— Гильвен? — вполголоса произнёс Барахир, посмотрев в глаза отца с нескрываемым ужасом.

— Тебе рассказать, как именно это было сделано? — Брегор захрипел, закашлялся. За его спиной трепетали алые флаги с символически начерчённым жёлтым цветом контуром солнца с шестнадцатью лучами-полосками.

Спрыгнув с повозки и постаравшись оказаться как можно дальше от убийцы и родителя, юноша хотел что-то произнести, но страх помешал даже сделать вдох. Барахир точно не знал, чего боится больше: гнева отца или внезапной обязанности мстить за сестру, известие о смерти которой пока не получалось осознать.

— Кончай его, — совершенно без жалости и сомнений заявила Эмельдир, неожиданно оказавшись рядом. — Такой твари не место на нашей земле.

Юноша, едва не плача, обернулся на девочку, потом посмотрел на полумёртвое тело и снова поднял глаза на отца и его всадников, со всех сторон от которых возвышались виселицы. Мертвецы выглядели жутко. Было ясно — смерть — далеко не самое плохое, что с ними случилось за последнее время.

— Королевская разведка не выполняет работу палачей, — вступился за Барахира Эрьярон, появившись, как всегда, внезапно и не оставив следов на снегу. — Мы не успели сообщить тебе, вождь, что решением короля Финдарато Нома твой сын стал моим учеником. Ради блага и процветания твоей земли.

— Да! Всё так! — внезапно осмелев, прибежал Берен, как и прежде закутанный в шарф по самые глаза. — Каждому свои обязанности!

— Эти люди залили кровью Беора Алый Простор! — страшно сверкая глазами, крикнул Брегор, указывая на живого осуждённого и тех, кого уже вздёрнули. — И мы отомстим! Вернём долг!

— Гильвен убил именно этот человек? — спросил учитель. — Он сам признался? Под пытками и угрозами? Пойми, вождь, я не оправдываю его, но это мой ученик! И те, что здесь висят, тоже! Это те, кто учились у нас! У меня! У твоих сестёр! Если мы вырастили и выучили таких чудовищ, значит, должны быть судимы вместе с ними!

Эрьярон на всякий случай приготовился к бою, бросил короткий многозначный взгляд на собратьев.

— Я не учил убивать дочерей вождей! — разгорячился Берен. — И Андрет этому не учила! И Бериль! Ни один из наших книжников никогда бы такого не сделал! Мы должны разобраться, пойми! Пусть те, кто ещё не казнён, останутся живы! Пусть не просто признаются в злодействах, а укажут нам, где и в чём мы были неправы!

Эмельдир тихонько толкнула жениха под локоть:

— Кончай этого гада, иначе твой папаша нас всех перестреляет.

Осторожно показав невесте, что безоружен, Барахир посмотрел на армию отца и увидел среди всадников Ангдира — родителя своего друга Ангрима. И того кожевника, кто выплюнул в мир отцовскую полюбовницу. Не понимая, почему это показалось сейчас важным, юноша осторожно пнул еле живого осуждённого. Тот застонал.

— Как ты убил Гильвен? Расскажи, — срывающимся голосом спросил сын вождя.

Даже если мужчина что-то начал отвечать, его голос заглушила речь Берена, которую люди слушали с осторожным интересом, однако никто не выглядел готовым встать на сторону учителя.

— Суд, Брегор! — едва не бил себя в грудь библиотекарь. — Суд! Нужен суд, долгий, а не скорый на расправу! Мои ученики — мои дети! Это повторит тебе любой, на чьих глазах растут поколения! Я сам писал книги, после прочтения которых мои дети пошли убивать!

— Папа себя переоценивает, — фыркнула, дрожа от страха, Эмельдир, — его книги никто не читает, а особенно эти! Они и тенгв-то не знают! Барахир, пожалуйста. Возьми у кого-нибудь оружие и убей этого конченого! Потом разберётесь, кто что читал и почему пошёл убивать дочерей вождей! Пожалуйста! Спаси нас всех!

— Тебе легко говорить! — прошипел юноша, отстраняясь. — Сама и убей, раз такая грозная!

— Но я маленькая!

Берен закашлялся, наглотавшись холодного воздуха, начал громко шмыгать носом, однако быстро встряхнулся.

— Брегор! — словно ученику, строго сказал книжник вождю. — Подожди головы рубить! Давай поговорим! Пожалуйста! Отойдём, я…

— Эти твари понимают только язык силы! — поразительно спокойно произнёс правитель Ладроса. — Мы с тобой поговорим, но позже.

— Не надо позже, Брегор! Поздно будет!

— Берен, — Эрьярон положил руку на плечо смертного. — Вождь сказал — позже, значит, позже.

— Но…

— Нет.

— Слабак! — слегка хромая, Брегор подошёл к сыну, смотря на него с ненавистью.

В следующий миг вождь пинком опрокинул окровавленное тело мятежника на спину, с размаха наступил на горло и надавил.

— Нет! Зачем?! — Берен зарыдал. — Это что, был зачинщик мятежа? Почему именно его обвинили?!

— Ты хотел говорить? — выпрямившись, на фоне алых знамён Брегор словно помолодел. — Говори.

— Кто вёл мятежников? — тихо спросил книжник. — Где он? Жив?

***

Разящие стрелы, удушающий дым, от которого слезятся глаза, крики, паника, и лишь немногие, сохраняя присутствие духа, продолжали стоять насмерть, исполняя приказ.

Именно они и прикроют отход тех, кому суждено спастись и дожить до следующей битвы.

Брах дал знак, и люди, которые увидели и поняли, побежали. Рассеявшись среди домов и улиц, мятежники разными дорогами добежали до тайного подвала. Теперь надо выставить караул, выспаться, обсудить просчёты, снова собраться с силами и ударить. Но это потом. Не сейчас.

Усталость оказалась сильнее страха, ненависти и осторожности. Главное — хоть немного поспать не под летящими над головой стрелами.

***

— Вот этот твой ученик, — Брегор указал на третьего по счёту висельника, совсем юного, не старше Барахира, — думал, что если сдаст Браха…

— Браха?! — снова взвыл Берен.

— Браха. Тоже твой любимчик? Так вот тот гадёныш сказал нам, где засел Брах. Мы сожгли их. Живьём. Вместе с домом.

Книжник, совершенно не стесняясь, зарыдал в голос.

— Проводите его домой, — приказал вождь охране. — И следите, чтобы не выходил. Ни при каких обстоятельствах.

Изумление Берена было таким искренним, словно он действительно не понимал, с каким огнём играет.

— Спасибо, — прошептал Барахир Эрьярону.

— Пожалуйста, — отозвался разведчик. — Брегор, — громко сказал эльф, кивнув, вместо приветственного поклона, — твой сын теперь на королевской службе, поэтому будет жить в нашей крепости, пока не построит для себя дом.

Вождь ничего не ответил, просто отвернулся и тяжело поднялся в седло. Воины вскинули алые знамёна ещё выше, а труп просто оставили валяться на дороге.

— Давай его сожжём, — вздохнул Барахир, обращаясь к Эрьярону.

— Сожжём их всех! — кровожадно оскалилась Эмельдир, указав на висельников. — Гори-гори ясно!

Эльфийский разведчик кивнул, и заснеженный простор озарился алыми отсветами пламени. А вдалеке, предвещая лютые морозы, угрожающе покраснело закатное