– Посмотри на меня. Что чувствуешь? Кроме головной боли?

– Я… Что произошло? Что со мной случилось?

Он невесело усмехнулся.

– В двух словах и не расскажешь.

И тут словно кто-то одним взмахом руки вернул память. Тяжесть случившегося обрушилась в один миг. Из груди вырвался сдавленный всхлип, и я спрятала лицо в ладонях, с удивлением поняв, что плачу.

Наверное, впервые за много лет по-настоящему плачу.

Поверх спутанных волос легла тяжелая горячая рука Хантера.

– Ким…

– Я не смогла. Не смогла им помочь. Он убил их. И Кристину, и Алана. Алан пытался защитить меня, но у него не было шансов. А Кристину он убил лишь для того, чтобы оставить мне послание. Чтобы я поняла, куда идти! Мне пришлось ударить Тая, иначе он бы… Хантер! Я думала, это невозможно. Это бред, я просто… не хотела верить в то, что это он. Эти убийства…

– Ким! – прервал он меня. – Остановись. Выслушай меня, пожалуйста.

Но я при всем желании не смогла бы остановиться.

– Теперь к Хейвен добавилась и твоя сестра. Мне жаль. Правда жаль, Хантер, я так привыкла к игре, что не смогла остановиться…

– КИМ! – рявкнул он так, что я вздрогнула и замерла. – Послушай меня. То, что я сейчас скажу, очень важно. Возьми себя в руки, малышка. Пообещай мне дослушать до конца, хорошо? Ким?

Я кивнула. Хантер вложил мне в руки стакан с водой, и я жадно выпила все до дна. А потом снова оцепенела, потому что то, что он говорил, казалось еще большим бредом, чем вся моя жизнь.

– Алана и Кристину никто не убивал. Они существовали только в твоей голове.

Я сжала стакан до боли и, опомнившись, убрала его на столик.

– О чем ты говоришь?

– Ты придумала их. Точнее, я придумал их для тебя. Чтобы ты смогла во всем разобраться. Я подумал, что тебе станет легче, если ты выберешься из ментальной ямы, в которую себя загнала. Чуть больше года назад я узнал, что ты поступила в «Хейзенвилль-гард». И что на твоем счету несколько убийств. И тогда я понял, что мне нужно назначение в эту лечебницу. Советник удивился, но дал добро: мои исследования в области ментальной магии высоко ценятся. А безумцы – отличный материал для исследователя. Так я познакомился с тобой. И после нескольких сеансов понял, что твое состояние вовсе не результат обычной душевной болезни. С тобой случилось что-то совершенно иное, что-то страшное. И это что-то было связано с твоим отцом. Ты не хотела рассказывать, но однажды в лечебницу поступил пациент.

– Эдмонд Белами… – прошептала я.

Хантер кивнул.

– Он пережил ментальный удар. Долгое время был парализован, но оправился физически. А вот ментально так и остался пустой оболочкой без сознания. Так мы думали. Однако Белами, похоже, специально разыграл спектакль, чтобы подобраться к тебе. Незадолго до его перевода в «Хейзенвилль-гард» орден менталистов «Дора Заката» устроил настоящую охоту за дневниками Конрада Кордеро, основателя вашего рода и, по легендам, величайшего менталиста в истории. Я узнал о намерениях Белами случайно, но мне удалось забрать дневник. К сожалению, Эдмонд был убит прежде, чем его допросили.

– Я помню. Он передал мне ту книгу. Просил расшифровать, он думал, я знаю шифр.

– А ты знаешь?

– Да, – выдохнула я. – Это не шифр. Это что-то вроде языка, который придумал Конрад, чтобы его исследования оставались тайными. Даже ближайший соратник не знал, как проводить ритуалы, которые они практиковали.

– Тебя обучил этому языку отец?

– Не совсем.

