Харви перебрался через ручеек. До сих пор, как бы плоха ни была тропа, он не видел ни единого места, где бы не прошел внедорожник. Рэндолл молча проклинал сенатора и его прагматичного помощника. Если б он высказал это вслух, Марк бы обязательно с ним согласился, а у парня и так хватало неприятностей с Элом Харди. Рано или поздно Ческу либо непременно нарвется на пулю или его выкинут из «Твердыни», а Харви придется принимать решение на данный счет.

А пока что, напрягая все силы, он продолжал идти наверх. Шаг. Остановка на крошечную долю секунды. Колено согнуто. Перенести вес на переднюю ногу, качнуться – сделать очередной шаг. Снова мгновение отдыха… Рэндолл рассеянно полез в висящую на ремне сумку и извлек оттуда полоску сушеного мяса. Медвежатина. Никогда прежде ему не приходилось есть такое. Теперь он задумался, суждено ли ему когда-нибудь полакомиться «нормальной» пищей. Что ж, к вечеру они отойдут от «Твердыни» на добрых девять миль, и любая дичь, какую им удастся подстрелить, будет по праву принадлежать им. А еще у них будет право сожрать ее. Один из законов, введенных сенатором, гласил: никакой охоты в радиусе пяти миль от ранчо.

И правильно. Дичь понадобится позже, и глупо загодя распугивать ее. Впрочем, все волеизъявления Джеллисона оказались разумны: это были законы, которые принимались без обсуждения, приказы, исходившие из «Большого дома». Никто не мог их оспаривать, за исключением Кристоферов, – а те никогда не возражали. Во всяком случае, пока.

Именно Джордж и разрешил Харви и Ческу отправиться на поиски мальчиков. Эл рисковать не захотел. Не то чтобы его заботила судьба Рэндолла, но оружие и пища, которые мог захватить с собой мужчина, представляли немалую ценность. Однако Морин переговорила с Харди, а затем на крыльцо особняка вышел Кристофер и вручил отцу Энди оружие. И рассказал о маршруте.

Харви не сомневался, что это не совпадение. У Джорджа не было никаких причин ему помогать, однако он подключился к происходящему в тот самый день, когда Морин побеседовала с отцом и Элом и, кстати, открыто выказала свою приязнь к Рэндоллу.

И в этом имелась некая логика.

Кроме того, Кристофер давно заглядывался на Морин. А как она относилась к нему? И, если уж на то пошло, что она думала про Харви?

Он присвистнул. «Неужто я влюбился? Только вот… Я уже не знаю, что это такое. Абсолютная верность – ладно, почти абсолютная верность жене на протяжении восемнадцати лет – не слишком хорошая подготовка к интригам».

А может, и нет. Он всегда считал, что мужчина и женщина, настроенные рискнуть, способны на многое. Правда, сейчас он недоумевал. Что такое любовь? Он жизнь бы положил за Лоретту – но не пожелал остаться дома из-за того, что ей было страшно. Теперь он мог смотреть данному факту в лицо, но не очень понимал, что это вообще означает?

Наконец день начал клониться к вечеру, пришла пора устроить привал. Харви изучил окрестности, чувствуя себя одиноким и беззащитным. Раньше даже здесь можно было встретить людей. Но это – до Падения Молота. Накануне вон с тех гор спустились потенциальные грабители, и они – или им подобные – могли подстерегать неподалеку случайного прохожего, а засаду они способны устроить где угодно. Хотя никто на пути им еще не попался, и от этой мысли Харви сделалось спокойнее.

Тропа шла через сосновый лес, по крутым склонам. «Сколько же воды! – удивился Рэндолл. – В такой дождь нелегко найти местечко для привала».

Жаль, поблизости не было укрытия из обломков скалы, вроде того, в котором отсиживался Харви, неся дозор.

«А ведь надо быть начеку. Вся живность разыскивает себе относительно сухой участок. Медведи, змеи и так далее», – подумал он.

Вскоре они наткнулись на скунса. Рэндолл с большим сожалением прошел мимо. Вот где они могли бы отдохнуть: два огромных валуна, привалились друг к другу и образовали подобие пещеры. Но бусины глаз и запах, который ни с чем не спутаешь… нет, с таким врагом им не справиться. И вообще, скунс мог оказаться бешеным. В теперешних условиях укус сыграл бы роковую роль.

Некуда бежать, чтобы сделать прививку от бешенства. И долго еще будет некуда…

В следующей «пещере» спряталась лиса или одичавшая собака. Харви и Марк выгнали ее. Под валунами было мокро и тесно, однако мужчины стащили пончо и, раскинув их на срубленных ветках, устроили из них подобие навеса, так что хотя бы на голову не лило.

Теперь – костер. Пока не стемнело, Рэндолл отправился собирать дрова. Сухостоя оказалось достаточно, правда, мокрого. Тем не менее, расщепив его, Харви обнаружил сухую сердцевину.

Дров набралось от силы на час горения. Хотя, может, огонь будет гореть и дольше, если экономить.

Когда стемнело, Харви развел костер, истратив часть драгоценного топлива.

– Вот если бы у нас была железнодорожная сигнальная ракета, – посетовал он, бережно выливая жидкость на кучку щепок, – мы бы даже в буран грелись у костра…

– Сука Харди, не дал вам ракету, – буркнул Марк.

– Вы с ним поосторожнее. – Рэндолл чиркнул спичкой.

Бензин вспыхнул, и на мгновение пламя ослепило мужчин. Щепки загорелись, и ощутить даже ту крошечную частицу тепла, которую давало пламя, было очень приятно.

– Он вас не любит.

– Сомневаюсь, что он вообще кого-нибудь любит, – заявил Ческу.

Он начал подкладывать к костерку полешки побольше, чтобы подсохли.

– Всегда улыбается, но неискренне.

Харви кивнул. Эл ни капельки не изменился. Он продолжал быть помощником политического деятеля – то есть человеком, который дружелюбно держится с каждым. Но теперь его улыбка не означала приветливости, в ней таилась угроза.

– Господи! – вырвалось у мотоциклиста.

– А?..

– Просто вспомнил тех бедолаг, – откликнулся Марк. – Харв, я, кажется, скоро свихнусь.

– Не думайте об этом.

– Мне пришлось затянуть петлю. Не могу забыть!

– М-да. – На ферме Романов их оказалось четверо. Перепуганные подростки. Два парня и две девочки, никого старше двадцати. Когда Харди и Кристофер повязали их, выяснилось, что кое-кто из ребят получил в схватке ранения. Затем между Элом и Джорджем разгорелся яростный спор.

Кристофер хотел пристрелить всех четверых на месте. Харди доказывал, что их надо отправить в город. Харви и Марк приняли сторону Эла, и Джордж уступил.

Только когда «пленных» доставили в город, сенатор и мэр в тот же день устроили суд. Вечером ребят повесили перед зданием мэрии. Способ убийства, на котором настаивал Кристофер, был милосерднее.

– Они прикончили Романов и парня из «Мучос Номбрес», – вымолвил Рэндолл. – Как еще мы могли поступить с ними?

– Они получили по заслугам, – согласился Ческу. – Просто так быстро… страшно. И больно. А девочки так кричали и плакали. – Он подбросил несколько поленьев в огонь.

«Казнь потрясла местных», – подумал Харви, но вслух ничего не сказал.