Но если… — мёртвые бесцветные глаза посмотрели с вызовом, Маэдрос приблизился, сел рядом с избранницей, взял её руку и приложил к своей груди со стороны сердца. — Если чары эльфиек могут быть сильнее колдовства Моргота, заставь меня всё забыть.

— И меня тоже? — прищурившись, спросила Туивьель. — И… Тэльмо?

— Всё, — отрешённо отозвался Феанарион. — И расскажи, как сочтёшь нужным. Или, может, мне самому попробовать? Кано говорит, что музыка создала Арду, и пусть из меня никудышный менестрель, но вдруг получится?

Эльфийка улыбнулась, второй рукой погладила волосы цвета пепла и огня.

— Я устало закрываю глаза, — хрипловато прошептал Маэдрос, сделав глубокий вдох, — из глубокой темноты призываю

Звёзды.

Праздник снова обернулся бедой.

Всё, что было, разделилось на «до»

И «после».

Я прошёл сквозь отрицание зла,

Только счастья от слепого добра

Не будет.

Мир животных изначально жесток,

Но не звери нам придумали Рок

И судьбы.

И как мне с этим жить?

Я не смогу забыть.

Спой мне колыбельную,

И пусть кошмар уйдёт.

Я должен точно знать,

За что придётся отдать

Всё, что есть бесценного,

Когда мой час пробьёт.

Гроза приблизилась, по пологам шатра застучали капли дождя.

— У меня не хватит сил на такое, — посмотрев в глаза своего мужчины, Туивьель провела ладонью по его щеке.

— Ни у кого не хватит, — твёрдо произнёс Феанарион. — Арда конечна. И силы внутри неё тоже. Я много думал о неравенстве мощи и каждый раз приходил к выводу, что в Арде на каждого сильного найдётся сильнее. Лишь самая сокрушительная мощь, вероятно, замыкается на себе, и только она сама может победить себя. Я не верю, что Моргот таков, поэтому хочу приблизиться к этой абсолютной силе, стать непобедимым для других. Ха, а ведь кто-то верит, что я уже таковым стал. Миром правят Силы, Туивьель. Миром правит сила. Осталось только завладеть ей.

— А что насчёт принца Финдекано? — эльфийка спросила как бы невзначай, продолжая отвлекать Маэдроса незаметными ласками.

— Полагаю, судьба Линдиэль тебя беспокоит больше, — криво усмехнулся лорд. — Финьо… Я слишком многим обязан ему. Будь на его месте кто угодно иной, я бы вызвал его на бой и убил, не раздумывая. Но как я могу осуждать на смерть того, кто спас мне жизнь? А ещё, — взгляд Феаноринга вдруг перестал казаться мёртвым, — я завидую ему. Мне тоже хочется всё бросить и сбежать подальше от этих проклятых морготовых земель с любимой женщиной. Но для этого потребуется колдовство более разрушительное, чем то, на которое способен Моргот.

Сказав это, Маэдрос рассмеялся, Туивьель попыталась улыбнуться, но поддержали злое веселье Нолдо только сотрясающие землю раскаты грома.

***

— Герой и Легенда. Что важнее? Герой — лишь часть Легенды, или Легенда служит Герою? Могут ли они существовать друг без друга? Думаю, да, однако без Легенды Герой окажется предан забвению, а Легенда без героя потеряет мораль. Но кто же кого создаёт? Герой Легенду или Легенда Героя? И можно ли, утратив, обрести снова?

Глоссар посмотрел с освещённой танцующими факелами сцены на собравшихся эльфов.

— Судьба так редко даёт второй шанс.

Возьми, что можешь, сегодня, сейчас!

Открой ей двери, и ты на коне!

Пусть мир услышит опять обо мне!

Вновь я вижу сон —

Пролетаю над горным хребтом,

Устремляю взор в небеса,

Но нет небес — огонь!

Я зажёг его…

Примечание к части Песни:

«Жить, тебя не зная» из м/ф «Покахонтас»,

«Колыбельная» гр. Би-2,

«Второй шанс» от Power Tale

Куплю твою верность

За рекой шумел лес, неширокий деревянный мост поскрипывал под копытами лошадей и колёсами телег, угасающие утренние звёзды ещё озаряли раскинувшийся на высоком берегу внушительного размера лагерь, самым примечательным местом которого стал длинный ряд виселиц.

— Среди них нет ни одного эльфа или гнома, — сказал, внимательно присмотревшись к показательно казнённым преступникам, Арастур. — Пожалуй, это хорошо для нас.

Морион кивнул, всё ещё думая о последнем разговоре с матерью. Скорее, это был монолог на грани панических криков с её стороны, чем беседа, поэтому юный принц не ждал никакого результата, однако выслушать родительницу считал своим долгом.

«Ты — принц, ты — правитель, — поначалу относительно спокойно говорила Оэруиль, даже дома прячась за тканью тонкой шали, словно от слишком яркого солнца или посторонних глаз, — тебе незачем самому ехать обсуждать дела разбойников! Ты можешь послать доверенного советника. Почему ты полагаешь, будто тебе не стоит бояться отца?»

«Кто тебе сказал, что я так думаю?» — хотел возразить Таурхиль, однако решил не раздувать конфликт ещё больше. Пожар в лесу легче не допустить, чем потушить, но если уж вспыхнул, придётся дождаться, когда угаснет сам, спалив всё, до чего дотянется. Единственное, что можно сделать — отрезать обречённый участок просеками и рвами, и тогда пламя, которому станет некуда перекинуться, истощит себя.

«Ты не знаешь короля Карнистира, Морион! Он опасен и гордится этим!»

О том, насколько отец страшен в неконтролируемом гневе, мать могла рассуждать очень долго, и принц догадывался — если она и преувеличивает, то незначительно. Вероятно, именно сам Морифинвэ убил незаконную жену и дочь, поскольку они стали мешать каким-либо делам, поэтому королева так боится. Или, что менее вероятно, отец расправился с ними просто потому, что они были Тэлери. В этом случае паника матери более логична, однако в подобное верилось с трудом, ведь, будь таргелионский владыка столь безумным, никто не стал бы иметь с ним дел.

Морион Таурхиль переправился через Аскар не по мосту, а на лодке. С ним прибыла многочисленная свита, больше напоминавшая армию, Арастур и его возлюбленная Нолдиэ, но главное — вождь Арфередир с супругой. Леди Каленуиль, как обычно, очень привлекательно улыбалась,