Разговор продолжался ещё около получаса, а затем люди начали постепенно расходиться спать. Тех, кто больше всего храпел, бросили прямо в гостиной, а остальные разбрелись по спальням, которых в доме оказалось целых пять.

Одна из этих спален была устроена на мансарде, и именно в ней уединились Аня с Андреем, когда покинули остальных. Инициатором выступила девушка. Возможно, Андрей возбудился бы и разволновался, сделай она это игриво или хотя бы с намёком, но ничего такого в её просьбе не было. Поэтому он просто отвёл Аню наверх, в выбранную заранее обоими спальню.

После разговора с полковником у Андрея появилась некоторая осторожность по отношению к Ане. Конечно, он всё ещё верил ей, но больше не мог чувствовать себя в её обществе так непринуждённо, как раньше. Теперь ему нужен был ответ. Аня тоже чувствовала, что что-то изменилось, что Андрей стал отстраняться от неё, но не понимала почему.

Помимо этого их отношения не стали настолько близкими, чтобы Андрей почувствовал, что может поставить Аню перед фактом, что он будет спать вместе с ней. Вернее он, конечно, мог так поступить, но боялся, что в таком случае отношения могут пострадать. Короче говоря, сказывались молодость, заблуждения и недостаток опыта – ну куда она в принципе теперь могла от него деться?

Поэтому изначально Андрей собирался подселить к Ане Таню. Но Катя, видимо, чего-то наговорила ей, и Таня решила ночевать вместе с ней и Руми. Таким образом, Аня осталась в своей спальне одна, и Андрея слегка озадачивала мысль, как это воспримут остальные. Он уже представлял себе восклицания типа «королева, что ли?» или «какого чёрта для неё особенные условия?».

Андрей не знал, что именно этот момент, в отличие от некоторых других, для его бойцов не имеет ни малейшего значения. Разве что Косарь мог заявить, что раз такая ситуация, то он тоже будет ночевать в спальне вместе с Аней, чтобы место не пропадало. Только кто ж ему позволит?

Постоянный риск гибели вообще быстро делал людей циничными и неспособными оценить вещи, не имеющие важности для выживания. Состояние личного оружия для них было гораздо важнее, чем личная гигиена и уж тем более – чистота дома, который им временно выделили. Даже возможность банально «нажраться» считалась куда ценнее, чем «отсидка» в безопасном тылу, ведь все понимали, что затишье – оно перед бурей и не продлиться вечно. Так какой смысл заморачиваться какой-то там фигнёй, типа не блевать спьяну в коридоре?

Проводив Аню, Андрей хотел вернуться к товарищам, но она попросила его остаться. Только услышав такую просьбу, Андрей почувствовал волнение, а затем постепенно нарастающую волну адреналина. Фантазия быстро начала рисовать разнообразные картины одна горячее другой, но… Аня с грустным видом присела на край кровати и задумалась. Андрей в лёгком замешательстве потоптался у двери, а затем немного неуверенно прошёл вперёд и присел на скрипучее кресло-качалку, в котором когда-то уже сидел.

Он всё ещё надеялся на что-то и с волнением ожидал продолжения, но Аня явно не разделяла его желаний. Поняв, что она точно не намерена воплощать в жизнь его сексуальные фантазии, Андрей заметно приуныл и какое-то время с лёгкой нервозностью скрипел креслом. Смирившись с происходящим, он, чтобы не скучать, принялся гадать, о чём она думает, а затем и сам невольно погрузился в размышления о своих проблемах. Возбуждение быстро улетучилось и сменилось задумчивостью, которой способствовала тягостная атмосфера в комнате.

О чём бы ни думала Аня, сказать это она не решалась. Андрей же размышлял о словах полковника. Ему не хотелось верить, что Гронин мог оказаться прав. Более того – сама мысль о подобном раздражала парня, даже злила, потому что заставляла его сомневаться. Ведь бред же. Бред! Ну какая она шпионка? Ни навыков, ни подготовки… Да и за кем ей шпионить? Ни к кому серьёзному, типа Гронина или Родионова, даже к Дьякову – у неё доступа нет, да и они слишком осторожны, чтобы она могла что-то выведать, даже если бы такой доступ у неё появился. А у Андрея ей выведывать вообще нечего.

В состоянии лёгкого раздражения Андрей придумал топорный план, как решить этот вопрос раз и навсегда.

– Когда-то мы с тобой пообещали никогда не врать друг другу. Ты помнишь? – немного неуверенно начал Андрей.

Аня внутренне вздрогнула, услышав его слова и несколько секунд оцепенело смотрела в пол. Затем медленно подняла глаза на Андрея и кивнула.

– Конечно.

– И я… могу не сомневаться в твоей искренности?

Это был удар, но Аня уже справилась с эмоциями и приняла его во всеоружии. Девушка надула губки и нахмурилась.

– Знаешь, это звучит очень обидно.

В её глазах читалась уязвлённая гордость, хорошо знакомые Андрею. Романов немного смутился и отвёл взгляд.

– Да, наверное. Прости.

Нужно было продолжать, но после Аниной реакции он понял, что лучше немного остыть и получше продумать дальнейшие слова.

Вопрос Андрея заинтересовал девушку, но она не спешила продолжать тему, тоже осторожничая и тщательно подбирая слова. Особенно волнительным для неё оказалось то, что она сама думала о чём-то похожем.

– Так неприятно… – с укором, осторожно бросила она.

– Прости, ладно? Я не хотел, – виновато ответил Андрей.

– Почему ты вообще спрашиваешь о таком? – продолжила упрекать Аня.

В её голосе появился напор. Андрей от такого поворота заволновался. Несмотря ни на что, она была важна для него, и он боялся сделать что-то такое, из-за чего их отношения могут испортиться. Это было глупо, наивно и незрело. А ещё совершенно нелогично, но мужчины часто так себя ведут в отношениях с женщинами, особенно когда они молоды и неопытны.

– Да так. Просто есть тут кое-кто, кто говорит о тебе неприятные вещи.

Ответ был очень неопределённым.

– Хм… Всего лишь кое-кто? А, по-моему, в твоём отряде все так делают. Разве нет?

Андрей вздохнул и ничего не ответил. Даже если он и хотел взглянуть на девушку, то теперь точно не смог бы этого сделать. Ему было стыдно, что он не может разобраться с собственными подчинёнными и друзьями, что позволяет им умышленно или случайно унижать Аню недоверием и настороженностью, а то и откровенной неприязнью. Но что он мог с этим поделать? Заставить их, что ли? Всё-таки в их отношении к ней тоже было рациональное зерно.

В поезде Аня обещала им рассказать о себе и о том, почему она сбежала. Позже она сделала это, но многие так и не приняли её слов, особенно женщины. Ох, ну почему всё так сложно?

– К этому мы ещё вернёмся. А сейчас ответь мне на один вопрос, пожалуйста. Только честно, хорошо?

Звучало наивно, прямо, как в детстве. Андрей и сам это понимал, но всё равно сказал так. Возможно, он подсознательно перестраховывался, чтобы в случае, если Аня обманет, его совесть была совершенно чиста. По крайней мере, если она солжёт и позже это откроется, он будет точно знать, что больше никогда не поверит на слово ни одной женщине в мире.