Из комнаты не доносилось ни звука.

– Может, его там нет? – предположил Денис.

– Кому надо запирать пустую комнату? Он сам заперся, я уверен.

Павел вновь начал стучать, но уже не кулаком, а прикладом.

– Открывай дверь, не прячься.

– Подожди! – Денис схватил его за руку. – Тихо...

Павел услышал, как зажужжал отпирающий механизм, и дверь открылась. Белый стоял на пороге, держа в руках какое-то немыслимое сплетение из сотен блестящих металлических колец.

У друзей одновременно вырвался вздох облегчения.

– Я очень рад, что ты живой, – сказал разносчик.

Лицо его при этом ничего не выражало. Он продолжал вертеть в руках свою головоломку, неуловимыми движениями меняя кольца местами.

– Нам нужно попасть к генератору Зеленой песни, – выпалил Павел. – И отключить его.

Белый пожал плечами.

– Хорошо. Я объясню, как сделать это.

– Постой, постой! А ты собираешься здесь остаться? Ну, нет уж, я тебя больше не отпущу, раз ты моя память. Ты пойдешь с нами и объяснишь все на месте. Нам еще много чего нужно объяснить.

В глазах разносчика промелькнуло замешательство.

– Я не могу. Нет, это невозможно!

– Возможно! – Павел не собирался отступать. – Ты теперь будешь все время ходить со мной и отвечать на вопросы. Вопросов у нас тьма.

– Я не могу! – Голос у Белого стал дрожащим. – Сегодня последний день «Покровителя», и я должен быть готовым отдать разум. Если есть вопросы, я все расскажу, но мне нельзя никуда уходить.

Это был нормальный человеческий страх. Белый не очень-то умело скрывал его за болтовней о судьбе «Покровителя» и отдаче разума.

Денис толкнул Павла в бок.

– Может, правда, пусть расскажет, и сходим сами. Чего его трогать, если он не хочет?

Павел покачал головой.

– Нет. Его нельзя терять.

Он подошел к разносчику вплотную.

– Нас убивают. Нас стреляют как кроликов. А ты собираешься сидеть здесь и играть в свои бирюльки? Извини, но я заставлю тебя идти с нами.

...Пока они шли по железным лабиринтам, Белый напряженно молчал. Он не злился, не обижался и даже, может быть, в глубине души понимал, что должен поступить именно так. Но он боялся. Павел был уверен, что он просто боялся.

Павел попытался его разговорить.

– Там должен быть доктор Краб и наверняка охрана. Ты знаешь, как пройти незаметно?

Разносчик только кивнул в ответ, плотно сжал побелевшие губы. Он явно не был настроен на разговоры. Павел решил, что лучше его не трогать. Он только тихо сказал:

– Не бойся. Мы будем охранять тебя лучше, чем самих себя. Ничего не бойся.

Вскоре Белый завел их в систему каких-то потайных ходов. Они поднимались по стенам пустых освещенных шахт, пробирались по тесным тоннелям и коридорам, в которых приходилось протискиваться боком.

– Интересно, пробьет ли его автомат? – спросил вдруг Денис.

– Кого?

– Этого черта... С панцирем.

– Не знаю. Стреляй в голову.

– А почему я?

– Посмотрим...

– Здесь, – прошептал Белый.

В стене коридора они увидели мелкую решетку, из-за которой пробивался свет. Казалось, ее можно выбить ударом ноги.

Павел осторожно выглянул и увидел просторный зал, заполненный движущимися тенями. Через мелкие ячейки трудно было разглядеть что-то подробнее, но, когда глаза привыкли, Павел убедился, что тени – это хрупкие фигурки пилотов. Их было здесь не меньше двухсот, они стояли, взявшись за руки, вокруг высоких, чуть наклоненных конусов, и размеренно покачивались. Изредка кто-то из них покидал общий круг, приближался к стене и, коснувшись двух матовых полушарий, вмонтированных в нее, беззвучно падал на пол. Вдоль стен уже темнели целые груды неподвижных тел.

– Что они делают? – всполошился Павел.

– Они отдают разум, – взволнованно прошептал разносчик. – Это и моя судьба.

– Можно ломать решетку?

– Да. Только постарайтесь негромко. Не нужно им мешать...

Когда они выбрались в зал, никто не обратил на них внимания. Белый как-то весь подобрался, выпрямился, в глазах появилось что-то необычное.

– Туда. – Разносчик кивнул на темнеющий в стене проход. – Только осторожно, уже совсем близко. Я пойду сзади.

Коридоры здесь были непривычно короткими и темными. Каждый из них заканчивался довольно большой круглой комнатой, из которой, в свою очередь, выходили другие коридоры. Во всех комнатах в самом центре стояли такие же наклонные конусы, как и в большом зале.

Павел запоминал все ходы и повороты – на всякий случай. Нервы были напряжены до предела – отовсюду доносились шорохи, щелчки, какой-то странный шелест.

– Стойте, – прошептал разносчик. – Вон комната, в ней аппаратура. Идите первыми.

Павел и Денис не успели сделать и трех шагов, как вход в помещение заслонил квадратный силуэт гвардейца. По тому, как он на мгновение напряженно застыл, а затем резко схватился за автомат, стало ясно, что настал тот самый роковой момент.

Они нажали на спусковые крючки одновременно, не задумываясь. Гвардеец опоздал всего на миг, но этого оказалось достаточно. Его автомат заработал, когда сам он уже покачнулся назад, сбитый с ног свинцовым градом. Пули ушли в потолок...

– Назад! – крикнул Белый.

Но Денис и Павел уже бросились в проход, пригибаясь и прижимаясь к стенам. Предосторожности оказались напрасными. В комнате был всего один человек, и тот стремился убежать, даже не пытаясь применить оружие.

Павел не успел ничего подумать, только вдруг почувствовал, как его палец сам по себе нажал на спусковой крючок. Но выстрела не получилось. Видимо, подсознание запретило стрелять в убегающего человека. Автомат заплясал в руках, ствол повело вверх и пули с визгом оцарапали железный потолок. Человек испуганно присел, затем вскочил и вылетел в противоположный коридор. Перед тем как спрятаться за поворотом, он быстро оглянулся. Павел видел его лицо лишь мгновение. И за маской страха, ненависти, удивления он не сразу узнал с детства знакомые черты. Это был Воспитатель – мудрый и бесстрашный, строгий и справедливый. А теперь – просто убегающий...

– Зачем ты его отпустил! – с негодованием крикнул Денис. – Он сейчас приведет с собой целую роту...

Денис влетел в комнату сразу вслед за Павлом и, не теряя времени, обежал ее, проверяя каждый угол. Следом осторожно пробрался Белый.

Павел наконец обратил внимание, что здесь не было доктора Краба. По каким-то причинам Воспитатель сам решил управиться с аппаратурой, но, как видно, не слишком удачно. Теперь им предстояло свести на нет все, что он тут натворил.