Первоначально викинги пиратствовали в своем регионе, в ближайших морских водах и на территориях, прилегающих к Балтийскому и Северному морям. Обычно при этом они ограничивались грабежом и обложением местного населения данью. Так, норвежцы собирали дань с саамов и финнов, шведы – с куршей, те и другие грабили население побережий Финского залива. Брали меха, шкуры диких животных и оленей, китовый ус. Шведы потихоньку оттесняли угро-финское население из центральных областей Восточной Скандинавии на север. Норвежцы обживали Шетландские, Фарерские и Оркнейские острова. К концу VIII века и в IX веке сложились контингенты скандинавов, для которых война на чужой территории, далекие плавания с целью обнаружить богатые и годные для колонизации земли, жестокий грабеж, как и эпизодическая торговля награбленным, в том числе пленниками-рабами, и дружинная служба у иноземных правителей стали образом жизни. Многие скандинавы проводили в морских и сухопутных путешествиях, войнах, захвате чужих территорий и мародерстве всю свою жизнь, большую или значительную ее часть. Именно они, строго говоря, назывались викингами. Предводители таких отрядов, закаленные в морских походах и битвах вожди, становились морскими конунгами, их имена сохранили англосаксонские и франкские анналы. Другие группы скандинавов предпринимали эпизодические походы и возвращались домой вскоре либо спустя годы, но с добычей, которая обеспечивала их семьи подчас на всю дальнейшую жизнь. Нередко и те и другие селились или погибали вдали от своего отечества (о чем выразительно свидетельствуют поставленные им на родине памятники– «рунические камни»). Конечно, далеко не все скандинавы становились викингами. Но, судя по данным хроник о численности некоторых отрядов викингов, приходится признать, что в грабительских зарубежных походах– в разной мере и в разное время – участвовала значительная часть свободного населения Скандинавии. И хотя многие экспедиции викингов, особенно до XI века, составлялись из представителей разных скандинавских племен, но ядро всегда было из какой-то одной области или страны. Примечательно, что при этом в действиях экспедиций четко просматривается связь с особенностями положения, развития и возможностей каждой страны – именно то, что еще Геродот называл «скрещением в политике». Так, датчане, или даны, привыкшие к земледельческой культуре, явно обнаружили понимание пространства как фактора реального обогащения и силы: они практиковали прямой захват окультуренных территорий, часто сопровождая его колонизацией и установлением своего политического господства. В сопровождении норвежцев, небольшого числа шведов и готландцев они занялись покорением давно знакомой им Англии. Тут надо сказать, что первые экспедиции викингов были лишь частными набегами, к которым раннесредневековой Западной Европе, погрязшей в распрях между сеньорами, было не привыкать. В то же время уже основательно поистерлись в памяти коллизии эпохи Великого переселения народов, когда толпы воинственных варваров громили города, стирали с лица земли памятники культуры и дотла разоряли цветущие области. Возможно, поэтому удар, который нанесли жители Скандинавии 8 июня 793 года, и то, что за ним последовало, потрясли воображение современников внезапностью, неотвратимостью, характером и масштабами. Так, удачная вылазка на острова Линдесфарн и захваченные там богатства монастыря Святого Кутберта побудили скандинавских пиратов уже в 794 году напасть на монастыри в Ярроу (тот, где жил и творил Беда Достопочтенный) и Веармуте, расположенные в нескольких десятках милях к югу. Но внезапно налетевший шторм потопил часть скандинавской флотилии. Лишь несколько скандинавских кораблей выбросило на берег, где их команды были перебиты жаждавшими мести англичанами. В том же году отряды викингов атаковали острова Скай (у северо-западного побережья Шотландии) и Ратлин (у северного побережья Ирландии) с такой яростью, что те в итоге стали необитаемыми. Но несмотря на это, неудача у Веармута все же на некоторое время приостановила набеги