Сантьяго удивленно посмотрел на нее.

– О разрешении?А разве этот вопрос еще не урегулирован?

– Разумеется, нет. Я пыталась как-то поговорить с вами об этом, но вас, видно, занимали тогда иные сюжеты. Неужели вы всерьез считаете, что простого вашего желания достаточно, чтобы русскому мальчику разрешили попасть на один из самых закрытых в истории человечества объектов?

– Послушайте, – Мондрагон был слишком ошеломлен внезапным переходом от эротического поддразнивания к деловому разговору, чтобы подобрать разумные аргументы, – вместе с нами на «Асгард» летит целая толпа сетевых журналистов, экспертов, богатых бездельников, заплативших за право посмотреть на Большой Хэллоуин... Почему же проблемы возникают только с Иваном?

Дана внезапно насторожилась и, быстро распахнув дверь, выглянула в коридор.

– Извините, показалось... Дорогой Сантьяго, толпа, как вы выражаетесь, летит вовсе не на «Асгард», а на так называемый объект «Б», а от него до «Асгарда» добрых пятьдесят миль. Как говорится в Писании, много званых, да мало избранных. В круг избранных попадаете вы, король Аравийский с одним-двумя приближенными – ну, ему можно, он король – и, конечно же, Фробифишер...

– А вы, Дана? – взволнованно спросил Мондрагон. – Неужели вы относитесь не к избранным, а к званым?

Дана невесело усмехнулась.

– Нет, я тоже лечу с вами. Короче говоря, реально на «Асгард» попадут пять-шесть человек, не больше. Плюс несколько репортеров, которых отбирали строже, чем астронавтов для орбитальных станций. Понимаете теперь, как воспринял вашу просьбу мой шеф?

– Что же теперь делать? Оставить Ивана здесь я не могу.

– Отошлите его к вашей жене. Она же сейчас, кажется, где-то в Калифорнии?

– Они не очень-то хорошо ладят, – хмуро сказал Сантьяго, разозлившийся при упоминании о Катерине. Конечно, он знал, что Янечкова изучала его досье, и все же столь явная ирония с ее стороны была ему неприятна. – Точнее, даже совсем не ладят. Как-никак Катя – родная сестра человека, едва не запоровшего Ивана до смерти.

Дана вздохнула – на этот раз вполне искренне.

– Не знаю, что вам посоветовать. Роберт, конечно, без ума от вашего творчества, но есть правила, которые и ему непросто менять...

– Я ведь могу и обидеться, – сказал Сантьяго. – Чем я хуже короля Аравийского? В конце концов, все избранные едут туда парами или даже тройками, а я почему-то обречен на одиночество.

– Вот что, – решилась наконец Дана. – Если Фробифишер вам откажет, попробуйте поговорить с начальником его пресс-службы Филом Карпентером. Он составляет списки журналистов, которые летят на объект «Б», постоянно что-то меняет и перетасовывает, и кое-какие возможности в этом плане у него есть. Но это последнее средство, а для начала все-таки попробуйте договориться с Робертом.

Мондрагон вежливо наклонил голову.

– Спасибо за совет, Дана. Участие, с которым вы относитесь к моему приемному сыну, оставляет мне некоторую надежду...

– Надежду на что? – Тонкие брови девушки приподнялись, от чего ее прозрачно-голубые глаза стали еще огромнее. – Не стоит тешить себя иллюзиями, Санти.

– Не будьте жестокой! Иллюзии – единственная стоящая вещь в нашем насквозь прагматичном мире. Впрочем, вы еще так молоды, что можете этого не понимать.

Лицо Даны мгновенно превратилось в застывшую официальную маску – как в тот день, когда он звонил ей из Мехико.

– Сожалею, но мы уже почти опоздали к началу богослужения. Может быть, продолжим нашу дискуссию по дороге?

– Как литератор, я восхищен вашим умением владеть словом, – заметил Мондрагон. – Почему бы не выразиться проще: заткнитесь и поторапливайтесь?

Дана холодно улыбнулась.

– Заткнитесь и поторапливайтесь, господин литератор. Здесь не любят людей, которые опаздывают в церковь.

База «Бакырлы», зона Ближнего периметра изолята «Толлан»,

29 октября 2053 г.

Пресс-центр базы «Бакырлы» отличался от соседних зданий только множеством выстроившихся вдоль стеклянного фасада, хлопающих на ветру национальных флагов. Джеймс обнаружил тут красное солнце на белом поле Корпоративной Японской Империи, разрывающего черные цепи светловолосого гиганта Конфедерации Южноафриканских Штатов и даже двухголового орла, сжимающего в когтях сломанную стрелу, – символ протектората Россия.

В вестибюле пресс-центра Ки-Брас увидел Аннабель Флетчер, беседующую с высоким бритым наголо моложавым субъектом с аскетическими чертами лица. Беседа выходила странная, поскольку субъект определенно куда-то очень спешил – правым уголком рта он разговаривал с Аннабель, а левым что-то шептал в прикрепленный к воротнику короткой куртки микрофончик. При появлении Джеймса и его сопровождающего на лице его проскользнула тень облегчения.

– Полковник Понтекорво, – отрывисто представился он, протягивая Ки-Брасу руку. Ладонь у него оказалась холодной и вялой – из личного опыта Джеймс знал, что люди с такими ладонями порой бывают жестоки и мстительны. – Приношу свои извинения, леди и джентльмены, но я вынужден вас покинуть. Поговорим вечером, во время приема...

Он стремительно повернулся и, вытаскивая на ходу из кармана плоскую коробочку видеофона, поспешил к выходу. Ки-Брас задумчиво посмотрел ему вслед.

– Здесь все ужасно торопятся. – Аннабель очаровательно улыбнулась Хотшнайтеру. – Гарольд ждет вас наверху, шеф. А кто этот бравый молодой сержант? Надеюсь, вы представите нас друг другу?

– Капитан Аннабель Флетчер, Агентство по борьбе с терроризмом, сержант Алан Хотшнайтер, военная полиция объекта «Б». Вот что, Алан, – Джеймс повернулся к сержанту, мгновенно вытянувшемуся перед ним по стойке «смирно». – Я поднимусь на второй этаж, а вы подождите меня здесь. Минут через двадцать мы все-таки нанесем визит истребителям...

– Но, сэр, капрал Беккет приказал, чтобы я сопровождал вас повсюду.

Ки-Брас смерил его ледяным взглядом.

– Вы полагаете, что я не способен самостоятельно подняться на второй этаж? Капрал Беккет, несомненно, имел в виду военные объекты, а пресс-центр к таковым не относится.

– Не знаю, сэр. – Хотшнайтер неуверенно улыбнулся. – Приказ есть приказ...

– Мой мальчик, – промурлыкала Аннабель, беря сержанта за руку, – мне сказали, что где-то на первом этаже есть бар, в котором варят чудный кофе по-турецки. Будьте джентльменом, покажите мне это место, и я обещаю вам, что те двадцать минут, которые мой шеф потратит на обсуждение скучных и никому не интересных дел, мы с вами проведем совсем по-другому.

Крепкие розовые щеки Алана налились пунцовым. Он беспомощно поглядел на Джеймса.

– Идите, идите, сержант, – добродушно посоветовал Ки-Брас. – Не беспокойтесь, я вас не выдам.