Введенная в открытую шейку матки, она абсорбирует влагу из слизистых оболочек и разбухает, способствуя ее дальнейшему медленному расширению. Таким образом эта водоросль провоцирует начало родов. Я наблюдала использование ламинарии даже в свою эпоху, хотя в мои времена она чаще всего использовалась, чтобы извлечь мертвый плод из матки. Я задвинула эту мысль подальше и выбрала хороший кусок.

После этой незатейливой манипуляции оставалось только ждать. И надеяться. Хирургическая казалась безмятежной, она была полна света и криков ласточек, копошащихся под карнизом.

— Я надеюсь, что Йен найдет Фергуса, — сказала Марсали спустя какое-то время.

— Уверена, что найдет, — ответила я, сосредоточившись на попытках зажечь маленькую жаровню при помощи кремня и кресала. Стоило сказать Лиззи, чтобы она напомнила Брианне принести спички. — Так, говоришь, Фергуса не было дома?

— Нет. — Ее голос звучал приглушенно, и, оглянувшись, я увидела, что она спрятала лицо в пушистой шкурке Адсо. — Я вообще едва видела его с тех пор… с тех пор, как мужчины нагрянули в солодовню.

— О!

Я не знала, что ответить на это. Мне и в голову не приходило, что Фергус старался не показываться на глаза. Однако с учетом моих познаний о мужчинах восемнадцатого века я могла бы угадать причину.

— Он стыдится, глупый лягушатник, — прозаично произнесла Марсали, подтвердив мою гипотезу. Она повернула лицо, один голубой глаз выглянул из-за головы Адсо. — Думает, это его вина. Что я оказалась там, я имею в виду. Думает, если бы он лучше нас обеспечивал, мне не пришлось бы заниматься соложением.

— Мужчины! — сказала я, покачав головой, и она рассмеялась.

— Да, мужчины. И правда, нет чтобы сказать, в чем проблема! Гораздо удобней сбежать и вариться в этом, оставив на меня дом с тремя буйными детьми! — Она закатила глаза.

— Да, так они и поступают, мужчины! — снисходительно согласилась миссис Баг, входя с зажженной тонкой свечой. — Здравого смысла в них ни на йоту, но есть добрые намерения. Я услышала, как вы щелкаете этим кресалом, будто ангел смерти, миссис Клэр. Почему было не прийти и не взять немного огня, как разумный человек? — Она коснулась тонкой свечой угля в жаровне, и та послушно вспыхнула.

— Практика, — мягко сказала я, добавляя щепки в маленькое пламя. — Я не оставляю надежды научиться добывать огонь по крайней мере за четверть часа.

Марсали и миссис Баг одновременно и насмешливо фыркнули.

— Бог с вами, ягненочек, о какой четверти часа вы говорите! Да у меня уходило по часу и больше, когда я пыталась высечь искру во влажном хворосте, особенно в шотландскую зиму, когда ничего, в принципе, не бывает сухим. Почему, как думаете, люди так пекутся о поддержании огня в очагах?

Это вызвало оживленную дискуссию о лучшем способе поддерживания огня в течение ночи, в ходе которой звучали аргументы в пользу правильных молитв, которые помогают в этом деле. Дискуссия продолжалась достаточно долго, чтобы я успела разжечь приличный огонь в жаровне и поставить на нее небольшой чайник. Чай из листьев малины ускорит сокращения матки.

Разговоры о Шотландии, похоже, напомнили Mарсали о чем-то, и она приподнялась на одном локте.

— Матушка Клэр, как вы думаете, Па не станет возражать, если я одолжу у него лист бумаги и немного чернил? Я думаю, было бы неплохо написать моей матери.

— Отличная идея! — Я пошла за бумагой и чернилами, сердце у меня беспокойно колотилось. Марсали была абсолютно спокойна, а вот я — нет. Я видела такое прежде, не знаю, был ли это фатализм, вера или что-то чисто физиологическое, но женщины на сносях часто забывали о страхе или дурных предчувствиях, целиком погружаясь в себя и демонстрируя поглощенность, граничившую с равнодушием. Просто их мир был ограничен окружностью живота, внимания и сил не оставалось ни на что прочее.

Так или иначе, моя тревога немного притупилась, и два-три часа прошли в относительном спокойствии. Марсали написала письмо Лаогере и короткие записки детям.

— На всякий случай, — объяснила она коротко, вручив мне сложенные листки, чтобы я отложила их. Я заметила, что записки для Фергуса не было, но она то и дело бросала взгляд на дверь, когда снаружи раздавался шум.

Лиззи вернулась и сообщила, что нигде не смогла найти Брианну, но с ней пришла взволнованная Мальва Кристи, которая тут же включилась в процесс и вскоре принялась вслух читать «Приключения Перигрина Пикля» Тобайаса Смоллетта.

Через некоторое время вошел Джейми, покрытый дорожной пылью. Он поцеловал меня в губы, а Марсали в лоб. Оценив нетипичность ситуации, он едва заметно приподнял бровь.

— Что, уже, muirninn? — спросил он у Марсали.

Она скорчила рожицу, высунула язык, и он засмеялся.

— Тебе нигде не попадался Фергус? — спросила я.

— Попадался, — ответил он с удивлением. — Он вам нужен? — Этот вопрос был адресован одновременно и Марсали, и мне.

— Да, — сказала я твердо. — Где он?

— На мельнице Вулэма. Переводит для французского путешественника, художника, который приехал изучать птиц.

— Птиц, вот как? — Такое объяснение, казалось, до глубины души возмутило миссис Баг, которая перестала вязать и выпрямилась. — Стало быть, наш Фергус говорит на птичьем языке? Сходите и заберите мужичонку оттуда сию минуту. Пусть этот француз сам разбирается со своими птицами!

Немного оторопевший от такой реакции, Джейми позволил мне увести его в прихожую к парадной двери. Убедившись, что мы уже за пределами слышимости, он остановился.

— Что происходит с девчушкой? — спросил он тихо и оглянулся на дверь хирургической, где чистый и высокий голос Мальвы продолжил чтение.

Я рассказала ему о своих опасениях.

— Может, это ничего не значит. Я надеюсь, что так. Но Марсали нужен Фергус. Она говорит, он держит дистанцию, чувствует вину за то, что случилось в солодовне.

Джейми кивнул.

— Ну да, так и есть.

— Так и есть? Но почему, ради всего святого? — вспыхнула я. — Он в этом не виноват!

Джейми бросил на меня взгляд, означающий, что я упускаю нечто такое, о чем под силу было бы догадаться и человеку небольшого ума.

— Ты думаешь, это имеет значение? А если бы девчушка умерла или с ребенком что-то случилось? Думаешь, он не стал бы винить себя?

— Он не должен, — сказала я. — Но, видимо, именно это он и делает. Ты не… — Я оборвалась на полуслове, так как он фактически обвинял себя. Он сказал мне об этом очень ясно в ту самую ночь, когда мы вернулись домой.

Джейми увидел, что меня осенило это воспоминание, и тень болезненной улыбки промелькнула в его глазах. Он протянул руку и провел по моей брови, которую напополам делила глубокая