её я. Улыбка её погасла. А в меня полетела пустая тарелка, которую я легко перехватил в воздухе и поставил на стол рядом с собой.

* * *

Глава 84

* * *

Степень моего разочарования трудно себе даже представить, когда я утром застал X-23 сладко посапывающей на вытащенных из напольного покрытия и сложенных в уголке татами. Более того, рядом с ней лежали две целые палки колбасы и одна на одну треть недоеденная.

Первым порывом было плюнуть, развернуться и уйти. Вторым порывом было поднять эту негодницу и отметелить так, чтобы ей эта колбаса поперёк горла встала.

Но нет. Я сдержался.

Подошёл. Поднял за шкирку. Велел разложить татами по местам. Проконтролировал выполнение. Затем снова поднял за шкирку и велел показывать дорогу к магазину, из которого она совершила кражу. Вместе с ней дошёл до этого магазина. Заплатил за всё украденное. Извинился сам. Заставил извиняться X-23.

После этого вернулся в спорткомплекс. Опустил её на пол возле всё той же макивары. Дал всё то же задание. Оставил выполнять. Сходил в хозяйственный магазин, купил там комплект термосов для «первого, второго и компота», посетил ближайшую столовую. Купил там это самое «первое, второе и компот». Пришёл с этими термосами в зал, где оставил девчонку… и чуть не расколотил эти термоса о её пустую голову. Спасло X-23 только то, что её в зале не было. С другой же стороны, именно это и было причиной дикого желания расколотить принесённое.

Пришлось «становиться на след» и искать. Нашёл. В соседнем здании. В одной из квартир, хозяев которой не было дома. Сидящей перед телевизором и смотрящей мультики… обняв плюшевого мишку.

У меня в этот момент глаз задёргался. И окончательно дошло: «экскремент не удался». Точнее, как раз «экскремент» из моего эксперимента и получился.

Не потяну я такую Ученицу. Не выдержит моя тонкая душевная организация. Уж лучше с ней пусть Кинни разбирается. Зря, что ли я её в живых оставил?

Хотел позже отдать, когда сам наиграюсь… вот, все — наигрался.

Тихо подошёл. Снова поднял за шкирку. Забрал плюшевого мишку. Положил на место, в детскую кроватку. Выключил телевизор, оставил на столе несколько десяти-рублёвых бумажек и записку с извинениями за начисто срезанный замок входной двери. После чего, со всё так же висящей в моей лапище X-23 вышел из дома.

Вызвал такси. Доехал на нём до «Детского Мира», занёс туда девочку и велел выбрать ей себе своего собственного медведя, а не воровать чужого.

Она даже растерялась по началу. Но потом выбрала самого большого… Олимпийского Мишку. Ростом с полторы неё.

Сходил на кассу, держа одной рукой за шкирку X-23, вцепившуюся мертвой хваткой в огромного медведя. Причём, и руками и ногами одновременно. Расплатился (глаза кассирши в этот момент стоили того, чтобы быть увековеченными). А после этого вышел из магазина и прыгнул на Окинаву. Туда, куда парой дней раньше, уже отправил двадцать девять контейнеров с клонами этой любительницы олимпийских медведей. И Сару Кинни в качестве компетентного специалиста по обслуживанию этих самых контейнеров.

Она клялась, что сможет проследить за оборудованием оставшееся до «созревания» клонов время. А главное — вытащить их оттуда живыми, когда наступит нужный час.

Хотя, в чем не поклянёшься, когда в твой кабинет входят четверо звероватых бугаёв, один из которых вытирает губы и подбородок от крови носовым платком, другой небрежно тащит за ногу мертвое тело ранее неуязвимой наёмницы, третий вертит в руках автомат, рассматривая и прикидывая к плечу, а четвёртый, однорукий хмурый громила вежливо спрашивает, хочешь ли ты жить? Ну, да дело прошлое.

Юи под всё вывезенное оборудование, ей выделил место в одном из помещений заводика по выращиванию морского винограда, и небольшой домик под проживание самой Кинни.

Именно в домике Сара и обнаружилась.

Я не стал её приветствовать. Не стал ничего говорить. Просто занёс X-23, вцепившуюся в её медведя, внутрь, посадил на застеленную койку, развернулся и ушёл.

А уже на улице прыгнул к себе в квартиру.

* * *

Раз уж всё равно пока проживаю в спорткомплексе, то провёл тренировку для продвинутых групп и старших учеников. Заодно сам размялся. Отдельно с Распутиным поигрались в рандори в стиле Айкидо. Он в этом искусстве за прошедшие два года неплохо продвинулся. С ним уже было интересно играть.

Затем, отдельное занятие с Наташей провёл. После того эксперимента в Китае, Романова анонимно прошла полное медицинское обследование в одной из частных клиник Южной Кореи. И — да, все получилось. Она теперь способна иметь детей.

Когда врач, проводивший обследование, ей об этом сказал, «Железная Ната», как иногда её за глаза называли товарищи по Нулевому Поколению (а что? У меня просто слух хороший), разревелась, как самая простая девчонка. Пришлось поработать «плечом-утешителем». То есть, прижать к себе и гладить, гладить, гладить, пока не успокоилась.

Но это только одна сторона. Другая: Наташа стала сильнее. Не уверен, смогу ли повторить такой результат, но она теперь превосходит любого из «советских суперов» (за исключением немногочисленных мутантов-физиков вроде того же Распутина), как «супер» превосходит обычного человека. И ей теперь тренироваться с ними нельзя — поубивает.

Честно говоря, я думал, что Романова, сразу после обследования в Корее, полетит на Куме-дзима, к той самой «дырявой скале», ну или к Тацуми. Но нет. Не полетела. И что-то беременеть пока не спешит. Женщины — загадка… для всех, даже для самих себя. Но мне, на самом-то деле, всё равно.

Однако, то, что Наташа Романова, с тех новогодних каникул — мой человек, а не человек Сталина — однозначно.

Дальше, приняв душ и пообедав — не пропадать же еде, заготовленной для X-23? Я прыгнул в Камар-Тадж.

Дом Древней был всё так же в руинах, которые, однако, уже начинали растаскивать многочисленные ученики.

Сама Суо обнаружилась тут же, недалеко. Она задумчиво смотрела на развалины и проводимые работы, крутя в пальцах «Глаз Агамотто».

— Вик, я не буду ругаться. Просто, скажи мне честно: что ты сделал? — заметив меня, вместо приветствия задала она вопрос.

— Разозлился. И ударил ногой в стену, — тоже не стал заморачиваться приветствиями я.

— Ногой? В стену? — переспросила она. — А это было до того, как ты из Эфирного Плана вышел или после?

— До.

— То есть, ты, находясь в эфирной проекции, ударил эфирную проекцию стены… и?

— И почувствовал, как она сломалась.

— Эфирная проекция? Сломалась? — медленно проговорила Суо. Я только пожал плечами. В