— Обязанность жертвы, — со злобой проговорила она,сопроводив эти слова пощечиной, — подчиняться и угождать; она не имеетправо разделить удовольствие госпожи. Ты — мерзкая тварь, ты — шлюхабессовестная, и я научу тебя примерному поведению.

Я держала девушку, а ведьма в продолжение четверти часапорола ее. Элиза не впервые столкнулась с такой прихотью, она частенькополучала порку от меня, но никогда еще ее не избивали с такой жестокостью.

— Ты же испортишь ей всю задницу, — недовольнозаметила я, — а завтра Корделли…

— Шрамы ему больше нравятся, они ускоряют его эрекцию.

Ноги Элизы были в крови, и буря наконец стихла; Дюранпредпочла содомировать меня, а в преддверии извержения захотела целоватьистерзанные ягодицы нашей жертвы.

— Вот теперь я получила все, что хотела, —удовлетворенно произнесла она, когда спазмы закончились. — А ты,прекраснейшая из прекрасных, скажи, ты кончила? Не сердись, что, я обратила такмало внимания на твои наслаждения: в минуты экстаза я забываю обо всем и думаютолько о себе.

— Не волнуйся, дорогая, я получила не меньшееудовольствие, чем ты; взгляни, сколько сока в моей куночке.

— А как твой мозг? Он тоже наслаждался?

— Еще как!

Мы снова легли в постель и опять уложили Элизу в середину. Япогасила свечу; перед тем, как уснуть, Дюран прижалась губами к моему уху:

— Я и во сне буду лелеять мысль, что завтра, благодарямне, это сладкое создание умрет в страшных муках.

Рано утром она вызвала Корделли. Он был в восхищении отпредложенного товара, и сделка состоялась; жизнь несчастной нашей Элизы былаоценена в скромную сумму — тысячу цехинов; но Корделли захотел украсить своюжуткую оргию некоторыми деталями, о чем я расскажу в свое время.

Пока моя подруга вела торг, я велела Элизе приготовиться котъезду. Она выкупалась, освежилась, обрызгала себя духами и, добавив к дарамПрироды несколько искусных штрихов, очаровательная девушка, которой неисполнилось еще и семнадцати, предстала перед нами сияющая как ангел небесный.

Дюран договорилась с Корделли, что он будет ждать нас в тотже день в пять часов в одном из своих сельских поместий на берегу моря в трехлигах от Анконы.

За завтраком мы объявили девушкам о том, что им предстоитскорое расставание.

— Элиза понравилась одному богатому торговцу изгорода, — сказали мы. — Будущее ее будет обеспечено, и она останетсяв Анконе.

Обе подруги расплакались. Потом Элиза бросилась к моим ногами осыпала их поцелуями.

— Милая госпожа, — всхлипывала она, — вы жеобещали, что никогда меня не покинете…

Вот тогда, друзья мои, я поняла, как трепещет распутнаядуша, когда вожделение сталкивается с чувствительностью. Все во мне вдругвосстало против горьких жалоб девушки, мне доставляло огромное удовольствиевидеть ее слезы, отвергать ее мольбы, следуя велениям своей извращенной похоти.

— Но послушай, дорогая, — холодно ответила я,отталкивая небесное создание, — я всю жизнь буду казнить себя за то, чтовстала на пути твоего богатства.

— Мне не надо богатства, мадам, я не прошу ничего,кроме позволения остаться с вами до конца своих дней.

— Элиза, — спросила Дюран, — выходит, тыочень любишь Жюльетту?

— Увы, мадам, я готова отдать за нее жизнь. Она спасламеня и Раймонду от разбойника, который собирался убить нас, а когда к сердечнымчувствам прибавляется благодарность, вы же понимаете, мадам, из этого рождаетсястрастная привязанность.

— Пусть так, — заявила злодейка, — но выдолжны расстаться, причем очень скоро.

Во мне уже бушевал пожар, и Дюран заметила это.

— Уведи ее в другую комнату, — тихо сказала онамне, — а я останусь, и Раймонда поласкает меня.

Как только мы уединились с Элизой, все мои чувстваобратились в ярость; невинная девушка целовала мое тело и плакала, а яиздевалась над ней; с первыми ударами из меня брызнуло семя, и я удвоила своеусердие.

— По правде говоря, — начала я ледяным тоном,несмотря на огонь, сжигавший меня, — твои сентименты меня удивляют, ибо вдуше моей нет ничего похожего. Возможно, когда-то ты была не совсем для менябезразлична, но теперь я от тебя устала. И держала тебя при себе только измилосердия.

— Из милосердия, мадам! — как эхо повториланесчастная.

— Разумеется; если бы я над тобой не сжалилась, кем быты была сейчас? Уличной шлюхой. Поэтому благодари за то, что я хоть кого-тонашла для тебя, и приласкай меня в знак благодарности.

Я сорвала с нее одежды, и при виде ее прелестей меня окатилатеплая волна блаженства. Я смотрела на нее и повторяла про себя: через три дняэто прекрасное свежее тело станет добычей червей, и честь его уничтожения будетпринадлежать мне.

О, восхитительная искра похоти! О, неизъяснимые наслажденияпорока и злодейства! Как потрясаете вы нервную систему развратной самки! Ах,Элиза, Элиза! Когда-то ты сводила меня с ума, а теперь я отдаю тебя в рукимясника… Я отдаю тебя палачу и испытываю оргазм.

Она же твердила, что будет тосковать без меня, что не сможетбез меня жить, и обрушивала на меня все новые и новые ласки. Прошло несколькоминут, и они принесли потрясающие результаты: когда она подняла голову, рот еебыл полон моей спермой. Потом я ласкала ее таким же образом, наслаждаясь мысльюзаставить ее вкусить удовольствие, прежде чем предать смерти. Она извергнулась,потом разрыдалась и снова обратилась ко мне с самыми нежными словами, с самымитрогательными мольбами, умоляя не гнать ее. Но все это скорее смягчило быскалу, но только не меня.

— Пойдем, — сказала я, насытившись, — нампора. Она собралась пойти в свою комнату собрать вещи. Я остановила ее ипроцедила сквозь зубы:

— Не беспокойся, мы их пришлем тебе завтра.

Она бросилась мне на шею… Я оттолкнула ее и наотмашь ударилапо лицу. Мне кажется, я бы задушила ее, если бы не было договора с Корделли.

Мы вернулись в салон. Дюран там не было; в соседней комнатея услышала возню и заглянула в замочную скважину. Каково же было мое удивление,когда я увидела, что Раймонду кто-то содомирует, а Дюран обрабатывает розгамизад содомита. Я постучала…

— Это ты? — отозвалась Дюран.

— Ну конечно, открывай.

Она вышла ко мне и предостерегающе приложила палец к губам.

— Это Корделли. Он пожелал осмотреть девушку, которуюты ему обещала, я не хотела тебя беспокоить и подсунула ему Раймонду. По-моему,он от нее без ума.