База осталась далеко позади, к тому же теперь между саркофагом и мной высились сопки, что позволяло полностью защититься от всех факторов поражения. Кирилл тоже с этой стороны, я в этом нисколько не сомневался. Не потому, что он трус, а потому, что не дурак. Когда знаешь, что кнопка от водородной бомбы в чужих руках, лучше ожидать ее взрыва в любой момент.

Сопки поросли высокой травой и кустарником, так что не было надежды обнаружить Кирилла раньше, чем он сам того пожелает. Рации у меня не было, а была ли у него, я не знал. Поэтому, скорее всего, первым знаком, который укажет местоположение противника, будет выстрел с его стороны. Я был к этому внутренне готов, но это напрягало меня сильнее, чем обычно, почему? Потому что Кирилл столько хвастался снайперским мастерством, что я уже подсознательно начал верить в его стрелковое превосходство. Он ведь отлично знал, как я стреляю, а как стреляет он, я понятия не имел. В общем, на дуэль я шел не в лучшей форме, это как пить дать. И это напрягало меня дополнительно.

Зато у меня было кое-что другое, веское и внушительное, я достал пускатель и осторожно положил палец на красную кнопку. Можно, конечно, было вступить в переговоры с Кириллом, но, во-первых, я не знал, что у него выторговывать, а во-вторых, был уверен, что на этом поле он меня разом уложит на обе лопатки. Дуэль так дуэль. Разговоры и шутки в сторону.

— Надо просто набрать номер и позвонить солнцу, — вспомнил я Северного Оленя из сна. — Номер я уже набрал, осталось нажать кнопку вызова. Эй, быстрое солнце! Ты готово поспорить с тем, что в небе?

Я аккуратно уложил винтовку в траву, лег рядом лицом вниз и зажмурился. Страшно было взрывать, ох как страшно, но поговорку про груздь и кузов все слышали. Помолиться, что ли? Но я не знал никаких молитв, да и не очень верил в их эффективность.

— Раз, два, три, четыре, пять, вышло солнце погулять! — продекламировал я и нажал кнопку пуска.

Сначала вроде бы ничего не случилось, но уже через секунду земля подо мной дрогнула и вздыбилась, затряслась, как перепуганный насмерть зверь. И тут же ярко, до боли, врезался свет в глаза. Несмотря на то, что веки были закрыты, несмотря на то, что лежал я лицом вниз, свет все равно упруго проник в мозг. Я прижал ладони к лицу, только тогда полегчало. Моментально стало понятно, что мощность этой бомбы значительно превышала ту, которую Цуцык рванул на мосту, поэтому с крепчающим ужасом я ожидал удара взрывной волны. Представилось, как пузырь спрессованных тонн воздуха мчится от эпицентра на сверхзвуковой скорости, твердый и видимый из-за этой твердости, снося все на пути, подобно удару стального меча. И тут жахнуло, причем жахнуло так, что превзошло все самые страшные ожидания. Тонны поднятого грунта, воды, песка, горящих щепок и прочего мусора с оглушающим, запредельным грохотом пронзили пространство со скоростью пули. Воздух на какой-то миг превратился если не в твердую, то уж точно в вязкую субстанцию — смесь газа и мелко раздробленных твердых предметов. И все это пронеслось, как локомотив, прессуя меня, колотя без разбору, засыпая пеплом, щепками, ветками и поленьями, вдавливая в грунт без всякой пощады. Сколько это длилось? Наверное, меньше секунды. Но за это время я умер тысячу раз, причем больше половины от страха. За это время я дал себе слово поучаствовать в каком-нибудь антиядерном молодежном движении, пить водку только за мир во всем мире, а также больше никогда, ни при каких обстоятельствах не приводить в действие термоядерные фугасы.