скандинавов на восточное побережье Англии. И лишь в 800 году они снова появились здесь, ограничившись на этот раз разграблением нескольких селений в устье реки Тис, южнее Веармута. В это время главными объектами нападений викингов становятся западные берега Англии и Ирландия. В 795 году викинги высаживаются на островах Айона (у западного побережья Шотландии) и Мэн (в Ирландском море, окончательно захвачен викингами в 797 году), опустошают северное побережье Ирландии и поселения бриттов на юге Уэльса. В 796 году викинги появляются на севере Ирландии и врываются в Ольстер, заставляют его жителей выплатить дань, а заодно основательно очищают от ценностей местную часовню, где покоились мощи особо почитаемого здесь святого Дохонны. В 798 году викинги вновь бесчинствуют на берегах Ирландии и Шотландии. В 800 году юго-западные земли Шотландии вновь подвергаются набегам викингов. Примерно к 800 году скандинавы (в основном норвежцы) утвердились на Оркнейских и Шетландских островах, лежащих между морями Северным и Норвежским, и вскоре после этого ирландским отшельникам пришлось оставить Фарерские острова «из-за разбойников с севера». Считается, что в 800 году викинги во главе с Гримом Камбаном (согласно «Саге о Фарерцах», был первым человеком, ступившим на землю Фарерских островов) захватили расположенные севернее Фарерские (Ферояр – «Овечьи») острова, перебив обосновавшихся там ирландских монахов. Кстати, на Оркнейских островах, особенно на Вестрее, часто встречаются могилы викингов первой половины IX века. Дома викингов были раскопаны в Бирсее и Эйкернессе на Оркнейских островах и в Ярлсхофе на Шетландских; последнее поселение относят к началу IX века. Еще одна ферма была открыта в 1965 году на одном из Шетландских островов – Унсте, и она, судя по всему, относится к тому же времени. Не приходится сомневаться в том, что колонизация скандинавами Оркнейских, Шетландских и Фарерских островов началась около 800 года и продолжалась с перерывами в течение следующих 100 лет. Поселенцы-скандинавы жили в основном сельским хозяйством, рыболовством и охотой на тюленей, хотя в то же самое время они, безусловно, пользовались своим удобным географическим положением как для торговли, так и для пиратских набегов на южные земли. То есть мирная колонизация скандинавских бондов подчас сочеталась с воинскими набегами и пиратством, которым занимались наиболее воинственные элементы в их среде. Шетландские острова по своему географическому положению сыграли роль соединительного звена между скандинавскими поселениями в Северной Атлантике и Шотландией. Этим путем скандинавские отряды искателей добычи и достигли в конце VIII века берегов Шотландии, Ирландии и Северной Англии. Как уже говорилось выше, экспансия скандинавов с самого начала стала развертываться в разных направлениях. Норвежцы устремились на северо-запад, сюда их, естественно, ориентировало само положение Норвегии, вытянувшейся вдоль побережья Северной Атлантики, изрезанного бесчисленными глубокими фьордами. Ни Англия, ни Шотландия, ни Ирландия, на берега которых стали совершать набеги норвежские викинги с северных островов, не представляли из себя политического единства и не располагали сколько-нибудь значительным и боеспособным флотом. Поэтому, когда викинги появились у берегов Британских островов, они не встретили серьезного отпора. Слабость англосаксов и кельтов поощряла набеги норвежцев, сумевших захватить значительные территории на юго-западе Шотландии и севере Англии. Так, дважды, в 802 и 806 годах, скандинавами был разграблен монастырь на острове Айона. Во время последнего набега монастырь был стерт с лица земли, а все его 68 обитателей были вырезаны. В начале IX века участились нападения викингов на Ирландию, которые с каждым годом становились все более масштабными и более частыми. Разобщенность страны на мелкие враждующие между собой княжества и кланы способствовала успехам норвежских пиратов и завоевателей. Правда, надо отметить, что противостояние викингов с местным населением Ирландии все же шло с переменным успехом.