— Мора не в счет. Она знает все, что ты скажешь.

— В таком случае, — сказал я, — тебе вовсе не обязательно говорить со мной. Вместо этого ты можешь поговорить с Морой.

— Не хочешь ли поиграть с нами? Я упомянула игры, потому что надеялась, что ты спросишь.

— Плох вещь, — каркнул Орев. — Атас.

— Инканто? — Мора прочистила горло. — Я не хочу играть. Вы с Фавой можете, если хотите. Я бы хотела поговорить с твоей птицей. Ты можешь заставить его перелететь сюда? — Она и Фава сидели бок о бок на сиденье напротив меня.

— Нет, нет! — Орев нервно захлопал крыльями.

— Дай ему время привыкнуть к тебе, — посоветовала Фава. — Он может клюнуть.

— Ему не нравится твоя соседка, — сказал я Море.

Фава проигнорировала мои слова:

— Я хочу сыграть в угадайку и выскажу первую догадку. Я думаю, что Мора не будет играть, хотя она могла бы, если бы захотела. Теперь у меня есть очко, и я могу задать тебе вопрос, Инканто. Я знаю ответ и не думаю, что ты знаешь, но если ты его угадаешь, получишь очко. Тот, кто наберет больше очков, выигрывает.

Я кивнул.

— Атас! — повторил Орев.

— Почему, как ты думаешь, сегодня мы с Морой были более популярны, чем с тех пор, как я поступила в академию?

Несколько секунд я делал вид, что обдумываю свой ответ, закатывал глаза и поглаживал бороду:

— Потому что сегодня ты принесла свои самые красивые зонтики.

Фава недовольно посмотрела на меня:

— Ты намекаешь, что хочешь больше тени? Мора может одолжить тебе свой, она им не пользуется.

— Птиц тень, — объявил Орев, прыгнул мне на голову и расправил крылья.

— Еще одна попытка, — потребовала Фава. — Я не скажу тебе, пока ты не будешь угадывать всерьез.

— Очень хорошо. Наверное, потому, что Мора разговаривала со мной сегодня утром.

— Они этого не знали, — сказала Мора. — Я им ничего не говорила.

Фава жеманно улыбнулась:

— Это наталкивает меня на чудесный вопрос, но ты можешь задать следующий, Инканто, после того, как я дам ответ. Потому что все знали, что ты ужинал в доме Моры.

— Как они узнали об этом?

— Это и есть твой вопрос? — спросила Фава.

Я кивнул.

— Хм... твоя птица все рассказала?

— Я в это не верю.

Несколько секунд Фава прятала лицо за раскрытым розовым зонтиком:

— Ты думаешь, что сказала я. Ну так вот, нет! Я почти ни с кем из них не разговариваю. Спроси Мору. — Зонтик пошел вверх, его бахрома снова оказалась над ее лицом, и Фава одарила меня лукавой улыбкой.

Я сделал вид, что не понял:

— Она слышала вопрос и может ответить, если захочет.

— Тогда у меня есть одно соображение, — сказала Мора. — Мой отец всем об этом рассказал. Он рассказал, что ты остановился у нас еще до того, как я написала тебе и попросила тебя об этом.

— Возможно и так, но это не мой ответ. Вы знаете лавочника, у которого я остановился? Его зовут Аттено. Я сказал ему, куда иду прежде, чем твой отец пришел за мной.

— У Моры есть половина очка, — решила Фава. — А теперь мой замечательный вопрос. Мора сказала, что не рассказала остальным. Кому она рассказала, кроме меня?

— Понятия не имею.

— Учителям. Разве это не храбро с ее стороны? И глупо?

— Она храбрая девушка, хотя я сомневаюсь, что она глупая. Я получу за это очко?

— Нет. Это не было вопросом в игре. Это просто то, что я делаю, когда говорю.

— Риторический прием.

— Спасибо тебе. Ты так мудр, что, по-моему, легко победишь.

— Я достаточно мудр, чтобы знать, что не могу, — сказал я ей. — Теперь моя очередь? Почему ты остаешься с Морой?

— Потому что мне это нравится, и она сказала, что я могу. Разве это недостаточно веская причина?

Указывая на кучера, который не мог ее видеть, Мора сказала:

— Ее мать умерла, как и моя, а отец — торговец. Он часто уезжает.

— У меня есть два очка, — заявила Фава. — У Моры есть пол-очка, а у тебя их нет. Моя очередь. Сегодня Мора и я не должны были выходить на улицу и играть. Почему?

— Ты никогда этого не делаешь, Фава.

— Это верно, но она делает. Отвечай на вопрос. Я попыталась упростить тебе задачу.

— Полагаю, ваш учитель захотел поговорить с Морой.

— Недостаточно хорошо. Все учителя, и они говорили со мной больше, чем с ней. Они хотели знать о тебе все, и, поскольку я рассказывала им больше всего, они больше всего спрашивали меня.

— Что их больше всего интересовало?

— Ты не можешь спрашивать, если не знаешь ответа. Знаешь?

Я отрицательно покачал головой.

— Тогда это нечестный вопрос.

Я посмотрел на поля, покрытые жесткой стерней, на клены и платаны, колышущиеся на ветру, словно столбы пламени, и подумал о людях в зеленой униформе, которые приветствовали меня:

— Позвольте мне поставить его иначе. Они спрашивали вас, что я собираюсь сделать, чтобы помочь Бланко против Дуко Ригоглио?

Глаза Моры расширились:

— Да, спрашивали.

— Еще одно очко для тебя, Мора. У тебя есть полтора очка.

Фава кивнула поверх высокого кружевного воротничка, скрывавшего ее шею:

— Инканто, ты действительно проницательный человек. Я встречала стрего и раньше, или людей, которые говорили, что они стрего, и все это были трюки и ложь. Ты — настоящий. Чья очередь?

— Моры, — сказал я.

— Похоже, я играю, в конце концов. — Мора вздохнула. — Ладно, только для тебя, Инканто. Что означает твое имя?

— Очень много всего, включая сосуд для питья и чернильницу.

— Неправильно. Папа все еще пытается опять занять книгу, которую читал в прошлом году, так что я не знаю, как тебя звали до приезда к нам. Но здесь тебя зовут Инканто. Имя папы означает «знаменитый». Ты знал об этом?

— Твоя бабушка упоминала об этом.

— Твое означает «чародей»[67]. — Мора сдвинулась на глубоком кожаном сиденье и обратилась к Фаве: — Каждый из вас уже задал два или три вопроса. Разве я не должна получить еще один?

— Если Инканто не возражает.

— Не думаю, что он так поступит. Инканто, я могу ошибаться на этот счет, но я думаю, что папа, вероятно, предложил тебе назваться так до того, как вы двое добрались до нашего дома. Если я права, почему он предложил тебе называть себя Инканто?