— Что-то случилось? — спросила Манетт. — Почему он выскочил из твоей машины? Он был в школе? Ты звонил туда?

Кавех ответил, что ему вчера позвонили из школы. Тима не было на занятиях, а когда кто-то из приходящих учеников отсутствует, они всегда звонят ему домой, потому что… ну, потому что это такая уж школа, если Манетт понимает, о чём он говорит.

Конечно, она чертовски хорошо понимала. Вся семья прекрасно знала, что представляет собой школа Маргарет Фокс. Ни для кого это не было секретом.

Потом Кавех сказал, что этим утром он проехал по дороге от Брайанбэрроу до школы, надеясь, что Тим, возможно, просто бродит где-то. По дороге заехал в Грейт-Урсвик, на случай если Тим отправился ночевать к Манетт или просто пристроился где-нибудь неподалёку без её ведома. Потом доехал до школы. И вот приехал сюда. Не здесь ли Тим?

— Здесь? — переспросила Манетт. — Ты хочешь сказать, на фабрике? Конечно, здесь его нет. Что бы он мог здесь делать?

— Но ты вообще его видела? Может, он звонил? Я по понятным причинам не могу проверить, не у Найэм ли он.

Кавех, явно следуя приличиям, изобразил неловкость, но Манетт поняла, что за его словами скрывается нечто гораздо большее.

— Я о нём ничего не слышала. И в Грейт-Урсвике его не было. Но почему он выскочил из твоей машины?

Кавех оглянулся через плечо, как будто желая закрыть дверь её кабинета. И этот его жест уже подготовил Манетт к тому, чего она не хотела бы слышать.

— Думаю, он подслушал мой разговор с Джорджем Коули, — сказал он.

— С тем фермером? Но какого…

— Речь шла о будущем фермы. Полагаю, ты знаешь, что Коули хотел её получить.

— Да, Ян мне говорил. А при чём тут мистер Коули?

И почему это должно интересовать Тима?..

— Я упомянул о своих намерениях относительно фермы Брайан-Бек, — пояснил Кавех. — Думаю, Тим это услышал.

— И каковы твои намерения? Ты что, надумал сам разводить овец?

В голосе Манетт прозвучала язвительность, от которой она не смогла удержаться. В конце концов, ферма должна была достаться Тиму и Грейси. Ей не следовало оказываться в руках человека, который постарался разрушить их жизнь.

— Я оставлю её за собой, конечно. Но ещё… Я ему сказал, что Тим и Грейси должны будут вернуться к матери. Видимо, Тим это услышал.

Манетт сосредоточенно сдвинула брови. Конечно, она понимала, что именно таким и должно было быть логическое развитие событий. Ферма или не ферма, но Тим и Грейси не могли вечно жить у любовника их отца после того, как отец умер. Их не так-то легко будет и вернуть в дом матери — потому что Найэм есть Найэм, — но выбора всё равно не оставалось, пока дети не достигли совершеннолетия. И Тим должен был это понимать. И без сомнения, именно этого он и ждал, и без сомнения, должен был предпочесть именно этот вариант. И Грейси тоже. Следовательно, подобная весть никак не могла довести Тима до нервного срыва, заставить выскочить из машины Кавеха и бежать… куда? Всё это не имело смысла.

— Не обижайся, Кавех, — сказала Манетт, — но я просто представить не могу, что дети захотели бы оставаться с тобой теперь, когда их отца нет. Значит, должно быть что-то ещё?.. Ты чего-то недоговариваешь?

Кавех посмотрел ей прямо в глаза.

— Если и есть, я не могу тебе этого сказать. Ты поможешь, Манетт? Я просто не знаю, что ещё…

— Я с этим разберусь, — ответила она.

Когда Кавех ушёл, Манетт позвонила в школу. Чтобы ей не отказались отвечать, она назвалась Найэм. И сразу узнала, что Тима нет в школе второй день. В школе беспокоились, как тому и следовало быть. Потеря одного из учеников могла означать множество вещей, и ни одна из них не была приятной.

Потом Манетт позвонила Найэм. Она услышала мурлыкающий голос автоответчика, явно изображавший песнь сирены. Манетт оставила сообщение, а потом добавила:

— Тим, ты там? Ты слышишь меня? Если да, возьми трубку, милый! Это твоя кузина Манетт.

Ответа не последовало, но это, конечно, ничего не означало. Если Тим прятался, он и не стал бы отвечать. А он должен был понимать, что Манетт его ищет. Он должен был понимать, что теперь все будут его искать.

Не оставалось ничего, кроме как организовать настоящие поиски. Но Манетт не хотелось заниматься этим в одиночку Она отправилась в кабинет Фредди. То есть нет, она пошла в кабинет Яна и нашла там Фредди, сидевшего за компьютеров Яна и пытавшегося найти смысл в движении денежных потоков. Прежде чем заговорить, Манетт немножко понаблюдала за ним. Она подумала: «Милый Фредди…», и её кольнуло в сердце, как будто она впервые за многие годы ощутила его присутствие.

— Есть минутка, Фредди?

Он поднял голову и улыбнулся.

— А что такое? — И тут же спросил: — Что случилось?

Он сразу увидел беду в её глазах, он ведь все годы их брака умел читать её мысли.

Манетт вкратце изложила суть: Тим исчез, ей нужно поехать к Найэм, потому что больше ему негде прятаться. Но она не хочет ехать туда одна. Или, лучше сказать, она не хочет в одиночку встречаться с Тимом. С мальчиком что-то не так. С ним трудно общаться. И ей бы хотелось… ну, иметь некоторую поддержку, если вдруг дело дойдёт до очередной стычки.

Конечно, согласился Фредди. Да разве он когда-то не соглашался в подобных случаях?

— Я сейчас. Несколько минут. Ты подожди у машины.

И он принялся быстро закрывать файлы, чтобы выключить компьютер.

Фредди, как всегда, был точен. Не прошло и десяти минут, как он уже сел на пассажирское сиденье, спросив:

— Не хочешь, чтобы я был за рулём?

Манетт ответила:

— Не исключено, что кому-то придётся выскакивать и ловить его, и я бы предпочла, чтобы это был ты, если ты не против.

Они ехали к Грэндж-овер-Сэндс долго, выбрав дорогу по берегу, вдоль пустого залива. Когда они наконец остановились перед белым домом Найэм, то увидели её на крыльце, нежно прощавшейся с тем самым мужчиной, с которым Манетт столкнулась, когда в последний раз была в Грэндж-овер-Сэндс. Чарли Уилкокс, из китайской закусочной, торгующей навынос. Манетт тихо сообщила Фредди имя этого человека, но о его отношениях с матерью Тима и Грейси говорить было незачем. Найэм сама достаточно ясно дала понять, каков характер этих отношений.

На ней был лёгкий халатик, между распахнутыми полами которого было видно достаточное количество ног — достаточное для того, чтобы понять: под халатиком ничего нет. На Чарли была та же одежда, что и накануне, галстук болтался на шее незавязанным. Найэм бросила быстрый взгляд в сторону машины Манетт и тут же впилась в кавалера прощальным поцелуем, зацепившись ногой за ногу бедняги Чарли и крепко прижавшись к нему. Она так основательно захватила ртом его губы, как будто собиралась выдернуть языком его зубы мудрости.