Татьяна открыла рот и…

– Да ладно уж, – фыркнула Зоя, – уберу.

Александр отпустил ногу Татьяны, слегка погладив ее напоследок.

Татьяна облегченно выдохнула и через несколько секунд даже сумела разжать пальцы. Правда, смотреть пока ни на кого не осмеливалась.

– Спасибо, Зоя. И тебе, Вова, тоже, – поблагодарил Александр, широко улыбаясь Татьяне, которая не двигалась с места. – А я пойду покурю.

После его ухода старушки дружно подались к Татьяне.

– Таня, какой же он задиристый! – сокрушенно ахнула Наира.

– И все потому, что в Красной армии все безбожники, – проворчала Дуся. – Это все война, война его озлобила.

– Зато как он защищает нашу Танечку, – возразила Аксинья. – Приятно посмотреть.

Татьяна непонимающе уставилась на них. О чем это они? Что говорят? Что сейчас произошло?

– Таня, ты нас слышала?

Татьяна встала. Ее единственный защитник в мире, телохранитель, получит ее беззаветную поддержку.

– Александр не озлоблен, Дуся. Он совершенно прав. Мне не следовало хвататься за все сразу.

Они выпили чая с черничным пирогом, таким вкусным, что скоро от него не осталось ни крошки. Когда старушки вышли во двор, Зоя, прижавшись плечом к Александру и зазывно улыбаясь, снова спросила, не хочет ли он пойти к костру. Александр отстранился и в очередной раз отказался.

Татьяне ужасно захотелось, чтобы Зоя поскорее ушла.

– Брось! Даже Таня идет. С Вовой, – подчеркнула Зоя.

– Ни в коем случае, – шепнул Александр, глядя на Татьяну, которая накладывала сахар в его чашку.

– Таня, расскажи Саше анекдот, который услышала на прошлой неделе. Нет, в самом деле, до того гнусный, что мы едва не померли со смеху, – заметил Вова.

– А мне казалось, что я уже слышал все гнусные шутки Татьяны, – удивился Александр.

До чего же приятно сидеть, прижавшись к его большой руке. Словно вернулось что-то знакомое, исцеляющее душу… Татьяне так хотелось положить голову ему на плечо… Нельзя.

– Расскажи, Танюша.

– Не хочется.

Вова пощекотал Татьяну:

– Давай! Пусть и он позабавится!

– Ни за что, – неожиданно смутилась Татьяна, понимая, что подобного рода анекдот вряд ли понравится Шуре. Она вовсе не хотела раздражать его.

– Нет-нет, – улыбнулся Александр, ставя чашку на стол. – Я люблю твои шутки. Пожалуйста, я тоже хочу послушать.

Татьяна вздохнула. Ничего не поделаешь, придется рассказать.

Анекдот оказался настолько омерзительно похабным, что Александр задохнулся от возмущения. Зато Вова и Зоя закатились дружным хохотом.

– Именно такие анекдоты ты теперь рассказываешь у костра в субботние вечера? – холодно процедил он.

Татьяна не ответила. Так она и знала!

Вова слегка подтолкнул ее:

– Так мы идем, Таня?

– Нет, Вова, не сегодня.

– То есть как это? Мы же всегда ходили!

Прежде чем Татьяна успела открыть рот, Александр приподнялся:

– Она же сказала: не сегодня. Сколько раз тебе повторять? Да и Зое тоже. Вы, что, плохо слышите?

Брат с сестрой ошеломленно переглянулись.

– Что тут творится? – недоуменно пролепетал Вова.

– Идите, – повелительно бросил Александр. – Идите оба. К своему костру. Только побыстрее.

Вова попытался что-то сказать, но Александр, пригвоздив его взглядом, медленно повторил не допускающим возражений голосом:

– Я сказал, идите.

Вова и Зоя поспешно удалились.

Татьяна удивленно покачала головой. Александр наклонился к ней, хрипло воскликнул:

– Вот так!

И пошел покурить.

Постелив себе постель на диване, Татьяна уложила старушек. Александр все еще сидел на крыльце. Оглушительно трещали кузнечики. Где-то лаяли собаки. Ухал филин. Татьяна собрала чашки.

– Таня, перестань носиться и иди сюда.

Татьяна, не вытирая рук, нервно подступила ближе. Неустанная пульсация внизу живота не унималась. Что бы она ни делала. Чем бы ни занималась.

– Ближе, – приказал Александр, бросил окурок на землю и, положив ладони ей на бедра, поставил между своих расставленных ног.

Татьяна едва стояла.

Александр вгляделся в нее и вдруг прижался головой к ложбинке между ее грудями. Татьяна, не зная, куда девать руки, осторожно дотронулась до его спины, погладила по волосам, коротким, густым и прямым. До чего приятно! Словно водишь ладонью по мягкому плюшу!

Она закрыла глаза, пытаясь дышать нормально.

– Все в порядке? – прошептала она.

– Абсолютном. Тата, не могла бы ты вместо того, чтобы думать о себе, хоть раз подумать обо мне? Представить меня и все, через что мне пришлось пройти?

– Мне и в голову не пришло… Прости.

– Если бы ты немного поразмыслила и написала, поверь, получила бы столько писем, что навсегда забыла бы о своих страхах. И мне было бы намного легче жить.

– Знаю. Прости, – повторила она.

– Клянусь, я думал, что твоему молчанию есть только два объяснения. Либо ты мертва, либо… нашла кого-то другого. Мне в голову не пришло, что тебя так ранила моя ложь. Был уверен, что ты видишь меня насквозь.

– Я?! – ахнула Татьяна, продолжая гладить его волосы. – А ты? Где твоя проницательность?

Нашла кого-то другого? Ну и ну!

Он потерся об нее лбом.

– Как назвала тебя Аксинья? Теплой булочкой?

Татьяна не могла дышать.

– Кажется, – пролепетала она.

– Маленькая теплая булочка, – повторил Александр, стиснув ее бедра.

Нежно, очень нежно Татьяна продолжала гладить его дрожащими пальцами. Воздух, казалось, перестал поступать в легкие.

– Это слишком близко, даже по меркам Пятой Советской, – сказал наконец Александр.

– Что именно? – прошептала она, стараясь не потревожить ночь. – Мы? Или этот дом?

– Мы?! – удивился он. – Конечно, дом!

Татьяна передернулась.

– Замерзла?

Она кивнула, надеясь, что он не коснется ее горящей кожи.

– Хочешь вернуться?

Татьяна снова кивнула. Нехотя, потому что умирала от желания вновь и вновь чувствовать его руки, обнимающие бедра, талию, спину, ноги, везде, повсюду. Лишь бы навсегда.

Александр поднял голову. Она раскрыла губы и уже хотела нагнуться…