та, которая ближе всего к исходной точке его начала. Но не спираль должна учить тебя делать круг — ибо тогда ты никогда не доберешься туда, откуда вышел!

16. Пойми же свою старую мать и будь спокоен в сердце и в Боге! Аминь».

17. Услышав это от Евы, Сиф очень испугался и встревожился, и подумал про себя: «Как странно все здесь, в Вечерней стране! Каждое слово — заблуждение, всякое сострадание — не ко времени и не к месту, любая мысль, представляющаяся хорошей и отчетливо звучащая в сердце, есть не что иное, как беспорядочный полет ночного мотылька, который вьется вокруг огня до тех пор, пока, наконец, яркое пламя не лишит его легких крыльев!

18. Моя воля мертва и полностью подобна воле во время сновидения, когда через нее осуществляется лишь то, что спящий непременно вынужден желать и действовать так, как его тайно принуждает к тому чужая, непостижимая власть. Моя любовь к Богу представляется мне таковой, как если бы я любил воздух и воду. Я слышу шум ветра, но вокруг моих волос нет и легчайшего его дуновения. Я испытываю голод и жажду, но не желаю ни пищи, ни питья. Меня клонит в сон, но я не могу заснуть. Я чувствую усталость, но мое тело избегает всякого покоя. Я молюсь Богу, но мое сердце, подобно камню, неподвижно лежит на земле. Я поднимаю взор к исполненным света высям, но они затянуты непроглядно темными тучами. Да, все во мне и вне меня представляется мне крайне странным! Я существую, но меня будто нет. Все, на что я смотрю, кажется мне существующим лишь наполовину, словно его нет, или оно вот-вот исчезнет.

19. О Господь и Отец, не выпускай нас из Своих рук и снова пробуди нас, и не дай нам уснуть на жизненном пути посреди светлого дня! Прогони нас прочь из этой страны! Прогони нас прочь и отмени эти глупые различия между разными местностями, которые мы установили! Воистину, с таким же успехом, как и на Юге, на природном Западе живут, могут жить и будут жить наилучшие люди!

20. Мы сами запятнали этот край, и уж тем более — страну Полуночи. Теперь мы пришли сюда, и эта грязь пала на нашу собственную грудь и почти полностью нас удушила. О Бог, о Господь и Отец, мы ни на что больше не способны! Помоги нам всем выбраться из этого великого затруднения и не дай нам погибнуть из-за нашей непомерной глупости! Аминь».

Глава 88. Енох объясняет речь Асмаила

1. После этих размышлений Енох был пробужден, и обратился ко всем отцам со следующей чудесной речью из Меня, говоря:

2. «Послушайте, дорогие отцы! Господь Бог Иегова, исполненный любви пресвятой Отец всех нас, в Своем великом милосердии призрел на скорбь наших усмиренных сердец и сжалился над нашей неразумностью, в которой мы неизбывно пребывали вот уже почти триста лет, и теперь хочет поднять нас из грязной лужи нашего бедственного положения. Но перед этим необходимо, чтобы каждый в своем сердце немедленно прекратил делать эти глупые различия между землями!

3. Послушайте: Господу Богу Иегове, нашему любящему святейшему Отцу было угодно пробудить Асмаила, чтобы он показал всем нам глупость закона, не находящегося в теснейшей связи с божественным порядком! Все мы были вне этого порядка и потому не могли ничего понять. Ведь, с одной стороны, мы опутали себя железной необходимостью закона и были мертвы в каждом слове, всякой мысли, любом волении и, таким образом, также и в каждом действии. — С другой же стороны, в нашем сердце мы ощущали величайшую потребность в истинной свободе жизни, без которой жизнь не была бы жизнью и также никогда вовеки не могла бы ею стать.

4. Мы были двойственны: ни мертвы, ни живы. С одной стороны, мы были невероятно близки к истине, с другой же — несказанно далеки от нее, поскольку закон и свобода образовали для понимания нашего сердца непреодолимую пропасть, через которую мы не могли перепрыгнуть ни от закона к свободе, ни наоборот, и это наше бедственное положение вынуждало нас даже Самого Бога видеть либо связанным собственным законом, либо растекающимся в абсолютнейшей, разрушительной свободе, и потому были безжизненны, с какой стороны ни посмотри».

21 мая 1841 года

5. Я сам ощутил это в себе и, несмотря на все безмолвные усилия моего сердца, никак не мог поместить и объединить воду и огонь в одном сосуде! "Ибо, — думал я, — ведь закон порядка является законом, который Сам Бог должен соблюдать до тех пор, пока желает видеть и иметь вокруг Себя и в Себе неизменных существ. Но как может быть свободен тот, кто вынужден соблюдать законы?"

6. Далее я размышлял так: "Кто же способен принудить Бога к чему-либо? Если Он делает это, то ведь по Своей наисвободнейшей пресвятой воле, и может тотчас разрушить и полностью уничтожить всякое творение!"

7. Потом я задумался: "Но откуда же тогда берется постоянное сохранение?"

8. И тут явилась Любовь и сказала: "Я причина всего сохранения!" И больше Она не сказала ничего.

9. Тогда я подумал: "Если Ты причина всего сохранения, тогда ведь, поистине, для Себя Самой Ты являешься вечным законом, — но как же тогда обстоит с Твоей свободой?"

10. И как думал я, так думал и отец Адам. А отец Сиф хотя и не думал так, но в глубинах своей души ощущал непреодолимую пустую бездну и искал, и нашел. Но, не имея подходящих инструментов, он не сумел соорудить из найденного никакого моста через эту великую пропасть. Также и другие отцы с большей или меньшей безучастностью делились между собой соображениями обо всем этом, пытаясь уйти от ответа и отыскать того, на кого можно переложить ответственность за происходящее. В конце концов они не нашли ничего лучшего, как просто терпеливо ожидать развития событий, однако все это не давало заплутавшей душе ни тепла ни света.

11. Мать Ева показала отцу Сифу великий свет, но посреди ночи яркое сияние ослепляет слабые глаза еще больше, чем перед тем сама эта ночь. И так за каждым подобным начинанием следовало наказание последующей тройной тьмой.

12. Однако нет более мудрого учителя, чем само страдание. Оказавшись в беде, мы все обратились к