– Я понимаю, – Люк затянулся горьким дымом. К его удивлению, северянин продолжил:

– Совещание сегодня в два часа дня. Ты сможешь изложить и обосновать свою просьбу лично, если успеешь добраться до Иоаннесбурга. Присутствие иностранцев на подобных встречах – это нонсенс, но ты член семьи, думаю, Василина и военные не будут против уделить тебе несколько минут. Это все, что я могу сделать.

– Это очень много, – Люк снова затянулся. Напряжение понемногу отпускало. – Я сейчас же отправлюсь к телепорту, Мариан. Спасибо.

– Я не зря сказал «если успеешь», Люк, – заметил Байдек. – Телепорты второй день отключаются по всей Туре, и даже Зеркала на дальние расстояния не выстроить. Возможно… листолет?

Люк улыбнулся.

– Я доберусь. У меня есть допуск под щиты дворца?

– Разумеется, – сухо сказал Байдек. – Как у любого члена семьи.

– Прекрасно, – Люк затушил сигарету и посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. – Я буду вовремя, ваше высочество.

Мариан Байдек, закончив разговор, открыл калитку в сетчатом ограждении, окружавшем небольшую поляну, и шагнул внутрь, едва не наступив на шустрого зайца. Принц-консорт несколько минут назад вышел отсюда, чтобы не сбивать супругу разговором, – однако, судя по всему, успехов за время его отсутствия Василина не добилась.

Заяц ускакал к сородичам – парочка топталась на противоположной стороне поляны. В центре же ее сидела большая красная соколица, прижимая лапой к земле еще одного верещащего ушастого. Глаза птицы были зажмурены.

Вот она наклонилась, пытаясь клюнуть добычу, но у самой шерстки замерла, открыв глаза, и, дернув лапой, отпустила животное. Зайчишка, не веря своему счастью, бросился прочь, врезался в сетку и начал суматошно метаться по загону.

Северянин подошел ближе – соколица, достающая ему до груди, чуть расслабила крылья, показывая, что услышала шаги, но не повернулась. Он обошел ее: голова была опущена, а из глаз по красивым огненно-красным перьям текли крупные слезы.

– Перекидывайся, – предложил принц-консорт тихо и взял с ограждения теплый плащ. – Завтра попробуем еще.

Птица вздохнула, совсем по-человечески утерлась крылом и обернулась ее величеством Василиной Рудлог. Муж укрыл понурую супругу плащом, помог надеть сапожки и повел во дворец.

Василина вот уже несколько дней упорно пыталась пить кровь, но та неизменно вызывала рвотный рефлекс. Пробовала пробудить в себе хищника и перекидывалась то в соколицу, то в медведицу – но в результате добыча чуть ли не на голове у нее плясала, а королеве жалко было даже клювом ее тюкнуть. Специально для жены Мариан приказал огородить загон и пустить в него зайцев – заходи, лови, ешь, – но скачущая перед носом живность ее величество даже в мохнатом или перьевом обличье не раздражала, а умиляла. Он оборачивался сам, ловил зайцев, рвал их – он не любил это делать, но иногда в полнолуния тянуло, да и жене нужно было показать пример, – но супруга отворачивалась, не в силах смотреть. Она читала записи предков, пытаясь найти в них ответ, как усилить инстинкт, смотрела хроники войны, пытаясь разозлиться, – но ничего, ничего не получалось.

Мариан по пути во дворец рассказал ей о звонке герцога Дармоншира, и Василина рассеянно и грустно кивнула, думая о своем.

– И тут все зависит от меня. Если бы я могла закрыть проходы, нам бы не пришлось выделять ему крохи и опасаться за Марину. Мы бы могли пойти на очистку Инляндии и Блакории и помочь Бермонту. Должно же быть решение, Мариан! Должно!

– Все получится, – Байдек сжал ее руку. – Посмотри, ты уже умеешь и знаешь несравнимо больше, чем месяц назад. А пока нужно опираться на то, что у нас есть.

Около часа дня королевская семья собралась на обед: чинно работали ложками, вкушая густой суп, принцы Василь и Андрей, капризничала Мартина, которую кормила няня. Василина тоже отдала должное превосходному супу: если бы она могла с такой же охотой ловить и поедать живую добычу!

Но грустить, когда перед тобой стоит вкуснейший творожный десерт, совершенно невозможно – и королева даже чуть повеселела, с удовольствием подцепляя ложкой хрустящую вафлю, когда ее внимание привлекли крики из парка. Визжали женщины, ругались мужчины – Мариан встал, и она поднялась вслед за ним, подошла к окну и потрясенно вздохнула. Тут же подбежали дети, несмотря на строгие слова няни, что принцам не пристала спешка.

– Вот это да! – тонким детским голосом воскликнул Василь. Младший Андрюшка просто смотрел в окно, раскрыв рот, и вряд ли думал сейчас о том, что это тоже не пристало принцу.

Над парком, под аккомпанемент из визга неудачно вышедших на прогулку придворных дам, кружил, снижаясь, огромный белый змей длиной с четырех драконов. Он легко прошел щиты над дворцом, словно не заметив их, опустился на поляну перед прудом и, засияв серебристым светом, обернулся в человека.

Байдек сощурился, узнав гостя. К тому по весенней черной земле бежали гвардейцы, что-то кричали, целились из пистолетов, а человек как ни в чем не бывало закурил и с усмешкой поднял руки, оставив в одной дымящуюся сигарету.

– Это же лорд Дармоншир, – изумленно проговорила Василина. – Но как же… как это у него получилось?

– Дармоншир, – кивнул принц-консорт и добавил, покачав головой: – У меня большое искушение позволить его арестовать. Чтобы отучить от эффектных появлений.

Вопреки своим словам, принц-консорт набрал дежурного командира гвардейцев и приказал:

– Прибывшего проводите в столовую. – И дополнил, глядя, как Дармоншир нагло курит, продолжая держать одну руку над головой и игнорируя окрики стражи: – И побыстрее, а то как бы бойцы от избытка чувств не надавали тумаков королевскому зятю.

Через несколько минут лорд Дармоншир появился в дверях столовой, из которой уже увели детей. Лицо герцога было немного удивленным.

– Прошу прощения за переполох, ваше величество, – проговорил он, изящно кланяясь и прикасаясь губами к руке Василины. – Листолеты все заняты в деле, у меня не было другого выхода. Благодарю, что согласились встретиться со мной.

– Вы же член семьи, – терпеливо и немного укоризненно сказала королева. – Однако для нас ваша способность оборачиваться оказалась сюрпризом.

Люк усмехнулся.

– Для меня тоже, поверьте. Но и я удивлен: могу поклясться, что, пока шел сюда, передо мной прошмыгнуло нечто, очень напоминающее огненную мелкую пташку. По крайней мере дважды. Мне ведь не показалось?

– Увы, нет, – Василина посуровела и бросила сердитый взгляд в зажженный камин. Оттуда раздался извиняющийся треск.

Люк тоже глянул в камин, приподнял брови, но задавать дальнейшие вопросы не стал. Он обменялся с Байдеком рукопожатием, и Мариан внезапно понял, что действительно рад видеть нахального родственничка.

Гость с удовольствием приступил к обеду, ухитряясь одновременно с поеданием супа поддерживать светскую беседу. Прежде всего королеву интересовала Марина – и Люк рассказал о ней, поведал о делах военных, и в конце, уже почти насытившись, охотно отвечал на вопросы о том, как и когда он научился оборачиваться.