксер вздохнул:

— Она в сознании?

Прежде чем он получил ответ, к больнице подъехали два патрульных автомобиля, один из них — зеленый чифа. Из одного вылезли Фредди Дентон, Ренни-младший, Френк Дилессепс и Картер Тибодо. С переднего сиденья зеленого — чиф Рэндолф и Джекки Уэттингтон. С заднего — жена Расти. Подойдя к дверям больницы, они достали оружие.

Маленькая толпа, наблюдавшая за противостоянием с Джо Боксером, зашумела и подалась назад. Многие, несомненно, ожидали, что их арестуют за участие в грабеже.

Барби повернулся к Расти:

— Посмотри на меня.

— Что ты…

— Посмотри на меня! — Барби поднял руки, показал их ему с обеих сторон. Потом задрал футболку, продемонстрировал сначала плоский живот, потом спину: — Видишь какие-то ссадины? Синяки?

— Нет.

— Проследи, чтобы они об этом узнали.

На большее у него не хватило времени. Рэндолф со своим войском уже миновал двери.

— Дейл Барбара, шаг вперед!

Барби вышел до того, как Рэндолф наставил на него пистолет. Потому что бывали несчастные случаи. Иной раз совсем не случайные.

Барби увидел недоумение Расти и проникся еще большей симпатией к такому наивному фельдшеру. Увидел Джину Буффалино и Гарриет Бигелоу, их широко раскрытые глаза. Но в основном сосредоточился на чифе Рэндолфе и его копах. Все стояли с каменными лицами, разве что в глазах Тибодо и Дилессепса читалась удовлетворенность. Для них это была всего лишь расплата за ту ночь у «Дипперса». И расплачиваться, похоже, предстояло по полной.

Расти встал перед Барби, словно заслоняя его.

— Не делай этого, — прошептал Барби.

— Расти, нет! — вскрикнула Линда.

— Питер, в чем дело? — спросил Расти. — Барби помогает мне и делает это чертовски хорошо.

Барби боялся отодвинуть здоровяка фельдшера, боялся даже прикоснуться к нему. Он лишь поднял руки, очень медленно, ладонями вперед.

Увидев, как Барби поднимает руки, Младший и Фредди Дентон направились к нему. Быстро. Младший даже толкнул Рэндолфа, и «беретта», зажатая в кулаке чифа, выстрелила. Грохот раздался оглушительный. Пуля вонзилась в деревянный пол в трех дюймах от правой ноги Рэндолфа, оставив на удивление большую дыру. В воздухе повис запах сгоревшего пороха.

Джина и Гарриет закричали и бросились бежать к главному коридору, перепрыгивая через ползущего по полу Джо Боксера. Тот втянул голову в плечи, а его всегда аккуратно зачесанные волосы падали на лицо. Брендэн Эллерби, которому свернули челюсть, пнул стоматолога в плечо, когда тот проползал мимо. Жестянка выскочила из руки Боксера, ударилась о стол регистратора, раскрылась. Зубы, которые с таким тщанием собирала Тори Макдональд, разлетелись в разные стороны.

Младший и Фредди схватили Расти, который и не пытался сопротивляться. На его лице читалось полнейшее недоумение. Копы оттолкнули фельдшера в сторону. Ноги его заплелись. Линда попыталась удержать Расти, но они вместе упали на пол.

— Какого хрена?! — проревел Твитч. — Какого хрена?!

Чуть прихрамывая, Картер Тибодо направился к Барби, который видел, что его ждет, но рук не опускал. Потому что, если б опустил, его могли убить. И не только его. После того как выстрелил один пистолет, шансы, что выстрелят другие, повысились.

— Привет, дружище. А ты, однако, даром времени не терял. — Тибодо ударил Барби в живот.

Тот напряг мышцы, готовясь к удару, но все равно согнулся пополам. Силы у Тибодо хватало.

— Прекратите! — прокричал Расти. На лице все еще отражалось недоумение, но теперь к нему добавилась злость. — Немедленно прекратите, к чертовой матери!