год работает консультантом-инженером. Итальянская исследовательница Элда Гаретто любезно сообщила мне ряд сведений из переписки Горного с Амфитеатровым.

Это признание корректирует расхожее мнение, что писатель в начале 1930‐х годов переехал из Германии в Париж (см.: Горный Сергей // Русские писатели. 1800–1917. Т. 1. С. 639; Российское зарубежье во Франции. 1919–2000: Биографический словарь. М.: Наука, 2008. Т. 1. С. 404). Горный вполне благополучно жил в Берлине с женой – Екатериной Николаевной и дочерьми. Людмила окончила Балетную школу, успешно выступала на сцене и снималась в кино. Старшая дочь Валентина получила образование химика и хорошую работу. В квартире Горного, судя по письмам к Амфитеатрову, находились полотна Виктора Васнецова, Константина Горбатова, Мстислава Добужинского, Бориса Кустодиева, Константина Юона и др. художников, библиотека на 1500 книг. Следует заметить, что Горный не только был лоялен к фашистскому режиму, но и полагал, что только фюрер спасет Россию от большевизма (см. например, письмо к Амфитеатрову от 15. VIII. 1941). «Апология фашизма, – пишет О. Р. Демидова, – столь явная в письмах Горного, достаточно полно отражает настроения определенных кругов эмиграции» (Демидова О. Р. Вести из провинции. Письма Сергея Горного Александру Амфитеатрову // Русская культура XX века на родине и в эмиграции. Имена. Проблемы. Факты. М.: МГУ, 2000. С. 199).

1475

См. Горный С. Из воспоминаний: Махно в Екатеринославле // Русская газета (Париж). 1925. 8 мая; Махновские дни // Там же. 1925. 9 мая.

1476

См.: Горный С. Янтарный Кипр. Берлин, 1922; Остров Кипр (Из книги скитаний). Миниатюра // Сегодня (Рига). 1923. 22 апр. С. 5; Кипр упоминается также в очерке «Кара-Бугаз» в книге «Только о вещах» (Берлин, [1937]).

1477

Новая русская книга (Берлин). 1922. № 1. С. 41.

1478

Горный С. Почти без улыбки. С. 71.

1479

Горный С. Всякое бывало. С. 151–153.

1480

Горный С. Ранней весной. С. 266, 269.

1481

Ср.: «Зачем я это вспомнил? А затем, что запрета в воспоминаниях нет. Они проплывают пятнами, как облака» (Горный С. Ранней весной. Берлин, [1932]. С. 174).

1482

Горный С. На родине: Незабываемое. Дед. У реки // Веретено (Берлин). 1922. Кн. 1. С. 39–55. Очерки «Незабываемое» и «Дед» вошли в его книгу «Всякое бывало».

1483

См., например: Пильский П. «Санкт-Петербург» Сергея Горного // Сегодня (Рига). 1926. 24 янв.; Татаринов В. Сергей Горный. «Санкт-Петербург» // Руль (Берлин). 1926. 3 февр.; Г-б. Сергей Горный. «Санкт-Петербург» (Видения) // Русь (София). 1926. 13 февр.; Тэффи. О «Санкт-Петербурге» // Возрождение (Париж). 1926. 18 февр.; Н. Сергей Горный. «Санкт-Петербург» // Последние новости (Париж). 1926. 18 февр.; Шумлевич К. Сергей Горный. «Санкт-Петербург» // Новое время (Белград). 1926. 24 июля; Б. Н. [Николаевский]. Сергей Горный. «Санкт-Петербург» // Перезвоны (Рига). 1926. № 17. С. 552.

1484

В. Юбилей Сергея Горного // За свободу (Варшава). 1931. 2 июля. См. также: И. Л. Сергей Горный // Возрождение (Париж).1931. 8 июля; Татаринов Вл. О человеке, который любил жизнь // Руль (Берлин). 1931. 11 июня.

1485

Горный Сергей. Автобиография // Калифорнийский альманах. Сан-Франциско, 1934. С. 98–99.

1486

Пильский П. «Санкт-Петербург» Сергея Горного // Сегодня (Рига). 1926. 24 янв.

