Но сейчас перед нами стояла совсем другая Кортни. Спокойная, властная, уверенная в себе. Даже несмотря на то, что одной рукой она обнимала огромный живот, в ее облике не было ничего трогательного или беззащитного. И в серьезности угроз сомневаться не пришлось.

– Твоя сестра права.

Алан Ренсом снова появился передо мной.

– Это далеко не вся история.

Я повернулась к Хантеру.

– Почему ты попросил о переводе, когда узнал, что я попала в лечебницу?

– Потому что история Алана Ренсома – это и моя история, Ким.

* * *

В гостиной горел камин, и, увидев, как я дрожу, один из присутствующих поднялся, чтобы уступить мне место у огня.

Это был Герберт.

Я не смогла бы поблагодарить его, даже если бы попыталась. Голос не слушался. И я просто кивнула, чувствуя, как под всеобщим вниманием хочется съежиться и забиться в самый дальний угол.

Здесь были все.

Кортни, Герберт, Кайла и мужчина, в котором я узнала ее мужа Райана. Хантер принес мне чашку чая, а на полу рядом с диваном уселась Хейвен. Несмотря на тошноту, мне до ужаса хотелось есть, но я не решалась попросить и грела руки о чашку чая. Второй раз за вечер мне хотелось плакать, но уже от мысли, что сестры никогда не простят меня. Никогда не примут в свою семью. И жить в полном одиночестве еще хуже, чем в абсолютном безумии.

– Мы ждем, Хантер, – произнесла Кортни.

Он тяжело вздохнул.

– Я много лет искал вашего отца. Если быть точнее, сначала я не знал, что ищу именно его. Когда я был ребенком, мою старшую сестру убили. Я не знал кто, почти ничего не видел. Лишь как она истекает кровью, сидя в кресле перед ковром, где я играл.

Я вспомнила мертвую Кристину в кабинете. Кровавую надпись на стене. Отец убил сестру Хантера? Зачем?

– Ее смерть оставила неизгладимый отпечаток. Убийцу не нашли. Открыв в себе дар менталиста, я сотрудничал с управлением стражи. Надеялся, что найду похожие убийства.

– И нашел «Дора Заката»?

– Да. Веронику Лавреско. Почерк был ее: жертва открывала дверь сама, вероятно не видя в красивой женщине угрозу. Затем следовал сильнейший ментальный удар – и жертва медленно умирала. Идеальное убийство, никаких следов.

– Но Вероника не могла убить твою сестру, – чуть подумав, сказал Райан.

– Да, она была слишком молода. Но я стал копать под «Дора Заката». Они с удовольствием приняли меня к себе, им нужны были связи в управлении. Так я узнал, что орден ищет кое-что. И не считается с жертвами и потерями в процессе поиска.

– Только не говорите, что это дневники Конрада! – Кортни в сердцах ударила кулаком по подлокотнику. – Как меня достала эта книжка! Сколько от нее бед!

– Да. – Хантер кивнул. – Они искали дневник. А когда нашли, Эдмонд Белами направился прямиком к Ким.

– Белами? – Кайла встрепенулась, а муж успокаивающе обнял ее за плечи. – Он же…

– Он никогда не был жертвой «Дора Заката», он был их наставником и хозяином. Дневник нужен был ему.

– Зачем? – спросила Кортни. – И почему Ким?

– «Дора Заката» существовали ради этих записей. Много лет Эдмонд Белами изучал труды Конрада Кордеро. Ваш предок обладал огромным талантом и сколотил неплохое состояние, основав ваш род. Был приближенным ко двору, уважаемым магом. Вел исследования. Открыл тысячи свойств кордера, обуздал магию огня и развил свои ментальные способности до немыслимых пределов. А затем вдруг пропал. Считается, Конрад погиб во время беспорядков, вот только как объяснить пропавшие лаборатории, труды, изобретения?

– Разворовали. – Кайла пожала плечами. – Обычное дело в то время. За всю историю наш особняк выносили подчистую раза три.

– Ты мыслишь как историк, – улыбнулся Хантер. – Издержки профессии.

«Кайла – алхимик», – хотелось поправить, но я не решилась.

– «Дора Заката» удалось узнать, что Конрад инсценировал свою смерть. И продолжил самые опасные и серьезные исследования. Он искал бессмертие.

Воцарилась звенящая тишина. Я переводила взгляд с одного присутствующего на другого, чтобы понять, кто и как воспринял эту новость.

Герберт удивленно поднял брови. Кортни стиснула зубы, ее красивые карие глаза потемнели, превратившись почти в черные. Райан нахмурился, а Кайла недоверчиво рассмеялась.

– Хантер, вам, кажется, тоже нужна помощь целителей. Бессмертие – детские сказки!

– Не для Конрада. Он действительно продвинулся в поисках вечной жизни. Но столкнулся с непреодолимой трудностью. Бессмертна была душа, а тело старело. Жизнь в таком теле была мукой. Тогда Конрад обратился к другу, еще одному менталисту, Рейгану. Вместе они создали ритуал, который решал эту проблему. Нужно было лишь найти новое здоровое тело – и вот ты вновь так же молод и силен, как прежде. Для ритуала подходили только мужчины. Родные по крови. Иные тела отторгали чужие души.

– Хантер, вы серьезно? – покачал головой Герберт.

– Ким? – Хантер повернулся ко мне.

– Да. Он говорит правду. Рейган и Конрад стали бессмертны. Они веками использовали сыновей.

– О боги… – Кортни побледнела. – Извините… мне нужно выйти.

Герберт проводил жену обеспокоенным взглядом, но не стал следовать за ней.

– Значит, Карл…

– Да, – сказала я. – Вовсе не Карл. Конрад.

– Не могу поверить. Звучит как безумие.

– Он и есть безумец, – ответил Хантер. – Сотни лет, десятки уничтоженных детей, чьи тела он забирал. Конрада сожрало собственное величие, превратив его в монстра из кошмаров Ким.

– Магия всегда стремится к равновесию, – произнесла я. – Так он говорил. Конрад предполагал, что столкнется с новым препятствием. Что рано или поздно магия найдет способ избавиться от него. И вот наступила жизнь, в которой у Конрада не было сына. Только дочери. Мы.

– Как и у Рейгана. Знаешь, почему Вероника Лавреско вышла за тебя? – Хантер повернулся к Райану. – Она знала, кто такой Мэнфорд Рейган Хефнер. Карл считался мертвым, «Дора Заката» не могли до него добраться. Но рассчитывали, что у Мэнфорда есть описание ритуалов для бессмертия. Увы, но Мэнфорд точно так же искал дневники Конрада. Когда-то они условились, что если один потеряет свой дар, то и другой отправится следом. Мэнфорда не радовала перспектива оказаться запертым в отказавшем от старости теле. Он подозревал, что Карла уже постигла подобная участь.

– Но перед этим они пытались изменить ритуал. Использовать дочерей. У Мэнфорда была девочка. Я не помню, как ее звали…

– Жизель, – перебил меня Райан.

Он устало закрыл глаза. Кайла положила руку ему на плечо.

– Это была моя сестра.