– Салат, пожалуйста… Благодарю…

– Суп, будьте любезны… Благодарю…

Устав прислушиваться, камердинер даже прикорнул, привалившись тайком к стене. Так что следующий вопль заставил его буквально вскинуться, больно ударившись головой.

– А-А-А-А!

– Папа́, папа́!!!

– Да кто-нибудь, святая Мария! – в визге и звоне сбрасываемой посуды раздался зычный голос императора.

– Боже мой! Боже мой! Охрана!!! Охрана!!!

Бежать за охраной?! А может, вломиться в двери и спасти императорскую чету самому?! Ему дадут титул графа! Герцога! И принцессу! Нет, принцессу – вряд ли… Но хотя бы графа! А если там опасно?!

– Суп!!! Мое платье!

– А как вы относитесь к Ачинским месторождениям? – вплелся в крики грустный голос Павла, отчего-то вовсе не паникующего.

– Это ужасно, это просто трагедия!

– Я так и думал.

– Да кто-нибудь, убейте уже это чудовище!

– Все уже, поймал. И ничего это не чудовище, – буркнул голос Федора Самойлова. – Ее Лучинкой зовут. Она тоже – часть команды…

Мерно покачивалась линия горизонта, сотканная из верхушек черно-серебристых деревьев. Зверь подо мной шагал неторопливо, одолевая заброшенную лесную тропку в глухом углу парка. У этой дороги не было определенного завершения – через пару сотен метров она сорвется в овраг, чтобы возникнуть на другом его конце под иным углом, и вновь заплутает по чащобе, свиваясь в кольца, разделяясь на ветви и пересекаясь с самой собой.

Но на ту сторону оврага мне не нужно. Да и вовсе нет на этом пути какой-либо цели, каковой следует достичь. Нет и человека, что ожидал бы встречи. Просто – истекают пять минут обещанной прогулки, самой странной, какую мне довелось совершить.

– Еще тридцать секунд, – озвучил я, взглянув на часы.

Хорошие, добротные часы со сверхточным хронометром и почти беззвучным механизмом. Подарок неведомо от кого, приятный, хоть и с легким браком – там, где положено бы показывать день, медленно отщелкивает цифра пять, судя по скорости, через год грозясь обернуться четверкой.

Зверь недовольно фыркнул и повел плечом, но продолжал идти, преодолевая, хрустя по опавшей и слегка подмерзшей листве. На этот раз его шаги сродни метроному, одинаковы и почти идеально укладываются в секунды. Ровно тридцать.

– Все! – недовольно тряхнул плечами Артем и присел. – Слазь!

– Ладно, – вздохнул я, с неохотой сходя на землю.

– Чтоб я еще тебе что-нибудь пообещал, – буркнул Тема, отряхивая плечи и оправляя складки плаща.

– Что опять не так? – глянул я на него удивленно.

– Я, между прочим, сменную одежду приготовил, – продолжил он ворчать. – Думал, обернусь в медведя и по лесу пробежимся. А ты на плечи залез! Всю шею мне за пять минут отбил!

– Нет, мне вчера Звездочки хватило, – охнув, приложил я ладонь к внутренней части бедра и слегка помассировал через ткань брюк. – Ну их, эти скачки, все мышцы болят. Я даже не знал, что так бывает. И это с седлом! А ты ведь без седла?

– Конечно, без седла! – возмутился Артем в голос. – Даже думать не смей!

– Вот. А на плечах – оно как-то спокойнее, – примирительно кивнул я ему и повернул обратно.

– Просто как-то… – хмыкнул он. – Я думал, ты именно на медведе хотел прокатиться.

– Так ты разве не медведь?

– Ну медведь. – Он зашагал следом.

– Так какая разница?

– Странный ты, – сделал он спорное заключение минутой позже.

Осень в этих широтах довольно быстро уступила место ранней зиме, заставив кутаться в теплые плащи. Белые тучи над головами обещали вскоре порадовать первым снегом, хотя вряд ли тот задержится надолго.

– Максим, можно спросить? – пошел Артем рядом, стоило тропинке расшириться достаточно, чтобы можно было идти бок о бок.

– Да?

– Ты почему на ужин к императору не пошел? – вспыхнул он еле сдерживаемым любопытством.

Кажется, именно ради этого вопроса и организовал встречу, а вовсе не из желания поскорее выполнить обещанное. Я ведь ничего у него не требовал, наоборот – уж лучше выучиться верховой езде и в удовольствие прокатиться следующим летом. Но и переносить встречу тоже не стал. Мало ли как обещания и их исполнение на Артеме сказываются.

– По той же причине, по которой не обедаю с Яном.

– Это у которого ты соседку забрал и полпарты отрезал? – припомнил он.

– Ага, – не стал я спорить с такой формулировкой крайне правильного распределения кадров и ресурсов на благо общей успеваемости в классе.

– Но какая тут связь! – возмутился Артем, пытаясь заглянуть мне в глаза.

– Обедали бы вместе, я бы Яна, может, пожалел.

– Ладно, все с тобой понятно, – махнул он рукой с легкой улыбкой. – Опять твои мечты. И толку тебе от императорства?

– Вот в соседнем княжестве хорошо живут?

– Да средне, как везде, – пожал он плечами. – Шесть княжеств вокруг, тебе про какое сказать?

– Но вообще хуже, чем у вас? Если каждое из них взять?

– Думаю, да, – прикинув, кивнул он. – Мы крупнее и богаче будем, – добавилось в голосе легкой гордости.

– А если бы эти земли вашими были – там стало бы лучше? – повернулся я к нему лицом.

– Да, – не сомневался Артем ни секунды.

– Вот я тоже так считаю.

– Про нас?

– Про себя. – Я зашагал чуть шире, выходя первым на узкий поворот.

– Понятно…

Артем догнал через десяток шагов, за эти секунды явно махнув рукой на желание поспорить.

– А станцию и комбинат зачем отдал? – перешел он к более интересному вопросу. – Мы тебе такого отличного управляющего хотели посоветовать.

– Не отдал, а поменял. Не достроят их, – категорично мотнул я головой.

– Да ну, они же слово давали, – слегка споткнулся Тема.

– Война скоро будет, – вздохнул я, припоминая слова старого князя Долгорукого.

Князь искренне верил, что откупится новым конкурсом со старым призом от своих врагов. Но в моем прошлом еще никому не удалось откупиться одной конфетой от тех, кто хотел и мог забрать весь пакет силой.

– Война – не повод, чтобы не сдержать слово.

– Видел я это ваше «слово», – улыбнулся я грустно.

– Это просто Долгорукие такие…

– Это просто ради нас оно такое, – не согласился я. – Строить, наверное, будут. Но медленно, затягивая и без должного качества, будут работать, как класс на уборке листьев. Они ведь меня не знают. А каждого заставлять мне некогда. У меня школа, собака, кот и дельфины.