Хантер подождал немного, явно ожидая, что я продолжу. А когда не дождался, заговорил вновь сам:

– Ты отказалась говорить со мной о дневнике. Но на одной из встреч кое-что все же открыла. Тогда я подумал, что тебе можно помочь, если заставить вспомнить все и разложить по полочкам. Из-за постоянных ментальных вмешательств в твоей голове была настоящая каша. Какие из воспоминаний были ложными, а какие ты подавила, невозможно было разобраться обычным способом. Я решил рискнуть и уговорил твоих родных на эксперимент.

– То есть расследования и убийства – это был эксперимент? И ничего этого не случалось?!

– К сожалению, случалось. Это подборка нераскрытых ментальных убийств за пару лет. Но да, потратив несколько месяцев на изучение твоего состояния, я понял, что ключ к разгадке – это твой страх, твой интеллект и твоя… скажем так, светлая сторона. Кристина олицетворяла именно ее. Тебе нужен был персонаж, которому ты могла бы доверять. И через которого могла принять правду. Детектив Алан Ренсом – воплощение твоего ума, Ким. Можно бесконечно спорить о морали, но то, как ты использовала чужие секреты и манипулировала людьми, достойно восхищения. Эта часть тебя могла разобраться в происходящем, разложить все по полочкам и одолеть страх. А он воплотился в виде монстра, скрытого плащом. Я намеренно не дал ему внятного облика. Чтобы ты наделила его чертами сама. Затем я лишь позволил тебе творить историю. Подыгрывал, наблюдал. Шел по твоим следам, позволяя тебе думать, что все происходящее реально. Я всегда был рядом, Ким. В доме твоих сестер. На маяке. Не выпускал тебя из виду и, знают боги, много раз хотел все прекратить и позволить тебе отдохнуть. Просто дать провести остаток дней в тепле, без кошмаров, воплотившихся наяву. Но план работал. Правда, не совсем так, как я задумывал. Кристина действительно помогла тебе принять и осознать правду, но не задушевными беседами. Твоя личность, твой дар вмешались в выстроенный мной сюжет и направили его по новому пути. В дом у озера, на встречу лицом к лицу с монстром.

– И он снял капюшон и превратился в отца, – прошептала я, вспомнив сцену у озера и его искаженное злобой лицо.

– Да. Я думал, что если ты вспомнишь все, уложишь в голове факты в единую историю, то сможешь поправиться. А я…

Он осекся и отвернулся к окну.

– Что?

– А я смогу поквитаться с Карлом Кордеро.

– Не понимаю. Ты только что сказал, что все это – игры разума, что случившееся нереально.

– Ты понимаешь, Ким, – неожиданно холодно отрезал Хантер. – Ты все понимаешь очень хорошо.

– И нам бы хотелось. – Мы услышали шаги.

В комнату вошла Кортни. Я вжалась в спинку кресла при виде сестры. В последний раз так близко я видела ее, когда пыталась убить.

– Вы подвергли мою сестру опасности, хотя утверждали, что ей грозит лишь эмоциональная встряска. Вы явно преследуете какие-то свои цели, и мне бы хотелось узнать какие. Время недомолвок ушло, целитель Дельвего. Либо вы рассказываете всю правду, без увиливаний. Либо я сделаю все, чтобы остаток жизни вы провели за решеткой, потому что подобные эксперименты над пациентами вряд ли законны. Король закрывает глаза на ваши… методы. Но даже он не станет рисковать, чтобы вас защитить.

Она изменилась. Перед тем как меня упекли в лечебницу, Кортни слабо напоминала ту главу семьи, роль которой ей приготовил отец. Она старалась, конечно, и оттого мне было смешно. Испуганная, ненавидящая Хейзенвилль и все, что связано с семьей, Кортни отчаянно боялась потерять авторитет. Она едва не разрушила отношения с Гербертом, превратившись из девушки, которую он любил, в надменную стерву, не приемлющую, когда ей перечат.