команду «стоп, колонна». Танки один за другим замерли. Крутов видел только середину колонны — там, где ее освещал одинокий фонарь. В ее свете ИС-3 с его щучьим носом, приземистой башней и огромной пушкой казался хищным чудовищем, неизвестно как оказавшимся на улицах города.

— Назад надо, — виновато сказал проводник, в пылу спора пропустивший поворот на Мещанскую.

Крутов, чертыхнувшись, отдал приказ водителю. Собой он тоже был недоволен — ввязался в бессмысленный разговор. Несвоевременный, тут же поправил он сам себя, а не бессмысленный.

Загорелись фары. Танк взревел и начал разворот. Через несколько минут колонна уже двигалась по Мещанской.

На атакующие позиции танки майора Крутова вышли ближе к рассвету. По плану первыми должны были двигаться тридцатьчетверки, роль тяжелых танков заключалась в подавлении долговременных огневых точек, выявленных при атаке. В первых лучах солнца блеснул купол церкви в Мытищах — ориентир танкистам при движении. Церковь уцелела, потому что боев здесь не было — армия Восточного Союза, оставив столицу в сорок первом, не сумела создать здесь оборону и откатилась дальше, за Волгу.

Как всегда перед атакой, на позициях царило оживление. Командиры на картах уточняли цели, бойцы проверяли оружие. Крутов заметил знакомого командира роты тридцатьчетверок, капитана Самонина, и подошел к нему.

— Ну как, капитан, настроение? — спросил он, поздоровавшись.

Тот, затянувшись папиросой, ответил в тон:

— Погоняемся завтра за румынами — говорят, бегают они быстро. Ты, я слышал, тоже в деле?

— Как всегда. Но ты, конечно, шустрее.

Самонин хмыкнул.

— Это пока топливо есть.

— А что, с ним проблемы? — удивился Крутов.

— Возможно, — ответил капитан. — Во всяком случае, у меня первая цель — хранилище ГСМ в Пушкино.

Крутов задумался — до Ярославля почти двести пятьдесят километров, это как раз запас хода ИС2 по шоссе. Без заправки не обойтись даже в одну сторону, а потом надо будет еще вернуться…

— Уверен, Говоров все обдумал, — сказал он, — и не будет пороть горячку.

Самонин кивнул и загасил окурок. Затем взглянул на часы.

— Двадцать минут до начала. Пойду-ка я к своим.

— Удачи.

Крутов тепло попрощался с товарищем. Значит, возможны проблемы с горючим, взял он себе на заметку. Что ж, будем иметь в виду…

Горком наконец-то начал работать, с удовлетворением подумал Говоров, выслушав доклад Самсонова. В кои-то веки тот сумел выделить ключевую проблему и сообщить о ней.

Эта проблема была — топливо. Расчеты показали, что для задуманного Говоровым наступления его хватит в обрез. Пополнить запасы горючего мог Московский нефтеперерабатывающий завод. Это было одно из немногих предприятий, продолжавших работать в Москве во время оккупации. Основное сырье для него, мазут с Бакинских промыслов, немцы доставляли баржами по реке Москве. К счастью, при недавнем отступлении завод взорвать не успели, так что недавно его опять удалось запустить. Несколько барж с сырьем ожидали разгрузки, и запасы непереработанного мазута еще оставались в хранилищах завода. Если эти запасы удастся переработать, то расход ГСМ в наступательной операции «Север» будет возмещен почти полностью.

Вот только была одна проблема. Завод находился практически на переднем крае. Говоров не сомневался — когда начнется наступление на Ярославль, немцы быстро сложат два и два и сообразят, что без ГСМ оно захлебнется. Вместе с начальником штаба генерал уже принял решение о переброске дополнительных подразделений в Капотню — снова за счет ослабления западного участка фронта, но Говоров полагал, что запас прочности там еще есть.

— А что с ПВО? — спросил генерал.

— Отправили туда все резервы, — ответил начальник штаба и раскрыл схему противовоздушной обороны завода. Говоров сразу понял — ее плотность недостаточна. Завод еще более-менее прикрыт, но и баржи на реке Москве — отличные цели, к ним бомбардировщики никак нельзя допускать.

— Василий Евгеньевич, защиту надо усилить, — распорядился генерал.

Начальник штаба развел руками.

— Как?

— Снять с других объектов.

Тот задумался. Генерал понял, что своим распоряжением вогнал заместителя в ступор — сейчас тот опять начнет взвешивать различные варианты, прикидывать, что и как. А решение надо принимать быстро, прямо сейчас.

— Снимем отсюда, — оп показал на позиции зенитных орудий, расставленных для защиты Кремля. Начальник штаба удивленно посмотрел на него.

— Это же Кремль, — сказал он, — как мы можем оставить его без защиты?

— Согласен, риск есть, — признал генерал, — но другого выхода я не вижу.

Начштаба задумался.

— Попробуем схитрить, — предложил он, — поставим макеты зениток на те позиции, где стояли настоящие орудия.

Говоров кивнул.

— Отличная идея. Сколько времени потребуется на переброску?

Начштаба вновь задумался. На это раз он был в своей стихии — наконец-то задача, которую можно разложить по полочкам и просчитать.

— Завтра к полудню управимся, — сообщил он через пару минут, — может, даже и раньше.

— Значит, меньше суток после начала наступления… хорошо, — подытожил Говоров и добавил: — Вряд ли немцы полезут на завод раньше, чем через сутки.

— Согласен.

Генерал взглянул на часы — половина одиннадцатого. Начало наступления назначение на завтра, пятого августа, и начнется с рассветом. Если удастся выдержать запланированный темп наступления, через четыре дня передовые части подойдут к Ярославлю. Будут ли немцы за него цепляться? Даже если и так, сил на долгую оборону у них не хватит — под данным разведки, там дислоцирован пехотный батальон со штабом и несколько тыловых частей. С резервами у немцев тоже проблемы — Ярославское шоссе будет перекрыто, так что с запада перебросить подкрепление не получится, остается восточное направление, с Костромы. Но и здесь проблемы — Восточный фронт немцев тоже задышал. Троцкий накопил силы для наступления, и это окажет давление на вермахт.

По четырехлетнему опыту войны Говоров знал: самое важное — захватить и удерживать инициативу. Именно это позволяло немцам в сорок первом и сорок втором добиться стратегических успехов, хотя в каждый момент времени перевес в живой силе и технике был на стороне СССР. Но к сорок третьему стратегическую инициативу немцы упустили, и это позволило Красной армии создавать многократный перевес на направлениях главного удара. Именно это Говоров и собирался сделать сейчас. На текущий момент группировка советских войск, сосредоточенных в Москве и области, не имела серьезного превосходства над немцами, и в дальнейшем соотношение сил могло измениться только в пользу вермахта — если не случится чудо и коридоры вновь не откроются. Однако войска Говорова, сконцентрированные на небольшой площади, легко могли бы переброшены с одного направления на другое; вермахт такой возможности не имел.

Командующий собирался использовать это преимущество в полной мере. Если данные разведки точны, на направлении главного удара Красная армия превосходит румынские части минимум втрое по живой силе, танкам и артиллерии.