только принять меры к наказанию и выдаче преступников, если удастся их поймать, кроме того, – позаботиться возместить ущерб из имущества похитителей. Дело в том, что сами правители не были виновниками незаконного морского разбоя и не принимали в нем никакого участия, ибо они даже законами воспретили приносить вред дружественным народам: еще менее они были обязаны каким-либо правом требовать ручательства, так как они могли, не прибегая к грамотам, уполномочить всех граждан грабить неприятелей, что и делалось некогда: подобное разрешение не было причиной убытка, причиненного союзникам; ведь частные лица могли без такого разрешения вооружать корабли и выходить в море. Предвидеть же могущие произойти от того нежелательные последствия правители не могли; не могли они также избегнуть необходимости прибегнуть к содействию лиц, оказавшихся негодными, так как иным путем невозможно было бы собрать никакое войско.

2. Государи не ответственны также в том случае, если сухопутные или морские команды вопреки интересам государства причинят вред дружественным народам, что доказано примерами из истории Франции и Англии[785]. А что касается ответственности за поступки своих слуг, то этот спорный вопрос подлежит разрешению не на основании права народов, но по внутригосударственному праву, и не по общему праву, но по праву, установленному в силу особых оснований для моряков и некоторых других разрядов лиц. По этой части судьями верховной палаты было вынесено решение против некоторых жителей Померании, которое два столетия служит примером для разрешения дел в сходных случаях.

XXI. По естественному праву никто не отвечает за ущерб, причиненный животными или кораблем без вины хозяина

Необходимо также отметить, что раб или домашнее животное, причинившие вред или ущерб, подлежат наказанию; равным образом – в силу внутригосударственного права. Господин, не повинный ни в чем, по природе не несет никакой ответственности. Не несет ответственности также и тот, чей корабль без вины с его стороны причинит аварию чужому кораблю, хотя по законам многих народов, как и по нашим; такой ущерб обычно распределяется между причинившим ущерб и пострадавшим ввиду трудности доказать виновность.

XXII. О возможном причинении ущерба доброму имени и чести и о том, как возможно возмещение

Но, как мы сказали, возможно также причинение ущерба чести и доброму имени, например нанесением ударов, оскорблением, злословием, проклятием, насмешкой и другими подобными способами. При них не в меньшей мере, чем при воровстве и иных преступлениях, необходимо отличать порочность поступка от его последствий (Лессий, кн. II, гл. 2, спорн. вопр. 19, 25, 27). Ибо первой соответствует наказание, последним – возмещение причиненного вреда путем признания своей вины, оказания знаков уважения, удостоверения невиновности[786] и тому подобными способами. Хотя и деньги при желании потерпевшего тоже могут оплатить такого рода причиненный достоинству ущерб, потому что деньги есть общее мерило полезности вещей (Сото, кн. IV, вопр. 6, ст. 3).

Глава XVIII

О праве посольств

I. Некоторые обязательства возникают по праву народов, как, например, право посольств.

II. Между кем такое право имеет место?

III. Всегда ли допустимо посольство?

IV. Против послов, замышляющих что-либо опасное, дозволена самозащита, но не применение наказания.

V. Право посольств не связывает того, к кому посол не направлен.

VI. Неприятель, к которому отправлен посол, несет ответственность.

VII. И не может ссылаться на право возмездия.

VIII. Это право распространяется также и на свиту послов, если они этого пожелают.

IX. И на движимое имущество посольства.

X. Примеры обязательств без права принуждения.

XI. Каково значение такого права посольств?

I. Некоторые обязательства возникают по праву народов, как например, право посольств

До сих пор мы упоминали о том, что нам причитается по праву естественному, с небольшими лишь дополнениями о праве народов, зависящем от человеческой воли, поскольку им было что-либо, сверх того, добавлено к естественному праву. Остается обратиться к обязательствам, которые введены самим по себе правом народов, которое мы назвали зависящим от человеческой воли. Большую важность имеет вопрос о посольствах. В разных местах мы читаем о священном характере посольств, об освящении посольств[787], об обязательном соблюдении по отношению к ним права народов, права божественного и человеческого, о священном между народами праве посольств, о священных для народов договорах, о договоре человечества, о священной личности послов. У Папиния читаем:

Чье имя народам священно во веки веков.

Цицерон в речи «Об ответах гаруспика» говорит: «Как я полагаю, право послов обеспечено охраной людей и ограждено божественным правом». Стало быть, нарушение его не только преступно, но согласно общему признанию и нечестиво[788], по словам Филиппа в «Послании к афинянам».

II. Между кем такое право имеет место?

1. Прежде всего необходимо исследовать, каково право народов, о котором мы узнаем, что оно относится к тем послам, которых отправляют взаимно друг к другу обладатели верховной власти. Ибо кроме них есть послы провинциальные и прочие, чьи действия определяются не правом народов, но внутригосударственным правом. Посол у Ливия (кн. I) называет себя государственным посланцем римского народа. У того же Ливия в другом месте (кн. VI) сенат заявляет, что право посольства предназначено для сношений вовне, а не с гражданами, и Цицерон мыслит так же, когда доказывает, что не следует отправлять послов к Антонию: «Ведь, – говорит он, – переговоры будут вестись не с Ганнибалом, врагом государства, а с гражданином». А кого следует считать иностранцами, это Вергилий изложил с такой ясностью, что яснее не мог бы сделать ни один юрист, а именно:

Землю свободную всю, а не подвластную нашему скиптру

Называю чужой.

2. Стало быть, я те, кто связан неравноправным договором[789], поскольку они не утратили своей самостоятельности, сохраняют право посольства; даже те, кто отчасти находится в подданстве, а отчасти нет, сохраняют это право в той мере, в какой они не находятся в подданстве. Но цари, побежденные в торжественной войне и низложенные с царства, вместе с прочими благами царства утрачивают и право отправлять послов. Оттого Павел Эмилий задержал герольдов побежденного им Персея.

3. В войнах же гражданских иногда необходимость заставляет прибегать к этому праву вопреки правилам, то есть, например, когда народ разделен почти на равные[790] части таким образом, что можно сомневаться, на чьей стороне находится право верховной власти, или когда двое с сомнительным правом спорят о преемстве царской власти. При подобных условиях один народ временно как бы раздвоен. Так, Тацит («История», III) обвиняет сторонников Флавиев[791] в том, что они в ожесточении гражданской смуты