Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Актеры покидали город. Плут решил идти с ними.
— Я, между прочим, два новых фокуса придумал, — похвастался он. — Ни за что не догадаетесь, как это делается.
— Главное, чтобы зрители не догадались, — поддразнила Плясунья.
День для начала путешествия был выбран удачный. Ясный, солнечный. Казалось, возвращается лето. Рябина потряхивала алыми гроздьями, алели плоды шиповника, боярышник почти весь был обобран, лишь изредка в желтизне листвы мелькала алая ягода.
Поскрипывали колеса фургончика. Гильда запретила говорить о постигшей их беде Королю, королеве или Артуру, и Драйм сдержал слово. Но уж Мелпу-то он мог шепнуть, а тот позаботился раздобыть для актеров фургончик, и теплую одежду, и наряды для выступлений — их жалкие пожитки, оставшиеся в доме Оружейника, растащили со всем прочим скарбом.
Плясунья надела темно-серое платье и плащ, затканный крупными белыми цветами. Шла пешком, — если спрятаться в фургоне, кто такой замечательный наряд увидит?
Флейтист правил лошадьми, Скрипач пристроился рядом с ним, в сотый раз наигрывая одну и ту же мелодию, добиваясь не то от скрипки лучшего звучания, не то от себя лучшего исполнения.
Менестрель также шагал пешком. С актерами он собирался расстаться на опушке, на все уговоры головой качал. Куда путь держит — сам еще не решил. Знал только, что отправляется налегке и в одиночку.
Гильда с отцом и мужем вышла проводить друзей за городские ворота. Напекла всем лепешек на дорогу.
Артур поджидал актеров у городской стены. Последнюю ночь он провел в Турге — дружинники устроили в его честь пир. Артур улыбался. Эти люди будут вспоминать о нем добром. Нося венец, он натворил много бед. И все же сумел дважды отстоять страну от врагов, завоевать любовь и преданность воинов.
Он обнял и поцеловал жену, приветствовал актеров. Сказал:
— Вы видели, королевский замок отстраивают заново.
— О! — обрадовалась Плясунья. — Значит, обгорелый остов не станет больше уродовать город.
— Кругом чистоту наводят, — подтвердила Гильда. — Дома красят. Улицы такими нарядными делаются…
— А как поступят с этим страшилищем? — Плясунья махнула рукой в сторону замка Магистра.
— Король намерен призвать лучших зодчих. Постараются украсить замок. По весне посадят деревья — до самых стен.
— Неужели королева Аннабел захочет там жить? — не поверил Оружейник.
— Нет, — покачал головой Артур. — Но она побывала там и нашла, что внутреннее убранство неплохо. И решила сделать то, о чем мечтал еще ее отец. Открыть университет.
— Магистр был бы польщен, — расхохотался Флейтист. — И его труды не пропали даром.
— Если бы не Магистр, университет открыли бы год назад, — заметил Менестрель.
Неизбежно близился миг расставания. Каждый вспоминал, что же такое важное забыл сказать? Эх, беда, вспомнится, когда все разойдутся… Невесело на сердце. Ближе кровных родственников друг другу стали. Привыкли — как только беда, друзья заслонят. Страшно такой поддержки лишиться. Страшно с чужими людьми сходиться — другой мир, другие нравы.
— Будьте счастливы, мои спасители. — Артур поклонился Гильде с Оружейником.
А те так растерялись, что едва смогли ответить.
— Не навсегда прощаемся, — дрожащими губами выговорила Плясунья. — Весной вернемся в столицу. Обязательно увидимся. Я буду танцевать для вас.
— А мы — играть, — поддержали музыканты.
— До встречи. — Плясунья обняла Гильду, шепнула: — Скажу по секрету. Весной нас с Артуром будет ждать корабль. Мы отправимся открывать новые земли.
— Как с музыкантами расстанешься?
— Не знаю, — запнулась Плясунья. — Надеюсь, они поплывут с нами. Представь: кругом волны, а над волнами — музыка…
Гильда улыбнулась.
Тут началась суматоха, каждый спешил сказать другим что-то ласковое, доброе.
Актеры звали Менестреля с собой, Гильда с отцом — уговаривали погостить у них. Менестрель смеялся, благодарил, но оставался тверд.
Артур повернулся к Драйму. Как расстаться с братом? Сердце болит. С детских лет не разлучались. В битвах, на пирах, на охотах — вместе. Не было у него друга преданнее… Только плохо он этой преданностью распорядился. Называл Драйма братом, а ценил — надежного слугу, готового исполнить любое повеление. О чувствах и желаниях самого Драйма думал мало. Вот и приходится прощаться. Возможно, вдали друг от друга иной верности научатся.
Он сжал руку Драйма:
— Останешься в доме Оружейника?
— Да. Пусть владения лорда Ольшеза вернутся к его сыновьям. Мне они ни к чему. Мой отец гордился не обширными пастбищами и тучными стадами, а своим мастерством.
— Прощай, брат.
Драйм лицом почернел. Как решился Артура одного отпустить? На себе волок раненого, думал: «Умрет, лягу рядом и тоже умру». А теперь сам деревянными губами твердит: «Ты уходишь, я остаюсь». Как вынести эту муку — не видеть, не знать, что с ним, жив ли? От беды не заслонить.
— Свидимся. Не на век же.
— Не на век. Обними меня.
Они обнялись.
Артур поднял ладонь, загораживаясь от солнца:
— Отряд мчится.
— Король! — закричали актеры.
— Королева, — добавил Менестрель.
Венценосных особ сопровождали пятеро стражников, которыми командовал Мелп. Он тотчас соскочил наземь, и они с Плутом принялись что было силы лупить друг друга по спинам.
Король заговорил, обращаясь к друзьям:
— Мы сражались бок о бок, хоть и не всегда в наших руках было оружие. Такое не забывается. Удачи вам.
И жена его продолжила:
— Многих из вас я впервые увидела совсем недавно, но еще раньше почувствовала вашу любовь и заботу. Именно это меня и спасло. Знайте, когда бы вы ни вернулись, вас всегда будут ждать.
— Примите на память. — Король подал Флейтисту тяжелый сверток.
Аннабел объяснила:
— Это занавес. Надеюсь, он вам пригодится.
Плясунья, Плут, музыканты хором принялись благодарить. Пока они разворачивали подарок, королева обернулась к Артуру:
— В наших детских играх вы часто отправлялись в опасное путешествие. И всегда возвращались победителем. Я хочу, чтобы и ныне ваши странствия закончились хорошо.
— Благодарю, королева. Будьте счастливы.
Лорд Артур и Король встретились взглядами. И молча поклонились друг другу. Их дороги неизбежно пересекутся вновь. Пересекутся иначе. Лучше.
На лиловом бархате занавеса золотыми нитями был вышит пылающий факел и жемчугом — огромное колесо.
— Огонь — это любовь… — сказала Аннабел.