пальцы, рухнул на стул и немигающим взглядом уставился на стену.

Разве котардист не должен умереть, когда его тело доходит до такой степени разложения?

Боги, как бы мне хотелось, чтобы нам было с кем поговорить.

На следующий день туман рассеялся. Команда увидела длинные белые пляжи, тропические деревья и мужчин и женщин с бронзовой кожей. Они сияли на солнце так, словно были с ног до головы увешаны золотом. Капитан Биссаро пошутил, разговаривая со мной, – он, дескать, надеется, что вид полураздетых молодых женщин заставит матросов потерять контроль над собой. Основной части экипажа приказал оставаться на борту. Для высадки на берег набрал небольшую команду, меня и четырех здоровенных мужиков, искушенных в насилии и обладающих нравственностью трюмных крыс. Мы загрузились в шлюпку. Даже после стольких месяцев, проведенных в море вместе, я так и не запомнил, как зовут этих четырех убийц.

Шлюпка подходила к берегу все ближе. У меня перехватило дыхание, когда я понял, что именно вижу. Я глянул на Биссаро, но он казался рассеянным, погруженным в свои мысли.

– Капитан, это же золото. Все вот это.

Биссаро прищурился. Теряет ли он и остроту зрения? Какая ужасающая мысль. Ослепнет ли он в один не самый прекрасный день, когда и глаза его сгниют?

Мужчины и женщины на берегу были одеты в красные и золотые одежды. Золотые ленты обвивали их конечности и свисали с запястий и лодыжек. И даже в волосах сверкали золотые украшения.

– Это невозможно, – сказал Биссаро. – Золота не может быть так много.

Я хотел положить руку ему на плечо, но не осмелился прикоснуться к нему.

– Это… Я уверен, что это золото. – Другая мысль пришла мне в голову. – Капитан, а мы сможем общаться с этими людьми?

– Король сказал, что я смогу, – ответил Биссаро.

Фюример сказал мне примерно то же самое, когда просил предать моего единственного друга.

– А сработает ли это здесь? – без задней мысли спросил я.

– Думаю, да.

Я сразу понял и кивнул. Мое безумие формировало реальность, а безумие короля Фюримера определяло ее.

– Если король так сказал, значит, так оно и будет. Глупый вопрос.

Биссаро кивнул, и мой проступок был прощен и забыт. По правде говоря, мне кажется, его вообще не волновало, что я думаю. Мои сомнения ничего не значили, если они шли вразрез с убеждениями такого могущественного социокастера, как король.

Золотые дикари собрались там, где лодка скоро должна была ткнуться в берег. Я осмотрел их в поисках оружия – и не нашел его. Слишком мало одежды, чтобы они могли спрятать на себе что-то крупнее ножа. Теперь, когда они подошли поближе, я разглядел их во всех подробностях. Женщины были прекрасны. Длинные волосы цвета жирной плодородной почвы и мягкие темные, почти черные глаза. Мужчины все как один были атлетического телосложения, подтянутые, худощавые и мускулистые. С такого расстояния уже нельзя было ошибиться, это теплое свечение украшений на них говорило только об одном. На этих людях сейчас было надето больше золота, чем имелось во всех сокровищницах короля. Должно быть, перед нами местная королевская семья. Но где же солдаты, защитники таких важных людей? То, что у них явно не было оружия, отнюдь меня не успокоило. Безоружный человек с правильными заблуждениями может разрушать города. Я живое тому доказательство, ибо я сжег Аусфаль.

Капитан Биссаро наклонился ко мне и тихо проговорил:

– Будь начеку. Если я только скажу, сожги их всех.

О боги, пожалуйста, позволь мне жечь. Должно быть, страстное желание хотя бы частично отразилось в моей зубастой ухмылке, потому что Биссаро почти испуганно подался назад. Мой единственный друг шарахался от меня. Это было словно удар под дых. Это маленькое, тихое предательство отразилось в моем собственном предательстве и только раздуло пожирающее пламя внутри меня. Я снова ухмыльнулся капитану, снова нарочито обнажив свои слишком крупные клыки и пытаясь таким образом скрыть болезненное одиночество, от которого подвело живот.

Пожалуйста, позвольте мне жечь.

Лодка подошла к берегу. Четверо убийц Биссаро выскочили из нее и вытащили ее на мягкий песок. Мы с Биссаро вышли из лодки, не намочив ног.

Хотя туземцы были очень мускулистыми, по сравнению с четырьмя звероподобными матросами они выглядели детьми. Они залепетали на своем родном языке, а Биссаро стоял и смотрел на них не мигая. Я думаю, ему потребовалось мгновение, чтобы осознать – он понимает, что они говорят. Капитан пожал плечами и шагнул вперед, подняв руки, чтобы показать пустые ладони. Он оставил меч в каюте. Да и честно говоря, толком не умел с ним обращаться.

– Я приветствую вас от имени Фюримера, короля Граухлоса, – осторожно подбирая слова, но четко и ясно произнес Биссаро на их языке.

Дикари уставились на нас. Они молчали и не двигались. Старший из них всем своим видом выразил отвращение к нашему внешнему виду, а затем вышел вперед и низко поклонился.

– Добро пожаловать на наши берега. Здесь правит император Уальпа. – Дикарь глянул на наш огромный корабль, стоявший на якоре в нескольких сотнях футов от берега, и неуверенно спросил: – Вы… боги?

По нему было ясно видно, что он всей душой надеется на обратное. Однако Биссаро не собирался упускать такую роскошную возможность.

– Да, – ответил капитан. – Мы боги из дальних стран, вассалы короля Фюримера, первые среди богов.

Впервые мне захотелось, чтобы Биссаро был более искусным лжецом. Наставник Райцунг сейчас бы нам очень пригодился. Что ж, не стоит плакать над свернувшейся кровью.

– Ты выглядишь как человек. И пахнешь как человек, – остальные дикари рассмеялись.

Биссаро повернулся ко мне.

– Сожги их всех, – сказал он на нашем языке. – Одного оставь, – он глянул на хихикающих дикарей. – Только не старика.

Сделано!

Пронзительный крик, похожий на лай перевозбужденной собаки, вырвался из моих стиснутых зубов. А потом закричали дикари. Биссаро с отстраненным безразличием наблюдал, как их плоть багровеет, а затем закипает на костях. Я почти не осознавал, что он тоже видит происходящее. Крики затихли так же внезапно, как и начались. И вот уже все дикари дергаются на песке, а их глаза вскипают и вытекают, как горячая грязь. Вонь горелого мяса, должно быть, ощутил даже Биссаро с его ослабевшим обонянием, потому что сморщил нос и отступил на шаг. Расстояние между нами стало еще больше. Очередное маленькое предательство.

Мне наконец-то удалось остановить поток депрессии, покинутости и одиночества, которые питали мои заблуждения и были источником моей силы пирокастера. От дикарей остались только почерневшие кости. Они высились, как разрушенные башни, в море пепла и расплавленного золота. Я выжег почти