И тут же разом все кончилось, хлопнув по ушам оставшимся за волной разрежением воздуха. Я хотел подняться, но не смог, так сильно меня засыпало. Дышать тоже получалось с трудом, что особенно сильно меня напугало. Собрав все силы, я выбрался из-под привалившего меня дерева, а потом, задержав дыхание, начал разгребать песок руками. Это помогло. И вскоре удалось высунуть голову из завала. Я закашлялся, отплевался от песка, но не успел осмотреться, как меня накрыло вторичной ударной волной.

Лучше бы не высовывался! В ухо так прилетело крупным поленом, что я едва не потерял сознание. Однако и без того получилась иллюминация по классу люкс, со всеми звездочками, искрами и пляшущими в глазах кругами. Песку тоже наглотался как следует, так что запросто не отчихаешься. Наконец темная пелена летающего мусора унеслась прочь, оставив меня прикопанным по самую шею, как Саида в «Белом солнце пустыни». Только у Саида не текла кровь из разбитого уха. Тучи разметало полностью, так что полная тьма резко сменилась жарким, ярко пылающим солнцем, а на месте Базы возвышался огромный клубящийся гриб.

— Зараза… — прохрипел я, ворочаясь, чтобы немного раскопаться и освободить руки.

Наконец мне это удалось, и я выбрался наружу, ругаясь и кашляя, побитый, с расцарапанным, окровавленным лицом.

— Нет, в подрывники не пойду, — мотая головой, пообещал я. — Не мое призвание. На фиг.

И только мне удалось немного сфокусировать взгляд, как в каких-то ста метрах я увидел Кирилла. Пострадал он не меньше моего, но то ли его меньше присыпало, то ли он быстрее сумел откопаться, только теперь он изо всех сил, по-собачьи, рыл руками песок. И я понял — хочет быстрее меня откопать винтовку.

Где лежала моя, я помнил прекрасно, но ее привалило обломком дерева, так что мне пришлось изо всех сил поднатужиться, чтобы его сдвинуть. Зато копать немного — от вывороченного мною полена осталась довольно глубокая яма.

И началось соревнование. Кирилл роет, я рою, а кто быстрее достанет оружие, неизвестно.

— Как тебе такая лотерея? — громко спросил я у него. — Нравится честное соревнование?

— Нет! — ответил он, после чего вытащил из-за пояса пистолет и пальнул в меня.

Пуля прожужжала в стороне: все же сто метров — далеко не пистолетная дистанция. Однако я все же прилег в разрытую яму, не переставая при этом копать. Пот лил с меня в три ручья, жара становилось невыносимой. Зря мы на дождь пеняли в здешних походах, ох зря! Лил бы сверху, было бы легче.

Перед Кириллом между тем встал нелегкий выбор. Он мог продолжить копать, не зная, кто успеет раньше, а мог подойти поближе и попросту пристрелить меня из пистолета. Но пока он преодолеет пятьдесят метров, что тоже не дает полной гарантии попадания, я ведь могу откопать оружие, которое по всем параметрам, кроме скорострельности, превзойдет его пукалку.

Я порадовался, что у меня нет пистолета, а вместе с тем нет и такого сложного выбора. Хорошо! Копай себе и копай, без всяких запарок. Кирилл снова выстрелил, но пуля ушла в песок с серьезным недолетом. Он мог еще какой-нибудь фокус выкинуть, так что надо было за ним хоть одним глазом приглядывать. А у него начались метания. Он то рыл, то вскакивал и пытался бежать ко мне, то спохватывался, возвращался и снова начинал копать. А я все это время молотил руками, как экскаватор, хорошо уже заглубившись в песок и труху.

Наконец Кирилл не выдержал этой гонки, рванул ко мне и на бегу выстрелил пару раз, заставив пригнуться. Сколько надо человеку, чтобы по песку преодолеть пятьдесят метров? Ну, секунд пятнадцать. Но я их Кириллу не дал. Я решил поймать его на его же хитрожопости. Пистолет взял? Ну я тебе его и засуну по самое некуда!