Оба адмирала расстались не вполне довольные друг другом. В начале ноября Фрэйзер посетил Перл-Харбор, где познакомился с Нимицем. С первой встречи оба адмирала прониклись взаимной симпатией и уважением, а впоследствии отлично сработались. Нимиц обратился с просьбой, чтобы авианосцы британского Тихоокеанского флота по пути в Австралию нанесли удар по японским нефтеперерабатывающим заводам в Палембанге, на Суматре, которые производили авиационный бензин.

Фрэйзеру, естественно, хотелось наилучшим образом выполнить первую просьбу своего непосредственного командующего. Речь также шла и о престиже только что созданного британского Тихоокеанского флота. Каннингхэм же увидел операцию против Палембанга совсем в ином свете: Нимиц выискивает причины, чтобы оттянуть прибытие английских кораблей в Тихий океан, а Фрэйзер идет у него на поводу. Первый морской лорд записал в своем дневнике: «Признаться, я не понимаю Фрэйзера. У нег нет никакого желания как можно быстрее прибыть на место боевых действий». Каннингхэм совсем было уже собрался своей властью отменить эту операцию, но на помощь Фрэйзеру пришел сам Черчилль, полностью одобривший его намерения, Между тем, у британского морского командования имелось еще немало проблем в европейских водах. 12 ноября 1944 г. тяжелые бомбардировщики «ланкастер» окончательно добили «Тирпица», что стало большим психологическим облегчением для моряков Флота Метрополии, обеспечивавшим проводку конвоев в Советский Союз.

В своих мемуарах Каннингхэм воздал должное мужеству экипажей эскортов, сопровождавших союзные конвои в Мурманск. Колу и Архангельск: «Суровые погодные условия и льды Арктики, особенно зимой, создавали для конвоев не меньше трудностей, чем противодействие противника. Если надводные корабли и торговые суда страдали от жестоких штормов и страшных морозов, снежных вьюг, несущих соленые брызги, немедленно замерзавшие от соприкосновения с металлом, то молодые летчики морской авиации всякий раз рисковали жизнями, поднимая свои машины в воздух с обледеневших полетных палуб авианосцев. Условия, в которых им приходилось работать, были неописуемы. Авиапатрули взлетали только при ясной погоде, но зачастую им приходилось возвращаться с почти пустыми бензобаками, когда авианосец был уже едва различим в бушующей метели. Такое случалось множество раз, и способность наших пилотов оставаться живыми в этих условиях была просто невероятной. Многих вынимали из кабин обмороженными. Их труд стоит выше всяких похвал».

Союзные арктические конвои — это, несомненно, большая и важная тема, достойная отдельной книги. С августа 1941 г. в СССР прошел 41 конвой, и 36 — в обратном направлении, в составе которых насчитывалось в общей сложности 775 торговых судов. 81 торговое судно союзников погибло. Погибли также 19 английских боевых кораблей, включая 2 крейсера, и 14 получили повреждения в боях с подводными лодками, авиацией и надводными кораблями германского флота. Потери в личном составе насчитывали 2055 офицеров и матросов. Эти транспорты доставили в СССР военной техники на 308 млн.ф. ст. и еще на 120 млн.ф. ст. сырья, продуктов питания, промышленного оборудования и медикаментов. Помимо этого английские граждане пожертвовали 5,2 млн.ф. ст. по линии благотворительности «Помощь России» на покупку медикаментов и одежды. Правительство Великобритании также выделило 2,5 млн.ф. ст.

На правом фланге Западного фронта 7-я американская и 1 — я французская армии, высадившиеся на юге Франции в августе, в ноябре 1944 г. действовали уже между Страсбургом и Саарбрюккеном. Они отлично снабжались через Марсель, хотя и находившийся в 600 км позади фронта. Со снабжением северного фланга дело обстояло не столь благополучно. Ближайшие порты Лориен, Сен-Назер и Бордо все еще оставались в руках немцев. Поэтому американские 3-я, 2-я и 9-я армии, действовавшие между Аахеном и Мецем, снабжались через Шербур, захваченный 27 июня и восстановленный спустя месяц.

