Впрочем, этот несколько напыщенный, хотя и вполне искренний панегирик не должен вводить в заблуждение относительно истинных чувств первого морского лорда по отношению к президенту Рузвельту. Они были гораздо сложнее, чем это может показаться на первый взгляд. Когда дело касалось узко ведомственных интересов, мелочная скаредность и подозрительность брали верх над всеми остальными чувствами. Каннингхэм до конца жизни не мог простить Рузвельту, что тот настоял на разделе итальянского военного флота между всеми союзниками, включая Советский Союз: «… Я помню, какую досаду вызвало у нас неожиданное предложение президента выделить русским 1/3 итальянского флота, сделанное без всяких предварительных консультаций с нами. На какое-то время мы вынуждены были ссудить русским линкор „Ронял Соверен“, 4 эсминца и 4 подводные лодки, что мы едва ли могли себе позволить».

В отличие от Рузвельта, «мудрость и дальновидность» были присущи первому морскому лорду Великобритании в гораздо меньшей степени. Хотя старому, не прошедшему модернизацию дредноуту, эсминцам и подводным лодкам предстояло решать общую с остальным британским флотом задачу — встречать и сопровождать арктические конвои, адмирал Каннингхэм не считал возможным поделиться с восточным союзником даже такой малостью.

К третьей педеле апреля стало ясно, что война в Европе практически закончилась. Союзники в нескольких местах форсировали Рейн. Германские армии повсюду откатывались назад. 18 апреля был окончательно ликвидирован Рурский котел, в результате чего в плен попали 325.000 немецких солдат. Безоговорочная капитуляция всех германских войск в Италии вступила в силу в полдень 2 мая. 4 мая фельдмаршал Монтгомери известил, что началась капитуляция германских армий в Голландии, Дании и северо-западной Германии. Документ о безоговорочной капитуляции Германии был подписан в штабе Эйзенхауэра в Реймсе в 2.42 7 мая. а в 23.01 8 мая все военные действия прекратились.

Однако Советский Союз отказался признать документ, подписанный в штабе Эйзенхауэра, и настоял на подписании капитуляции в Берлине. Сталин убедил союзников отложить провозглашение капитуляции Германии до 9 мая в связи с тем, что бои на Восточном фронте продолжались.

8 мая, в день победы над Германией в Лондоне царил большой душевный подъем. В полдень в Адмиралтействе началось заседание Совета, главной повесткой дня которого стало распитие бренди «Ватерлоо», выставленного морским министром Э.В.Александером. В 16.30 высшие военно-морские чины во главе с Каннингхэмом поехали в Букингемский дворец, чтобы присутствовать на королевском приеме, устроенном для членов кабинета министров и начальников штабов. Адмиралы добрались туда с большим трудом по причине плотной массы возбужденного народа, окружившего Мемориал королевы Виктории. По этой же причине опоздал Черчилль, которого узнала и задержала толпа ликующих сограждан. Король произнес великолепную речь. Ответное слово премьер-министр произносил голосом, дрожавшим от нахлынувших чувств.

Вместе с Чарльзом Порталом Каннингхэм поехал в министерство авиации, выпить чашечку чая в его кабинете. Затем они отправились в министерство здравоохранения, где премьер-министр, члены правительственного кабинета и начальники штабов должны были появиться на балконах перед народом. Каннингхэму редко доводилось видеть такую толпу. Весь проспект от Трафальгарской площади до Парламентской площади был забит народом. Черчилль произнес несколько слов, в ответ на которые толпа разразилась неистовыми криками. С наступлением темноты Букингемский дворец и Триумфальная арка Адмиралтейства засветились разноцветными огнями; шумно трещали фейерверки; толпа, собравшаяся у Букингемского дворца, орала здравицы в честь короля и королевы. В ту ночь в британской столице осталось немного спокойных мест. По приказу короля на флоте выдали дополнительную порцию рома.

Несмотря на окончание войны с Германией, у Адмиралтейства оставалось множество проблем, даже помимо продолжения военных действий на Тихом океане. Первоочередной заботой являлись германские подводные лодки, которые все еще оставались в море. В 16.14 4 мая адмирал Карл Дениц, сменивший к тому времени Гитлера на посту главы государства, отдал приказ всем подводным лодкам прекратить военные действия, и возвращаться на базы, но это не предотвратило потопления двух английских транспортов всего в 1 миле от острова Мэй. что у входа в залив Ферт-оф-Форт. Сразу после подписания капитуляции британское Адмиралтейство отдало приказ высшему морскому командованию Германии известить о сдаче все немецкие подводные лодки в море. Им надлежало всплыть на поверхность, поднять черные флаги, доложить свои координаты открытым текстом и следовать указанным маршрутом в предписанные порты.

Первая подводная лодка, выполнившая этот приказ, всплыла на поверхность близ Лизарда 9 мая, и была сопровождена в Портленд. 10 мая — «U-532», везшая из Японии 110 т. олова, 600 т. каучука, 8 т. вольфрама, 5 т. молибдена и 0,5 т. хлопка, всплыла близ Фарерских островов, и была отправлена в Лох-Эрибол. До 31 мая 1945 г. сдались 49 подводных лодок в море, а к середине сентября, когда появилась возможность составить полную инвентаризацию, было подсчитано, что союзникам сдались 156 германских подводных лодок и еще 221 была потоплена или взорвана своими экипажами. Еще 8 были разобраны, 7 попали в руки японцев.

Так закончилась беспримерная борьба на морских коммуникациях Второй мировой войны. С 1 сентября 1939 г. по 8 мая 1945 г. из 1200 подводных лодок, построенных в Германии, союзники уничтожили 785. 246 субмарин потопили надводные корабли, 245 — самолеты берегового базирования, 43 — авианосная авиация. 35 погибли в результате совместных действий авиации и надводных кораблей, 21 потопили подводные лодки, 62 были разбомблены в базах, 25 погибли на минах и оставшиеся 93 — от неизвестных причин.

Адмиралтейству также необходимо было срочно изыскать средства для отправки большого количества продовольствия в Голландию, чтобы предотвратить голодание гражданского населения, и открыть для судоходства порт Роттердам. Предстояло занять острова в проливе Ла-Манш и вывезти оттуда 22.000 немецких солдат. В самой Германии силами военно-морских подразделений нужно было занять Бремен, Вильгельмсгафен, Куксгафен, Гамбург, Киль, а также другие военные и торговые порты, и открыть их для судоходства. На повестке дня стояли расчистка Кильского канала и принятие капитуляции гарнизона Гельголанда. Что-то нужно было решать с боевыми кораблями германского флота, военно-морскими доками или тем, что от них осталось.

Все это требовало громадной организационной подготовки и больших усилий военно-морского персонала, не считая огромной работы по тралению минных полей, в которой немцы оказывали союзникам всемерную помощь. Дивизионы тральщиков и военно-морские миссии с теми же целями были направлены в Данию и Норвегию.

Вся эта многообразная деятельность военных моряков проходила не без инцидентов. Контр-адмирал Бэйли Громаи, назначенный военно-морским комендантом Киля, писал Каннингхэму, что День Победы над Германией стал праздником для кого угодно, но только не для него и его персонала. Помимо нескончаемого потока кораблей с беженцами, прибывавшими с Балтийского моря, ему приходилось проводить собеседования с высокопоставленными немецкими офицерами. Ему едва удалось утихомирить 4000 немецких солдат, которые неожиданно высадились с десантных судов в Экере-Форде и, не подозревая о том, что война уже закончилась, собрались ее продолжить.