Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Уже ходили?
– Ходил, но не имею права вести группу.
– Тогда ладно, – сразу успокоился он. – Найду я вам инструктора, даже двух, а может, и сам схожу за компанию. Когда это планируется?
– Примерно десятого июня. Возьмём напрокат снаряжение…
– Снаряжение – это моя забота, а вы постарайтесь дожить до лета и не трепать мне нервы. Дней за двадцать скажете точный состав группы, и я всё приготовлю.
– Вот до того дерева… – расслышал я бормотание за спиной.
– Что ты бормочешь? – спросил идущую за мной Белохвостикову.
– Это я намечаю место, где упаду и не пойду дальше, – сообщила она.
– И какое оно по счёту?
– Не помню.
– Стой! – Я подошёл к ней со спины, развязал рюкзак, вынул большую банку со смальцем и пять банок сгущёнки и переложил их в свой рюкзак. – Пошли быстрее догонять остальных, а то Люся выцарапает мне глаза.
– Спасибо! Жаль, что ты рано женился. Почему всё порядочное быстро разбирают? Давай идти не так быстро. Семёныч говорил, что скоро привал, так что догоним.
– Чем вы здесь занимаетесь? – спросила вышедшая из-за поворота тропинки жена.
– Ничего особенного, – сказал я, обходя её стороной. – Я поцеловал Наталью, а она расплатилась со мной сгущёнкой.
– Может, ты и мне облегчишь рюкзак, сердобольный? – с сарказмом спросила Люся. – Я ведь могу расплатиться не только поцелуем.
– Лучше включи приёмник, послушаем «Маяк», – сказал я. – И давайте быстрее, девочки. Не знаете Семёныча? Сейчас всех бросит и примчится. Вечером я посмотрю, что у тебя можно взять.
– Ничего не нужно брать, – отказалась жена, пристраиваясь за мной. – Вы и так облегчили девчонкам ношу, а я не такая дохлая, как некоторые. Слушай свой «Маяк».
– Удачно включила, – сказал я. – Как на заказ, новости. Я этого не переживу!
– Что ты услышал? – спросила подтянувшаяся Наталья. – Запустили второй фрагмент станции?
– Какая станция! – ответил я. – Ливия решила строить социализм. Теперь и этим будем помогать. Курортов у нас хватит и в Египте, а что полезного можно взять у ливийцев? Нефти и без них навалом.
– А что в Ливии? – спросила жена. – Я уже не помню.
– Преимущественно песок, – объяснил я. – Девять десятых их территории – это пустыня. Хотя у них огромная протяжённость побережья. Половину населения нашей страны можно вывезти на отдых за один раз.
– И многие туда поедут? – сказала Наталья. – Дайте кто-нибудь флягу.
– Выдула всю воду? – спросила Люся. – Тогда понятно, отчего ты еле ползешь. Говорили же только по глотку!
Под новую песню «Эти глаза напротив» в исполнении Ободзинского мы вышли на перевал, где уже отдыхали остальные. Наталья со стоном сбросила рюкзак и растянулась на траве.
– Выключи радио, – попросил я Люсю, – и посмотри, как красиво!
– Да, красиво, – согласилась она, осматривая горную панораму. – Видно далеко, и всё кажется таким близким. Нам ещё долго идти?
– Уже надоело? – спросил наш инструктор, которого все, несмотря на сорокалетний возраст, почему-то называли по отчеству. – Завтра пройдём последний перевал…
– И вы меня там закопаете! – под общий смех сказала Белохвостикова. – Кинематограф понесёт невосполнимую утрату.
– Если вниз, то я тебя снесу на руках, – пообещал Владимир – второй человек Комитета, который ушёл с нами в поход.
Он был нашего возраста и уже на следующий день стал у нас своим. Здоровый, как лось, и весёлый парень понравился всем. Он мог бы, в случае необходимости, нести кого-нибудь из девчонок на руках или на закорках.
– Отдыхаем сорок минут, – сказал Семёныч, – потом спускаемся к воде и ставим лагерь. Сегодня в нём переночуем, а завтра пройдём последний перевал. Успеем выйти к дороге – хорошо, а если нет, то заночуем ещё раз. До озера доедем автобусом, им же доберёмся до побережья. Крепитесь, скоро ваши страдания закончатся.
– Гена, ты бы хоть рассказал анекдот, – попросил Олег Свечин – единственный парень который был не из нашей группы, а учился в студии Таланкина, – а то девчонки приуныли.
– Запросто, – отозвался я. – Слушайте разговор двоих. «Где провёл отпуск?» «Первую половину – в горах…» «А вторую?» «В гипсе».
– Мог бы рассказать и что-нибудь повеселее, – мрачно сказала Ирина Шевчук.
В поход она пошла не из-за гор, а из-за Талгата. Что-то у них не сложилось, вот она и переживала.
– Можно и повеселее, – согласился я. – Язык – это единственная часть тела, которая у меня не устала. Экскурсовод в автобусе: «А сейчас мы проезжаем мимо самого известного в Лас-Вегасе борделя». Советский турист вскакивает с места: «А почему мимо?!»
– Почему у тебя такие короткие анекдоты? – спросил Талгат.
– В основном из-за девушек, – ответил я. – Всем известно, что у них короткая память. Если я начну рассказывать что-нибудь длинное…
– У вас был включен приёмник. Новости слушал? Второй модуль не запустили?
– Что вы как малые дети с этой станцией, – отозвался я и сделал глоток воды из фляги. – Этих модулей будет десятка два, а строительство запланировано на три года. Вот и посчитай интервал между запусками.
– Плохо, что не запустили! – с сожалением сказал Талгат. – Дай хлебнуть воды, моя закончилась.
– И мне оставьте, – приподнялась Белохвостикова.
– Запустили строительство социализма в Ливии, – сообщил я, отдавая им свою флягу. – Утешает то, что ливийцев только несколько миллионов, а территории до фига.
Немного поболтали, потом Семёныч скомандовал подъём и погнал нас вниз. Когда под ногами утоптанная тропинка, спускаться намного веселее, чем идти вверх по склону, поэтому за два часа добрались до подножья горы и остановились у небольшой, но быстрой речки. Парни быстро поставили палатки и собрали сушняк. Через час девушки разливали в алюминиевые миски одуряюще пахнущий суп из говяжьей тушёнки.
– Чтобы ценить блага цивилизации, надо на время их лишиться! – изрекла Бондарчук, поставившая горячую миску в траву рядом с собой.
– Ты сейчас и супа лишишься, – сказал я ей. – Убери его из травы. Там уйма насекомых, которые нападают в миску и добавят навара. Будешь ли потом есть?
– Я сейчас всё съем! – сказала она, но взяла платок и переставила миску.
В поход ушли два инструктора и десять бывших студентов. С собой взяли четыре палатки: две двухместные и две на четыре персоны. У нашей семьи была двухместная, и ставил