1-я канадская армия захватила Гавр и Дьепп, но немцы их так разрушили, что порты оказались выведенными из строя на многие месяцы. Булонь, Кале, Дюнкерк и Остенде обороняли германские гарнизоны, имевшие приказ стоять насмерть. Перед канадцами также стояла задача открыть порты любой ценой, поэтому осенью 1944 г. на всем побережье шли ожесточенные бои. После взятия Остенде союзники получили возможность доставлять для двух армий Монтгомери около 4000 т. грузов в сутки. Затем наступил черед Булони и Кале, но даже вместе с Остенде и английской искусственной гаванью у побережья Арроманша их пропускная способность была недостаточной. Война превратилась в битву за снабжение. Английская 2-я армия в Бельгии и канадская 1-я армия существовали буквально впроголодь.

12 декабря Каннингхэм был приглашен на заседание правительственного кабинета с участием начальников штабов. После окончания работы официальные лица отужинали с премьер-министром, что затянулось до 1.30. Когда все поднялись, чтобы попрощаться, Черчилль отозвал первого морского лорда в свой кабинет. Он долго расспрашивал Каннингхэма о его шотландском происхождении, а затем сказал, что изучает прецеденты представления к различным рыцарским орденам. На вопрос Черчилля, слышал ли он что-нибудь об Ордене Чертополоха, Каннингхэм ответил, что наряду с Орденом Бани и Орденом Подвязки, это один из самых древних и почитаемых орденов, к тому же шотландский (цветок чертополоха является национальной эмблемой Шотландии. — Д.Л.). Тогда премьер-министр сказал, что обратится к королю с предложением пожаловать адмирала Каннингхэма в рыцари Ордена Чертополоха. «Это было так неожиданно», — вспоминал Каннингхэм, — «что я не нашел, что сказать, но, осознавая, что такая честь является прежде всего комплиментом военному флоту, я тепло поблагодарил его. Я не могу припомнить другого морского офицера, не принадлежавшего к королевской фамилии, который удостоился бы такой чести».

Таким образом, новый, 1945-й год ознаменовался для Каннингхэма высокой наградой. Поток поздравительных телеграмм и писем перемежался с плохими новостями. 2 января во Франции в авиакатастрофе погиб адмирал Бертрам Рамсей. Каннингхэм предложил заменить погибшего Рамсея вице-адмиралом Гарольдом Баррафом. Однако Черчилль наотрез отказался: поскольку операция «Оверлорд» завершилась, и снабжение союзной армии в Европе превратилось в рутинную работу, он решил упразднить должность военно-морского командующего.

У Каннингхэма начались проблемы со зрением. В середине января он прошел осмотр у специалистов. Итоги были неутешительными: требуется срочная операция, если адмирал не желает ослепнуть вовсе. Поскольку после операции нужно было провести как минимум два дня в постели и еще две недели с повязкой на глазах, договорились, что ее проведут после грядущей конференции Большой Тройки в Ялте.

Прежде чем прибыть в Ялту, британская делегация во главе с Черчиллем и американская делегация во главе с Рузвельтом собрались на Мальте. На первом совместном заседании Каннингхэма поразил чрезвычайно усталый и больной вид американского президента. 3 февраля в 9.30 по местному времени самолет британской делегации приземлился в Евпатории. Англичан встретил В.М.Молотов в сопровождении многочисленной свиты советских генералов и адмиралов.

Черчилля и сопровождавших его лиц разместили во дворце графа Воронцова. Когда Крым оккупировали немцы. Гитлер пожаловал этот замечательный дом Эриху Манштейну. Фельдмаршалу так хотелось сохранить его, что он тянул до последней минуты, когда другие дворцы и виллы были уже взорваны. Поэтому советская армия возвратила здание в большей или меньшей сохранности. Библиотека, которую английские начальники штабов использовали в качестве зала для заседаний, была по-прежнему полна книг, главным образом на французском языке.