Но ему это было на руку. Ни слова больше не говоря, он поехал к броду Тирелла.

Там он прождал день и ночь, пока не услышал, что дело его пустое и Монмута уже нашли, правда западнее Рингвуда. Пробираясь на юг, Монмут и в самом деле шел к броду Тирелла.

Мысль о том, что награду увели из-под самого носа, не улучшила настроения Фурзи.

Полковник Пенраддок и его люди прочесывали окрестности Сарума еще несколько дней. Не нашли никого. Однако на западе тем временем число пленных достигло тысячи.

Затем поиски замедлились и прекратились. В каждом городе, конечно, остались дозоры, но все выглядело спокойным.

Фигуры на фоне пейзажа. Беженцы все же были: люди, защищавшие протестантизм; люди, скрывшиеся в гостеприимных домах; люди, вынужденные осторожно двигаться к Нью-Форесту.

Спустя две недели после ареста Монмута терпение Алисы Лайл лопнуло. Питер Альбион наведывался почти ежедневно.

Хотя Монмут написал королю Якову и даже имел с ним встречу, ему это не помогло. Через неделю после поимки его казнили на маленькой лужайке в Тауэре. Между тем предстояло разобраться с огромной массой его сторонников, захваченных на юго-западе. Крупнейший судебный процесс, на котором намеревались допросить всех, был назначен на август под председательством человека, лично отобранного Яковом, – лорда главного судьи Джеффриса.

Однако ничто из этого не поколебало воззрений Питера Альбиона.

– Король лишь вызовет к себе еще бóльшую ненависть. Я не предвижу ничего, кроме бед, – заявил он.

«А я не предвижу ничего, кроме беды, для тебя, – подумала Алиса, – если не будешь помалкивать».

Ее ужас был вызван тем, что он нацелился на брак. Она не сомневалась, что Бетти он нравился. И как же быть? Не позволить? Изолировать Бетти?

Когда она поделилась страхами с Трифеной – даже тем, что Бетти может сбежать, та с присущим ей тактом глубокомысленно кивнула:

– Нам следует учесть, матушка, что если Бетти придется выбирать между вами и молодым человеком, то она, хотя и любит вас, непременно выберет его.

Лучше всего было, конечно, держать их врозь. Когда Монмута казнили, а поиски его сторонников начали прекращаться, Алиса сочла, что может спокойно вернуться в Нью-Форест. Поистине, он казался безопаснее, чем повседневный Лондон, где неизменной угрозой был Питер Альбион. Но Алиса боялась, что если объявит об отъезде, то этим доведет до кипения ситуацию с Альбионом и спровоцирует предложение.

Однако через неделю после казни Монмута Питер объявил, что должен на несколько дней уехать по делам в Кент. Сказав, что будет ждать его возвращения, Алиса пылко простилась с ним. И на другое же утро сообщила Бетти, что еще до полудня они отправятся домой.

К вечеру они уже находились в гостинице за двадцать миль от города.

– Завтра вечером будем в Винчестере, – жизнерадостно сказала Алиса.

Спустя два дня Джим Прайд с удивлением увидел проезжающий через Линдхерст экипаж с Алисой и Бетти Лайл. В тот миг, когда он посмотрел на них, Алиса поймала его взгляд и подозвала жестом.

Он отметил, что Бетти слегка подавлена, но Алиса приветствовала его сердечно, спросила об отце и матери, выразила желание знать все новости.

Оказалось, что в Нью-Форесте было спокойно неделю – до сегодняшнего дня. Неизвестно откуда появившийся слух заставил власти заподозрить, что где-то здесь прячутся беглые, собравшиеся отплыть из Лимингтона. С утра обыскали дома, но никого не нашли.

– Полагаю, теперь все затихнет, – сказал Джим.

Но Алиса задумалась.

– Думаю, мы пока не поедем в Альбион-Хаус, – решила она. – Слишком близко от Лимингтона. – Она улыбнулась Прайду. – Велите кучеру ехать в Мойлс-Корт. Мы еще успеем попасть туда засветло.

Мойлс-Корт, находившийся прямо напротив в долине Эйвона, казался местом более безопасным.

Уильям Фурзи только что закончил дневную работу и шел вдоль Эйвона к месту, где собирался незаметно для чужих глаз немного порыбачить, когда ему встретился всадник. Конь был так себе. Мужчина – довольно тщедушный тип с седыми волосами и кроткими водянистыми голубыми глазами. Похоже, он заблудился.

– Не подскажете, как проехать в Мойлс-Корт? – спросил тот.

Уильям присмотрелся к нему. Горожанин, судя по виду, мелкий торговец или, быть может, ремесленник. Выговор не местный. Уильям Фурзи был не дурак и своего, если видел, не упускал. Рыба могла подождать.

– Трудненько найти, – ответил он.

Вообще-то, до дома было меньше мили по прямой дороге. Незнакомец выглядел усталым.

– Я могу отвести вас туда, – предложил Уильям, – но мне это будет не по пути.

– Окупят ли шесть пенсов вашу доброту?

Дневной заработок наемного работника составлял восемь. Поэтому получить шесть от такого заурядного горожанина очень даже неплохо. Должно быть, ему было отчаянно нужно туда попасть. Фурзи кивнул.

Он двинулся кружным путем. Мойлс-Корт находился на опушке сразу же возвышенностью, которая поднималась от долины Эйвона к пустоши Нью-Фореста. Эта часть долины была лесистой, и Фурзи без труда растянул путешествие до двух миль, выбирая тропинки, которые порой возвращались в исходную точку. Поскольку незнакомец молчал, Фурзи заключил, что тот не силен в ориентировании на местности. Это также давало возможность узнать о нем побольше. Издалека ли он прибыл? Тот ответил уклончиво. А чем занимается?

– Я пекарь, – признался его спутник.

Пекарь, проделавший длинный путь и готовый заплатить шесть пенсов за то, чтобы попасть в Мойлс-Корт. Значит, он почти наверняка диссентер, ищущий эту проклятую Лайл. Фурзи дождался подходящего момента, чтобы заговорить.

– Вы ищете благочестивую леди, – дерзнул он предположить ханжеским голосом, в очередной раз свернув не туда.

– Вы так думаете?

– Да. Если вы ищете даму Алису.

– Ах вот как. – Пекарь обрадовался, в его водянистых голубых глазах зажглась надежда.

Фурзи толком не знал, куда заведет беседа, но одно было ясно: чем больше он вытянет из этого человека, тем больше шансов извлечь из услышанного выгоду. И в его мозгу начала формироваться идея.

– Она помогла многим хорошим людям, – продолжил Фурзи, подумал о ненавистных Прайдах и упомянул кое-кого из их лимингтонских родственников. – Но я вас не знаю и должен быть осторожен в речах, – добавил он.

Тут уж бедняга радостно улыбнулся.

– Дружище, вы можете узнать обо мне! – воскликнул он. – Меня зовут Данн, и я приехал из самого Уорминстера. У меня послание для дамы Алисы.

Уорминстер находился в двадцати милях к западу от Сарума. Долгая дорога для пекаря-диссентера, чтобы доставить письмо. Изначальные подозрения Фурзи начали укрепляться. Этот субъект и впрямь мог оказаться полезным.