1487

Горный С. Санкт-Петербург (Видения). С. 26.

1488

Там же. С. 24.

1489

Там же. С. 9–10.

1490

«Память – это талант, притом далеко не щедро отпускаемый людям, талант, хранящий в себе источник неизъяснимых наслаждений и невыразимых печалей. Этим талантом Горный одарен в какой-то чудовищной пропорции. <…> Чудовищная память! Мне представляется, что в мозгу у Горного помещается какой-то замечательный оптический прибор, кинематографический аппарат, какие наверное будут в 25-ом веке, все схватывающий, все запечатлевающий, не упускающий ни одной черточки, ни одного оттенка. И в любой момент, когда захочется, Горный пускает уже проявленную, обработанную ленту, и она бесшумно отбрасывает на призрачный экран картины яркие и четкие. И в этот свой кинематограф он пускает простых смертных. <…> Прошлое, облагороженное памятью, становится таким драгоценным, что невольно с Горным повторяешь нашу молитву русских Фаустов: „Господи, верни…“, а „если не заслужили, чтобы вернулось, пусть придет новое, совсем новое, иное, – но пусть бережно останется под овальным стеклом нерушимое лицо заповедное, крепко, навеки сродненное лицо с родинками, смешными пятнышками, морщинками улицы. Лицо бессмертное. Санкт-Петербург“. <…> Это не книга, а чудесный аппарат, ввергающий вас в гипнотический транс и магически переносящий из холодного и скучного города в милую страну воспоминаний. На родину» (Татаринов В. Сергей Горный. «Санкт-Петербург» // Руль (Берлин). 1926. 3 февр.).

1491

Там же. С. 11.

1492

Там же. С. 24–25.

1493

Там же. С. 52.

1494

Неслучайно книга имеет подзаголовок: «Видения».

1495

Там же. С. 12, 13, 27.

1496

Горный С. Почти без улыбки. С. 113.

1497

«Да, пришлите все на Фурштатскую. Дайте, я запишу адрес» (Горный С. Санкт-Петербург (Видения). С. 24).

1498

«Казанская всегда была какой-то сумеречной. Комната хотя большая, но толстенная, с узкими окнами. Ничего не видно» (Горный С. Только о вещах. Берлин, [1937]. С. 175).

1499

ЦГИА СПб. Ф. 963. Оп. 1. Д. 11124. Л. 29.

1500

«Почему-то я помню себя в этот час всегда на Николаевском мосту» (Горный С. Санкт-Петербург (Видения). С. 9). Ср.: «И налево к Николаевскому мосту и по самому мосту, по доскам, легким, уносившим в жизнь, чудесную, незнаемую, желанную» (Горный С. Только о вещах. Берлин, [1937]. С. 194; очерк «Вон!»).

1501

«Маленькие каретки… текли вдоль Гороховой. <…> Так и доносились они, маясь и томясь, к устью Загородного, пропадая в его прохладной пасти и смешною, горбатенькой повозкой останавливались у Царскосельского вокзала» (Горный С. Санкт-Петербург (Видения). С. 10). «Я часто проезжал на убогой кукушке (дилижансе Гороховой)» (Там же. С. 28).

1502

«И между обоими спокойными массивами, Сенатом и Синодом, которые, понятно, стояли здесь вечно, – была арка и под ней шла улица (Галерная. – А. К.), казавшаяся тупиком» (Там же. С. 53).

1503

«Домой можно пройти или по пустынной Морской или по улице Гоголя» (Там же. С. 42).

1504

Горный С. Санкт-Петербург (Видения). С. 53.

1505

Там же. С. 8.

1506

Там же. С. 43.

1507

Там же. С. 21–22.

1508

В книге «Всякое бывало», вспоминая гимназические годы в Царском Селе, Горный говорит: «Вот до сих пор – в местах чужих, в жизни недоброй – достаточно, чтобы наступил этот час: слегка стемнело, почуялся, угадался за окном легкий снежный холодок, и донесся далекий засыпающий перезвон, чтобы Божьим чудом опять настал тот самый вечер, живой, непреходящий.