Стены были расписаны невероятно. По всему периметру тянулся хоровод ведьм. Они держались за руки, извиваясь в дикой пляске. Странно, но у всех девушек было нечто общее. Их лица вроде бы отличались, но… Но волосы у всех были светлыми, завитыми в крупные локоны. И глаза у всех были голубыми. А на щеках… Одной на щеку упала дождевая капелька, у другой — прилипла травинка. У третьей там был нарисован цветок, а у четвертой — сияла звездочка. Еще у одной на щеке застыл кленовый листочек.

И так у каждой.

Странно, что она не замечала этого раньше. И странно, что ей понадобилась Диана, чтобы увидеть…

— Если таким способом ты пытаешься узнать, кто я такая, то просто спроси. — Марина улыбнулась, впервые чувствуя свое превосходство. — Я та, для кого он строит все это. Та, для кого он приглашает ювелира, чтобы выбрала себе украшения. — Марина как будто невзначай заправила волосы за ухо, демонстрируя серьги и колечки на пальцах.

Диана вскочила на ноги, скаля белоснежные зубы:

— Я ношу его ребенка!

Марина усмехнулась, стараясь подражать Маттиасу:

— Ты говоришь это, чтобы убедить меня или СЕБЯ?

Так просто она этого Дагмару не простит, но и демонстрировать свои слабости перед этой девицей не будет.

Внутри шевельнулось дурное предчувствие. Она только зря тратила тут время, пытаясь доказать что-то. Дагмар был снаружи и, кажется, вел совсем не мирный разговор.

Оставив что-то вопящую Диану за спиной, Марина выбежала из крепости.

Она застала пугающую сцену. Мать Дагмара сидела на земле, растрепанная и перепуганная. По ее лицу стекали тонкие струйки крови. Кажется, это сделал именно он. Но когда Марина поняла, что эта ненормальная женщина кричит, она перестала осуждать Дагмара.

Неожиданно он шагнул к машине и швырнул ее! Марина с ужасом наблюдала за тем, как металл корежится в его руках, как длиннющие когти разрезают его на тонкие ленты.

От кожи Дагмара шел пар! Все его тело мерцало в сизой туманной дымке, которая завихрялась вокруг него огромным пугающим силуэтом.

На несколько секунд Марина просто застыла, любуясь и дрожа от страха одновременно. Зрелище было пугающим и прекрасным. Так вот как выглядят берсеркеры?

Теперь становилась понятной роспись потолка в их спальне… Она-то думала, что мерцающие искорки — звезды, но нет… Это были крошечные крупицы, словно пылинки, которые сверкали бриллиантами, паря над телом Дагмара. Он весь был объят ледяным сиянием. Даже увеличился в размерах… Темно-серые когти напоминали стальные кинжалы, а глаза — единственное что в его облике осталось теплым.

Вот только они пылали яростью и ненавистью.

Марина не знала, что делать. Просто стояла и любовалась полу-сказочным существом. На ее глазах оживали древние легенды, и Марина понимала, что не хотела бы оказаться в другом месте.

— Ты — ошибка, ничтожество. Кроме денег того ублюдка, твоего папаши, у тебя больше ничего нет! Нужно было довести дело до конца и избавиться от тебя.

Боже, его мать стоила обоих ее родителей. Теперь становилось понятным, почему Дагмар так себя с ней вел. С такой матерью он явно был невысокого мнения о женщинах. Она была права: он привык их покупать. Но не из-за того, что мог себе это позволить. А потому, что так он был в безопасности. Он не позволял коснуться своего сердца и задеть чувства. Он привык быть один. Один против всего мира.

Но теперь она рядом. И не позволит этой старой мегере забрать у нее того Дагмара, которого она так отчаянно пыталась вытащить из когтей монстра.

Марина поняла, что когти Дагмара становятся еще длиннее. Прямо на ее глазах они увеличивались, становясь по размеру больше ее ладони! И он наступал на мать, явно намереваясь сделать с ней то же, что сотворил и с машиной.

Марина подбежала к нему, цепляясь пальцами за плечи, бугрящиеся мускулами. Ее руки словно погрузились во влажный песок. Сверкающие крупинки оседали на коже с едва слышным шипением. Его тело казалось ужасно горячим и безумно твердым на ощупь. Как скала!

Дагмар застыл, и только сейчас она разглядела… Это странное серебристое сияние складывалось не просто в медвежий силуэт. Оно было похожим на металлические доспехи! Латы. Броня в виде огромного медвежьего тела. Ничего более красивого и фантастического Марина не видела ни разу за свою жизнь. Мерцающие крупицы дрожали над его телом тонкой филигранью, складываясь в наплечники и нагрудник. Марина могла разглядеть даже места, где дымчатые пластины шли внахлест. «Живые» доспехи сверкали и едва заметно дрожали, дымились. И это было невероятно.

Кое-как придя в себя, Марина вытолкнула из горла несколько слов:

— Идем, Дагмар. Оставь ее в покое.

Она схватилась за его пиджак и потянула, даже не подозревая, как сдвинет огромную глыбу с места. Но Дагмар поддался. Повернулся к ней и пошел следом, глядя в пустоту прямо перед собой.

Марина испугалась этого взгляда. Он словно переставал быть человеческим.

Позади раздался зловещий хохот. Марина ощутила себя актрисой какого-нибудь гротескного фильма ужасов, собравшего все шаблоны и клише. В том числе и такой вот безумный смех.

— Дура! — Мать Дагмара смотрела на нее и безумно улыбалась. — Думаешь, если стала его подстилкой, то все будет замечательно? Раздвинешь перед ним ноги и получишь все, что захочешь? Только вот им ничего не надо! Они — звери. И он, и его папаша. Сдох, как зверь. И этот сдохнет точно так же.

Марине было плевать на ее слова. Но Дагмар… кажется, он воспринимал их слишком близко к сердцу. Почему для него это все настолько важно? Живя столько лет с родителями в ненормальной обстановке, она научилась отстраняться. То, что они говорили, не являлось правдой, только потому что они были старше и обладали силой удерживать ее взаперти.

Тогда почему Дагмар до сих пор так реагировал? Неужели существовал кто-то, обладающий над ним такой властью?

Марина не поняла, что произошло. Все случилось слишком быстро. Дагмар передвигался так, словно превратился в ртуть — перетекал из одной точки в другую, мерцая серебристыми всполохами.

Марина бросилась за Дагмаром, повисая на его груди. Она старалась заслонить собой его мать, чтобы он видел только ее лицо. Если она его не остановит, то он просто убьет эту безумную женщину. И вряд ли простит себе это.

Марина коснулась ладонями колючих щек Дагмара. Его кожа казалась удивительно холодной, будто и впрямь ледяная глыба.

— Смотри на меня. Только на меня.

Когда он наконец посмотрел на нее, шрам обожгло дикой болью. Будто к щеке прижали раскаленный металл. Как же больно! Хотелось закричать. Но Марина заставила себе терпеть, хоть ощущение было таким, словно с лица сдирают кожу.

Сдерживаясь, чтобы не заплакать, Марина затараторила первое, что пришло в голову:

— Пойдем домой. У тебя очень много дел. Сначала ты должен что-то сделать с безопасностью. Чтобы посторонние не могли проникнуть внутрь.