– Вот уж нет! – процедила я, голосом Мираба, опрометью бросаясь обратно в Дануту, успев оградить её от смерти. Разделываясь с высшими магами, я старалась появиться в момент удара, когда васау пытались атаковать.

Неимоверными усилиями и большими жертвами, мы достигли поставленной цели.

В радиусе воздействия моей силы черных магов больше не наблюдалось. Из моих избранных васау осталось лишь пятеро. Мираб, Алишер, Данута, Яго и Эльван, вольфгарская девушка, плюс сохранившаяся в полном составе связка четырех стихий.

И в этом миг, пронизывая пространство, строения, скалы, всё живое – ударил, прокатившись волной яркий свет!

Доминар воспользовался мощью, стянутой воедино силой ушедших грозовых жрецов. Вспышкой этой силы, Хаям испепелил тьму и её порождение.

Битва третьего затмения была окончена, нашей победой. …

Будто ослепнув от этой вспышки и оглохнув от этой тишины, обессилев от этого напряжения на разрыв – я вернулась в себя, не веря, что этот ужас наконец-то закончился.

Моя опустошенная закляклость почему-то не позволяла мне почувствовать Хаяма, вернее в этом звенящем воздухе он был словно повсюду, вверху, под бирюзовыми небесами, внизу, в извилистых туннелях, между деревьев в лесу, в бьющихся сердцах вольфгаров. Я пыталась уловить его, собирая по частицам нашу с ним связь, чуть ли не умирая от страха, потому что, только теряя, осознаешь, насколько сильно ты нуждаешься. А моя потребность сейчас в нем превышала всю мою разумность.

И …когда я его увидела, …мои плечи непроизвольно затряслись, и я в довершение разразилась рыданиями.

Хаям не несся по-вольфгарски стремительно. Он просто шел.

Шел ко мне и улыбался. А я сидела на земле как ненормальная и обливалась слезами и почему-то от этого была счастлива.

И когда его руки подняли меня, обнимая, и когда уткнулась в эту широкую грудь, услышав его голос – я была неимоверно счастлива.

– Когда нужно радоваться – ты плачешь. Люди всё-таки такие странные создания, – сквозь улыбку проговорил он, – Но ты у меня ещё и особенная.

– Потому что ненормальней остальных? – подняла я на него свои глаза и разомлела от плещущегося в его искрящемся взгляде тепла.

– Угу, – смешно кивнул он. – Только, это совсем не важно для вольфгара, стоящего перед тобой, что ты несносно упрямая, что не умеешь сдерживать своих пестрых человеческих эмоций, что у тебя волосы, как лучи на закате, а глаза цвета вечерних сумерек – потому что за все это и кое-что большее я тебя и люблю, Тара Вейн, моя чайка надежды. Без тебя я бы не смог. Мы прошли через трудности и потери, но мы победили! Я же говорил тебе! Жизнь …продолжается, – шепнул Хаям, поймав мои губы.

Больше не маячили впереди непреодолимые преграды, не нужно было постоянно оглядываться по сторонам с тревогой и опаской, готовясь в любую секунду драться за свою жизнь, не нужно было изнурять себя тренировочными поединками и бежать за ветром, объятыми пламенем. Теперь можно было предаться чувству, раскрывая его в полной красе своей необъятной души.

– Как долго я не дышал свободно, любя тебя неустанно, и ничто мне теперь не помешает, – прошептал Хаям. – Просто быть, жить, вдыхать полной грудью, любить – беспредельное счастье. Не хочу его упускать, я его выборол.

– Оно дорогого стоит. Эта война длилась, будто несколько лет. Чувствую себя старой помудревшей провидицей, повидавшей и прочувствовавшей столько, что не высказать словами, – вздохнула я, с упоением прижимаясь к нему. – Хочу снова стать Тарой, без дара, без силы жреца, без страхов и мыслей о спасении мира. Мы сможем стать двумя обычными созданиями, человеком и вольфгаром, как думаешь?

Хаям усмехнулся:

– То, что у вольфгара жена человек, это уже не обычно. Ну, можно подстроить свои способности, замаскировав их простой обычной жизнью. Впереди совершенно другое будущее, которое мы слепим из наших желаний. Хочешь услышать, что твориться вокруг? Я сомкнул вокруг нас с тобой щит, коконом отгораживая происходящее. Приготовься.

Словно лопнула какая-то скорлупа! На меня обрушился грохот барабанов, замелькали перед глазами сотни вольфгаров. Радостное гудение вращалось и кувыркалось вокруг, затягивая меня в этот неистовый восторг. Вольфгары праздновали свою победу! Сливаясь своими красивыми подвижными телами с барабанными ритмами, выражая танцем своё ликование. И только Тир отплясывал, усадив себе на плечи Руди, пищавшего от удовольствия, тем самым ещё больше воодушевляя Тира.

Я отправилась к нему отбирать ребёнка.

– Хаям! – возле владыки возник Камиль. Его сосредоточенное лицо не выказывало никакой радости, охвативший пространство горящий взгляд, пристально смотрел в одну точку. Кудрявый вольфгар не желал приобщаться к всеобщему веселью, твердо намереваясь поговорить с владыкой клана ветра. – Здесь не место. Это важно. Хочу задать тебе несколько вопросов.

Хаям окинул его оценивающим заинтересованным взглядом.

– Глядя на тебя, совсем не трудно догадаться о ком ты будешь говорить, – бросил он.

– Ну? – оба вольфгара, мигом оказавшиеся посреди одного из пустующих шатров, застыли друг напротив друга. – Поражаюсь твоей вызывающей наглости, – протянул Хаям, глядя на него пылающим взглядом через щель прикрытых глаз. – Только хочу предупредить, …нет у тебя права говорить о моей жене! – из груди владыки вырвался предупреждающий рык.

– То, что скажу я, мог бы сказать тебе любой, – гордо вскинув голову, спокойно произнес Камиль. – Соблюдая условия договора, завтра ты покинешь нашу территорию, возвращаясь на земли своего клана, уводя за собой своих вольфгаров. Наверняка, ты собираешься взять Тару с собой. …На всё твоя воля? Тогда, ты не оставил ей выбора, дав ей понять, что от неё зависят тысячи жизней. Но теперь – дай ей выбрать самой. Пусть Тара сама решит идти ей туда, где ей всё чуждо, или остаться здесь, где её дом, её родное поселение, вольфгары, которым она дорога. Заставишь её снова – и весь клан огня будет считать тебя трусом. Неужели ты боишься?

Два ненавидящих, непримиримых взгляда встретились, еле сдерживая, рвущиеся наружу бешеные вольфгарские сути.

– Если она выберет тебя, я не стану больше напоминать о себе, – прорычал Камиль, – Но если Тара решит остаться со мной – мы будем драться!

– Хочешь начать новую войну только уже между кланами? Она на это не пойдет! Хочу тебя разочаровать – ты прошлое, Камиль! И я постоянно спрашиваю себя, почему я тебя до сих пор не убил? Раскрой глаза и признайся себе, наконец, что ваших отношений больше нет! Тара моя жена, я люблю её, и она, будь ты проклят, любит меня! Трус это ты, потому что отказываешься верить истине! Я боролся за женщину, которая изначально принадлежала мне! – дрожа от гнева, бросал слова Хаям.

– Дай ей свободу, и проверим эту вашу любовь, окутанную магией жрецов! Мантрагалы и древние символы таят в себе огромную силу, кто поверит, что ты не применил их, привязывая к себе девушку! Это ты будь честен и найди в себе смелость признать свою слабость! – хватаясь за рукоять меча, выкрикнул Камиль.