Джин Росс, неизменный и всегда дружелюбный владелец таверны «Аутпост», умер в 1995 году. Он не дожил до того дня, когда его бар обрел бессмертие на киноэкране. Компания Disney использовала его как фон в одной из сцен фильма «Ракетчик» (Rocket Man) в 1997 году, а часть фильма «Космические ковбои» снималась внутри этой тесной, прокуренной пещеры.

При новом управляющем «Аутпост» изменился мало. Выровняли засыпанную гравием автостоянку, убрав выбоины, похожие на кратеры от разрывов тяжелых авиабомб. На стене здания появилась небольшая красная неоновая надпись The Outpost Tavern. Но если не считать этого, то здание все еще выглядит запущенным и ожидающим сноса. Внутри единственным усовершенствованием стал современный туалет. Старые – кабинки с дырой в покатом полу и покрытым ржавчиной фаянсом – выглядели настолько устрашающе, что Донна однажды заметила: «Я скорее пойду пописать в кусты, чем сяду на сиденье в "Аутпосте"». Внутри бар по-прежнему выглядит как капсула времени из безмятежной молодости TFNG: фотографии и постеры с улыбающимися астронавтами и экипажами все еще украшают его стены и потолок. Висит там и мое фото из NASA. Демонстрируя гордость за родной Техас, Джин Росс поместил фотографии всех астронавтов из этого штата на первом плане, сразу после дверей салуна, стилизованных под пару девушек в бикини. Многие десятилетия сигаретного дыма и жира оставили желтую патину на этих снимках, но все же меня можно разглядеть в облике тощего темноволосого 32-летнего кандидата в астронавты, каковым я был в 1978 году. Когда дела заносят меня в Хьюстон, я всегда стараюсь посетить «Аутпост». Я сажусь, заказываю пиво и слушаю, как тени астронавтов нашего набора нашептывают истории о том, как здесь радовались и как разбивались сердца[180].

Джон Янг ушел из NASA 31 декабря 2004 года по окончании 42-летней карьеры, которая включала шесть космических полетов на кораблях «Джемини» и «Аполлон» и на системе Space Shuttle. Он дважды летал к Луне и высаживался на нее в полете «Аполлон-16». В пресс-релизе, посвященном уходу Янга, NASA назвало его «астронавтом, которому нет равных». Вы никогда не услышите и от меня иной оценки.

Джордж Эбби был назначен директором Космического центра имени Джонсона 23 января 1996 года администратором NASA Дэниелом Голдином (несомненно, с целью внушить страх Божий тем, кто слишком радостно отмечал его уход из JSC в 1987 году). Пятью годами позже Голдин вновь перевел его в головной офис NASA и сделал своим старшим помощником по международным вопросам. Пресса отметила, что объявление о прекращении полномочий Эбби в Центре Джонсона появилось в пятницу вечером и содержало очень мало информации о его обязанностях в новой должности, что свидетельствовало скорее об увольнении, чем о переводе. Некоторые говорили, что Голдин был вынужден убрать Джорджа из-за перерасхода средств на программу МКС. Эбби вышел в отставку 3 января 2003 года после почти 40 лет работы в агентстве.

В последний раз я встречался лицом к лицу с Джоном и Джорджем в 1998 году по случаю 20-й годовщины нашего набора. Мы обменялись холодными приветствиями и разошлись. Я не был больше их заложником и не был обязан изображать дружбу.

Уже со стороны я наблюдал, как программа Space Shuttle окончательно восстановилась после «Челленджера». Хотя система STS и не сумела повторить свой золотой век, она все же смогла поддерживать в среднем по семь полетов в год на протяжении большей части 1990-х. Среди самых значительных миссий после «Челленджера» были запуск космического телескопа имени Хаббла, девять полетов к российской космической станции «Мир» и многочисленные экспедиции с целью сборки и снабжения Международной космической станции. Последнюю строили в партнерстве с русскими. Безбожники-коммунисты стали нашими друзьями, и сам Билл Шеперд, написавший на фотографии нашего спутника из STS-27 фразу «Утритесь, собаки-коммуняки!», превратился в товарища Шеперда и отлетал пять месяцев на МКС с двумя русскими[181].

Шаттлы не раз находились на волосок от катастрофы, давая все больше оснований считать, что эту систему нельзя признать действительно рабочей. Одна из опаснейших ситуаций возникла в полете STS-93. На начальном этапе выведения небольшая деталь, оставленная после ремонта в камере сгорания одного из двигателей SSME, вылетела и ударила изнутри по соплу, пробив его рубашку охлаждения. Как пробоина в радиаторе автомобиля вызывает утечку охлаждающей жидкости, так и повреждение сопла «Колумбии» имело такие же последствия. Однако в случае «Колумбии» охлаждающая жидкость одновременно служила топливом для двигателя. Трубопроводы жидкого водорода в SSME устроены таким образом, что сверххолодная горючая жидкость омывает сопла двигателей, прежде чем поступает в камеру сгорания. «Колумбию» выводили на орбиту с риском, что не хватит топлива. К счастью, повреждение и ставшая его следствием утечка были невелики. Из-за потери горючего двигатели выключились раньше расчетного времени, но «Колумбия» все же достигла устойчивой орбиты всего на 12 километров ниже расчетной{102}.

Но повреждение сопла оказалось лишь одним из моментов, когда экипаж STS-93 был на волосок от гибели. Всего через пять секунд после старта короткое замыкание в электрической системе вызвало отключение нескольких блоков, управляющих двумя из трех маршевых двигателей. Запасные контроллеры, получающие питание от другой электрической системы, взяли управление этими двигателями на себя, и на их работу отказ не повлиял. Однако на протяжении восьми с половиной минут два двигателя из трех находились на расстоянии всего одной неисправности от отключения, что заставило бы экипаж пойти на аварийную посадку. Причиной короткого замыкания, как потом выяснилось, был оголенный провод{103}.

Еще одна катастрофа едва не случилась при запуске STS-112, когда из-за сбоя в электрической цепи прошел сигнал только на один комплект инициаторов подрыва пироболтов стартовых креплений системы. В циклограмме пуска эти пироболты подрываются за несколько миллисекунд до запуска твердотопливных ускорителей, с тем чтобы система была полностью свободна в момент их включения. Если бы не сработал и запасной комплект инициаторов, «Атлантис» остался бы зафиксированным на старте в момент запуска ускорителей. Машина неминуемо разрушила бы себя, пытаясь освободиться от болтов и оторваться от старта.