– Но почему?

Судя по всему, от меня ускользало что-то крайне важное. Заложница не желает возвращаться домой… Разве такое возможно?

– Он… Эуэн продает меня.

– Как это – продает? Заставляет на кого-то работать, а плату берет себе?

Она помотала головой и снова всхлипнула.

– Нет. Он продает меня мужчинам. И они заставляют меня делать такое…

Я смотрела на нее и не могла поверить в услышанное.

– Ваш брат заставляет вас отдаваться за деньги? Вас, свою собственную сестру?

Девушка не ответила – она сидела и неотрывно смотрела на носки своих башмаков.

– Катриона, я правильно поняла?

Девушка кивнула.

– Он мой брат только наполовину. Его мать умерла, когда он был совсем маленький. Отец женился на другой, и у них родилась я. Моя собственная мать умерла шесть лет назад. Для нее смерть стала освобождением! Отец наш был пьяницей и часто бил ее, а когда ее не оказывалось под рукой, то побои доставались мне. Эуэн поступает, как и его отец, только ему это доставляет еще больше удовольствия. Наш отец умер через год после смерти матери во время рейда, когда красть нашу скотину пришли люди из Лохабера…

Она посмотрела на меня блестящими от слез глазами.

– Я не держу на них зла, это был несчастный случай. Они не хотели его убивать. Он был такой пьяный, что свалился с лошади и напоролся на свой собственный нож. Но Эуэн для себя решил по-другому, он жаждет мести! Поэтому он и начал убивать тэксменов. Он крал деньги, чтобы выкупить участок земли, который когда-то принадлежал нашей семье, а наш дядя Роберт его пропил, и теперь им владеет один из злейших врагов Бредалбэйна… Я понимаю, что, убивая сборщиков подати и забирая деньги, он навлек на себя ненависть нескольких кланов, и, поверьте, не считаю, что тут есть чем гордиться. Конечно, я горжусь тем, что я – Кэмпбелл, но иногда мне бывает противно, когда я узнаю́, что члены моего клана делают во имя Кэмпбеллов. Но мы ведь не все одинаковые! Скажите, вы ведь из Гленко, верно?

– Да. Мой супруг – из местного клана Макдональдов.

Она отвела взгляд.

– Я ушам не поверила, когда услышала, что сделали с той долиной мой дядя Роберт и его люди… Он обесчестил имя Кэмпбелла. Теперь мы все прокляты! Все знают, что даже заклятые враги не нарушают законов гостеприимства, и все-таки он их нарушил. Это проклятые англичане омрачили его разум, и без того разъеденный виски! Я не могу вернуться домой… Я не хочу возвращаться в Гленлайон!

– Но что тогда с вами станет?

Она вцепилась в мою руку и умоляюще посмотрела мне в глаза.

– Заберите меня с собой! Я стану вам хорошей служанкой! Я умею готовить и делать все по дому…

– Катриона, я не могу забрать вас с собой, – перебила я ее. – Но я могу попробовать устроить вас в хороший дом…

– Я не хочу, чтобы брат нашел меня здесь! Я лучше умру, чем вернусь с ним в Гленлайон! Клянусь, я убью себя!

Она побледнела как полотно. Мое сердце сжалось. Я поняла, что просто не смогу сидеть здесь сложа руки и ждать, чем все разрешится. Мне вспомнился день, когда Эуэн обменял меня на ящики с оружием. Нанесенная мечом рана, капли крови, капающие на грудь из-под прижатого к шее лезвия кинжала… Святая правда, этот Кэмпбелл и впрямь мерзавец, каких поискать! Нельзя допустить, чтобы он нашел свою сестру. Поэтому я решила вернуться на то место, где была устроена засада, и попросить Адама увезти Катриону подальше отсюда.

Нил, высокий и широкоплечий, прогуливался взад и вперед перед домом. Нет, он точно не разрешит мне уйти… Значит, надо что-то придумать!

– Послушайте меня, Катриона! – тихо сказала я, глядя на девушку. – Вы должны помочь мне выйти из дома. Мне нужно поговорить с кем-нибудь из наших, тех, кто остался там, у дороги!

Девушка кивком подтвердила свое согласие.

– Нилу приказано охранять меня. Сейчас я пойду и скажу ему, что вам надо выйти в лес по нужде. Пока он будет следить за вами, я потихоньку выскользну из дома. Договорились?

– Да!

Она встала со скамейки, расправила юбку и попыталась улыбнуться мне.

– Нил – хороший парень, он вас не обидит.

Катриона опустила глаза.

– Я хотела сказать вам спасибо за ту ночь, – прошептала она едва слышно.

– Не стоит благодарности, – ответила я и погладила ее по руке.

Я на ощупь пробиралась меж деревьев и уже начинала волноваться, не ошиблась ли в темноте тропинкой. Нил, не проронив ни слова, повел Катриону к деревьям на краю леса, а я поспешила скрыться в кустах с противоположной стороны поляны. Наконец в просветах между вершинами деревьев у меня над головой замелькало фиолетового оттенка небо и тропинка расширилась. На душе у меня стало спокойнее.

Когда я прибежала на место засады, вокруг было тихо. Веревка так и лежала поперек дороги, чтобы натянуться в нужный момент, но людей не было видно. Внезапно чья-то рука схватила меня за предплечье, и я рухнула в заросли папоротника. Тот, кто на меня напал, оседлал меня и заткнул мне рукой рот.

– Какого черта вы тут делаете? – выругался он едва слышно.

Лицо его я рассмотреть не успела, но по голосу догадалась, что это Аласдар Макдональд.

– Мне нужно поговорить с вами о Катрионе!

– Кейтлин, сейчас не время для разговоров! – сердито заявил Аласдар. – И я буду вам признателен, если вы вернетесь туда, где вам велено быть!

– А где Адам? Он точно поможет! Поймите, Катриону нужно поскорее увезти отсюда…

– Поздно увозить отсюда кого бы то ни было, дорогуша! Стюарт Макфейл только что сообщил, что наши приближаются, а бандиты преследуют их по пятам. Нам осталось ждать считаные минуты. Кейтлин, вы хоть понимаете, в какое положение меня ставите? Да Лиам с меня шкуру спустит, если узнает, что вы здесь! И куда смотрел этот кретин Нил?

– Он тут ни при чем. Я обвела его вокруг пальца, – сердито сказала я. – Он даже не знает, что я сбежала.

– Ладно, слушайте меня, я не стану повторять дважды! Сейчас вы отправитесь обратно в лес и получше там спрячетесь, причем как можно дальше отсюда! Укройтесь за деревом, за камнем, да где угодно, лишь бы вас не задели, и сидите тихо!

– Но тут так темно, что я даже не вижу, куда идти! – возразила я.

– Сейчас не время притворяться беспомощной, – громыхнул Аласдар, толкая меня в спину. – У вас есть оружие?

– Охотничий нож и кинжал!

– Вот и прекрасно! А теперь, ради всего святого, идите и спрячьтесь!

В полнейшей темноте я несколько минут спешным шагом пробиралась между деревьями, пока наконец не остановилась у широкого, поросшего мхом ствола. Здесь я присела и сжалась в комок. Долго ждать не пришлось: послышался частый топот копыт. Мое сердце забилось быстрее, и я ощутила странную тяжесть в груди – мне стало трудно дышать. И вдруг лес наполнился скрежетом извлекаемых из ножен мечей…