– Представляю, – медленно проговорил Робер, – именно я и представляю. По Ренквахе, Барсовым Вратам, Дараме… Но вы, эр Август, на сей раз нас не переживете. Если восстание захлебнется, вы отправитесь в Закат раньше тех, кого втравили в это безумие.

«Le Un des Deniers & Le Roi des Êpêes & Le Six des Coupes»[92]

1

Принцесса Елена называла принцессу Юлию пампушкой, та в ответ величала сестричку зайчиком, намекая на выступающие вперед зубки. Впрочем, для знатных наследниц дочери Фомы были очень даже неплохи, куда лучше других принцесс. По крайней мере, если верить графу Шантэри. Марсель верил. Виконту больше нравилась Юлия, дядюшка Франсуа предпочитал Елену, и именно у нее был день рождения, по случаю которого во дворце играли мистерию[93].

Мода смешивать балы и театр родилась при гайифском дворе лет пятнадцать назад и в считаные годы завоевала чуть ли не все Золотые земли. Исключение составляли дикие засаграннские страны и Талиг. Его величество Фердинанд уперся, как четыре осла, и, к вящему разочарованию блестящих молодых людей, запретил гайифские балеты. Унять разбуянившегося короля то ли не смогли, то ли не захотели, и Талиг остался без мистерий, о чем Валме весьма сожалел. Зато теперь виконт получил все и больше, и нельзя сказать, что это его обрадовало, хотя начиналось все исключительно мило.

Елена еще весной заказала музыку к «Элкимене» Софимета[94]. Выбор казался странным, но именинница имеет право на причуды, особенно если она принцесса. Главную роль в своем балете Елена предложила Ворону, и тот, не моргнув глазом, согласился, а теперь исчез. Вышел утром из особняка и как сквозь землю провалился.

Граф Шантэри рвал и метал, Герард с круглыми от отчаянья глазами порывался искать монсеньора, а Марселю было смешно. До тех пор, пока дядюшка не объявил железным голосом, что, если герцог не объявится, изображать Черного Гостя будет виконт Валме. Марсель возмутился, но старый дипломат был непреклонен – если наследница Фомы в день своего рождения по вине талигойского герцога останется без балета, случится страшное. Виконт немного поупирался и согласился. Не то чтоб он боялся скандала – Ворону сходило с рук и не такое, тем более перед войной, но девушку было жаль. Принцесса отказала чуть ли не дюжине набивавшихся к ней кавалеров, заполучила то, что хотела, и на тебе.

К обеду Алва не вернулся, ждать дольше было невозможно. Марсель закутался в длинный плащ с капюшоном и в сопровождении возмущенного до глубины своей дипломатической души посла забрался в карету. Их уже ждали – на крыльце крутил головой некто носатый, оказавшийся распорядителем мистерии. Валме уныло поплелся за ним, предоставив дядюшке объясняться с хозяевами. С каждым шагом обуревавшие виконта сомнения возрастали, но главная напасть скрывалась внутри жарко натопленной комнаты, где дожидался жертвы странного вида костюм: черный шелк, серебряная парча, алый бархат, подвитые перья… И это не считая золотого пояса с коротким деревянным мечом, шлема и сандалий. Тоже золотых. Именно так, по мнению портного и танцмейстера, наряжался таинственный незнакомец, сначала случайно встретивший прекрасную Элкимену, вырвавший ее из лап разбойников и в конце концов уведший в свое загадочное царство.

Виконт вздохнул и отдал себя на растерзание четверым слугам. Больше он исчезновению Алвы не удивлялся – наверняка Ворон узнал, что ему предстоит надеть, и спасся бегством. Марсель герцога не осуждал: показаться в таком виде было еще тем удовольствием, а ведь нужно еще и танцевать! Правда, от главных героев мистерий не требовали особого мастерства, но ударять в грязь лицом не хотелось.

Одевание заняло чуть ли не полтора часа. Наконец потрясенный собственным видом виконт прилип к зеркалу и столкнулся с очень грустным взглядом. Марсель обернулся – за ним стояла Елена в длинной розовой тунике. Русые волосы принцессы скрылись под высоким черным париком, в ушах покачивались длинные «гальтарские» серьги, обнаженные руки украшали браслеты. Наряд девушке шел, но она все равно казалась несчастной. В первую очередь потому, что пыталась улыбаться.

– Господин Валме, – дочь Фомы старалась говорить небрежно, – благодарю вас за помощь.

– Пустое, ваше высочество, – Марсель очень надеялся, что его голос звучит твердо, – я счастлив оказать вам услугу.

– Вы знаете роль?

– В общих чертах.

– Она нетрудная. В первом акте у нас ланнуэ и вуэлверин[95]. Перед выходом вам дадут охапку лилий, вы, – она запнулась, – вы бросите их к моим ногам, я подниму цветы и снова уроню, а вы мне поможете их собрать. Потом я кладу лилии к подножию статуи, и мы танцуем обычный ланнуэ. Затем мы садимся на скамью, смотрим, как пляшут пастухи, я подаю вам знак, мы выходим еще раз – и конец первого акта.

– Действительно, нетрудно, – согласился Марсель, – хотя должен признаться, это моя первая мистерия.

– Я понимаю, – Елена героически улыбнулась, – в Талиге это не принято.

– Увы, ваше высочество. Но я постараюсь не подвести.

– Вы… – Елена запнулась, – если можно никому не говорите, что…

– Конечно, – какой Ворон все-таки мерзавец, у нее даже зубы несчастные, – я до последнего не верил своему счастью и поэтому держал наш договор в тайне…

– Нет, – обведенные черной краской глаза Елены казались огромными, не меньше, чем у Софии, – это я не верила своему счастью и все держала в тайне. Простите, мне пора… Я выхожу раньше, за вами придут… Не забудьте про лилии.

– Разумеется, ваше высочество, – заверил Марсель, но Елена уже исчезла. Виконт хотел было сесть, но не решился помять чудовищный наряд и встал столбом посреди раздевальни. Надо ж додуматься выбрать «Элкимену»! Черный Гость… Нечего сказать, похож!.. Как павлин на ястреба.

– Виконт, у меня нет слов… Скажите, это – и в самом деле костюм Черного Гостя?

– Во имя Леворукого… Рокэ! Куда вы исчезли?

– Исчез? – Алва бережно водрузил на стол нечто завернутое в белый шелк. – Напротив, я появился.

– Что это?

– Я не имею обыкновения осыпать дам поддельными цветами, – доверительно шепнул Алва, снимая материю.