— Нет, хозяин.

— Думаешь, я буду к тебе снисходителен?

— Нет, хозяин.

— Готова ли ты просить о наказании?

— Да, хозяин, — ответила я. — Молю наказать меня.

Обеими руками он ухватился за рукоять плетки. Зажмурившись, я еще ниже опустила голову, съежилась, сжала кулаки, держа перекрещенные руки перед собой, будто связанные.

Не сдвинусь с места!

Плетка засвистела в воздухе. Таких стремительных ударов видеть мне не доводилось. После четвертого оставаться в прежней позе уже не было сил.

— Привяжи меня к кольцу! — взмолилась я. — Поставь меня у столба, хозяин!

Прикрыв руками голову, я упала ничком. Лицо, губы облепили опилки. Еще один удар — и кричать я уже не могла. Но он ударил всего десять раз. Распростершись на помосте, плача, я почувствовала, как на горле застегнулся стальной ошейник.

Надел на меня ошейник! Значит, не сердится! Просто наказал! Я заслужила плетку. Вот он меня и высек.

К плетке привыкнуть трудно. Можно пробыть в рабстве много лет и все же по-прежнему бояться ее. Если хозяин недоволен — без колебаний пустит ее в ход. И мы знаем — так и будет. И стараемся угождать.

Клитус Вителлиус повернулся к другой девушке.

— Ну, а ты будешь мне голову морочить? — подняв плетку, со смехом спросил он.

— Нет, хозяин! — закричала она.

Как только что на меня, он надел на нее ошейник. Поставил нас рядом на колени.

— Всецело покоряюсь, хозяин, — проговорила я.

— Всецело покоряюсь, хозяин, — поспешно повторила за мной девушка.

Плетка отлетела в сторону.

— Что ж, мы слишком затянули торги в Курулене, — обратился Клитус Вителлиус к аукционисту. Тот поклонился, не выпуская из рук мешочка с золотом.

— Пошли, рабыни, — бросил нам Клитус Вителлиус и, подобрав щит и копье, стал спускаться с помоста. Мы, обнаженные, в ошейниках, — следом за ним. Вот он уже шагает к выходу через зал. Проходит мимо рядов — и мужчины приветствуют его, выкрикивая его имя и хлопая себя по левому плечу. Ступает как воин. За ним семеним мы, его рабыни.

— Он поведет нас по улицам голыми? — ужаснулась девственница.

— Он сделает с нами все, что захочет, — объяснила я. — Он — воин.

До Башен Воинов оставалось пройти четыре моста, когда Клитус Вителлиус, внезапно обернувшись, взглянул на меня. Я, обнаженная, шла за ним след в след и остановилась как вкопанная. Остановилась и вторая девушка. Но на нее он не смотрел. Держа в левой руке щит, в правой — копье, подошел ко мне. Я, задрожав, упала на колени и склонила голову.

— Ой! — вскрикнула наша спутница. Отложив в сторону щит и копье, он связал ей руки за спиной и прикрутил к кольцу, ввинченному на высоте ярда в столб у основания моста Четырех Фонарей. В городах Гора в людных местах такие кольца — дело обычное, к ним хозяева привязывают рабынь. И вот девушка уже привязана к столбу — нагая, со стянутыми за спиной руками. На нее льется свет фонаря. Какая красивая!

— Хозяин? — окликнула рабыня Клитуса Вителлиуса.

Он достал из сумки тупой грифель, нацарапал на ее плече несколько слов. Потом — и к моему, и к ее удивлению — снял с нее ошейник.

— Хозяин? — всхлипнула она.

Он убрал ошейник и грифель в сумку.

— Читать умеешь?

— Да, — ответила она.

— Прочти, что я написал на твоем теле.

— Не вижу, хозяин, — проговорила она. — Но могу догадаться по ощущению.

— Так прочти вслух, рабыня.

— Ты написал: «Надень на меня ошейник. Возьми меня себе».

— Верно.

— Ты оставляешь меня первому встречному, хозяин?

— Ты возражаешь, рабыня?

— Нет, хозяин! — Она отпрянула от уткнувшегося в горло наконечника копья — Клитус Вителлиус уже успел поднять его.

Копье уперлось в мою спину.

— Вставай, рабыня! Я вскочила на ноги.

Обогнав меня, он зашагал через мост Четырех Фонарей. Я покорно поспешила вслед. Поднявшись на мост, обернулась. У моста — никого. Уже поздно. В круге света маячит одинокая фигурка — привязанная к столбу обнаженная девушка дожидается первого попавшегося прохожего. Вот удача кому-то подвалит!

Великий Ар уже светился огоньками.

Я повернулась и пошла прочь, стараясь не отстать от Кли-туса Вителлиуса. Как он смотрел на меня тогда, остановившись у моста! В жизни не видела в мужских глазах Такой страсти, вожделения, жажды обладания. Накатила слабость. Сколько же женщин придется мне заменить ему! С высокомерием воина отшвырнул прочь девственницу, оставил первому встречному, кому вздумается завладеть ею. И за себя, и за нее, и за многих других придется мне служить ему. Сумею ли?

До Башен Воинов оставалось совсем немного — два моста. Клитус Вителлиус снова обернулся ко мне.

— Я не могу ждать.

— Да, хозяин.

Мы стояли на высоком мосту — одном из самых высоких в Аре. Под нами мерцал огнями город. Над головами дрожали звезды Гора.

Он положил на мост щит выпуклой поверхностью вверх, знаком указал мне лечь на него. Я легла — и оказалась вниз головой. Прикрепленными к краям щита ремнями он привязал мои руки, раскинув их в стороны. Теперь я распята на щите.

— Вот я и обладаю тобой, где хочу, Дина, женщина Земли, — объявил он.

— Да, хозяин, — ответила я. Он сжал меня в объятиях.

— Я люблю тебя, хозяин, — отдаваясь своему властелину, прошептала я.

Схватив за плечи, он подтянул меня повыше, к своим губам. Казалось, привязанные к щиту руки сейчас оторвутся! Швырнул обратно на высокий, как арка, щит. Животом, бедрами почувствовала я его губы — и уже не могла противиться охватившей меня бешеной страсти. А потом, себя забыв от рабской любви к нему, хозяину, зашлась в крике.

Он отвязал мои руки. Сбросил меня со щита. Перекатившись на бок, я недвижно лежала на мосту — рабыня в его ошейнике.

— Скоро ночь, — сказал он. — Надо отвести тебя к мехам любви.

— Да, хозяин.

— Вставай. — Он поддел меня ногой.

Я попыталась подняться, но, не устояв на ногах, упала на четвереньки.

Он рассмеялся.

Я осела на бок. Протянула к нему руку.

— Вставай, землянка! — приказал он.

— Постараюсь, хозяин.

Но снова я упала на колени.

— Не бей меня, хозяин, — взмолилась я. — Ты совсем лишил меня сил!