И с этими словами Грег вылил содержимое своей пивной кружки на голову Цольмера.

— Was ist das?[23]— растерянно спросил Цольмер, сразу забыв о своем намерении попрактиковаться в английском.

— Fuck off![24]— коротко ответил Грег, расширяя словарный запас Цольмера.

— Вы за это ответите! — прошипел Цольмер, вставая из-за стола.

— Всегда к вашим услугам, — с готовностью отозвался Грег. — Свяжитесь с моим адвокатом.

Мокрый Цольмер пошел к лестнице, распространяя густой пивной запах. На ходу он достал носовой платок и принялся протирать стекла очков. У самой лестницы он выронил очки, но они каким-то чудом не разбились. Цольмер нагнулся, выставив обтянутую брюками костлявую задницу.

Искушение было слишком велико. Грег в два прыжка оказался у лестницы и отвесил увесистый пендель бывшему бригаденфюреру. Цольмер абсолютно не ожидал этого, потерял равновесие и полетел вниз. Грег с наслаждением наблюдал за генеральским полетом, пронаблюдав его от начала до конца. И только затем вернулся к столу.

— Дед! Ну что ты творишь?! — с испугом воскликнул Алекс. — Я не ожидал от тебя такого!

— Не переживай за этого недобитого нациста, — усмехнулся Грег. — Он остался жив. Слышишь, как он там ругается внизу? Покойник на такое не способен!

Действительно, снизу доносился громкий возмущенный голос Цольмера. Что именно он говорил, разобрать было невозможно, лишь несколько раз он совершенно отчетливо выкрикнул слово «арш».

— Я переживаю за тебя! — с досадой отозвался внук. — Вспомни о своем сердце! Вспомни, что тебе говорил доктор Келли!

— Я чувствую себя великолепно! — заверил Грег. — А твой доктор Келли ни черта не понимает, иначе бы он вместо дурацких таблеток прописал бы мне ежедневный пинок в задницу недобитым наци.

Появился взволнованный Иржанек.

— Что случилось? — озабоченно спросил он, вытирая пот со лба носовым платком.

— Этот Цольмер был тем самым эсэсовским генералом, что устроил здесь побоище сорок восемь лет назад, — коротко пояснил Грег. — Он позволил себе плохо отозваться о моих погибших товарищах, и мне пришлось вымыть ему голову пивом и дать на прощанье пинка под зад.

Иржанек хотел что-то сказать, но в этот момент появился полицейский. Нахмурившись, он сурово обратился к Грегу:

— Вам придется пройти со мной.

— Бесполезно, офицер, — лучезарно улыбаясь, отозвался Грег. — Я подданный Соединенных Штатов и буду разговаривать с вами только в присутствии консула. Если вы собираетесь оформить протокол, то вот вам моя визитка. Но подписывать я ничего не буду.

Полицейский взял визитку, с минуту перечитывал идущие под фамилией Грега титулы: «Президент компании «Мунлайт электроникс», председатель правления банка «Кэтрин Бэнк», совладелец адвокатской конторы «Батлер энд Бернофф». Затем он гораздо более миролюбивым тоном спросил:

— Но вы хоть можете объяснить, что здесь произошло?

— Охотно, — согласился Грег. — Мы не сошлись с господином Цольмером в оценке перспектив долгосрочных капиталовложений в Чехии.

Полицейский растерянно повернулся к Иржанеку. Тот озабоченно сказал:

— Главное, чтобы ничего не попало в прессу. Отправляйтесь в больницу вместе с потерпевшим и, если он захочет сделать заявление, примите его по всей форме. Насчет нарушения общественного порядка… я так понимаю, что свидетелей не было?

— Я выходил в туалет, — сказал Алекс.

— Ну, вот видите! — развел руками Иржанек.

Полицейский ушел.

Официант принес заказ, а также кофе и минеральную воду для Иржанека.

— Ну и задали вы мне работу! — пожаловался Иржанек, залпом выпивая стакан воды.

— Как там Цольмер? — поинтересовался Грег, принимаясь за свинину.

— Похоже, что он сломал ногу и копчик.

— Надеюсь, что правую ногу? — оживился Грег и постучал рукояткой ножа по протезу. Иржанек невольно улыбнулся.

— Именно… Он кричал, что не вложит ни пфеннинга в эту поганую страну, населенную грязными чешскими свиньями, даже если я поцелую его в задницу, — коротко пересказал содержание речи немецкого бизнесмена Иржанек. — И даже если поцеловать его в задницу приедет лично президент Гавел. Вот так!

Воцарилось молчание. Потом Иржанек тихо заметил:

— Да, он как был нацистом, так и остался… Но для города очень плохо, что компания БМУ откажется от реализации в нашем городе своего проекта.

— Ерунда, — отозвался Грег. — «Мунлайт электроникс» построит здесь сборочный завод своей продукции. Пора осваивать восточноевропейский рынок!

— А вы умеете избавляться от конкурентов, господин Бернофф! — не удержался от улыбки Иржанек.

После обеда Берноффы и Иржанек пошли прогуляться по городу. Сначала зашли в трактир, когда-то принадлежавший Анне Мюллеровой. Вместо вечно мрачного Потучека за стойкой гремел кружками веселый молодой парень. Выпили по кружке будейовицкого и пошли дальше. Постояли на мосту, глядя на руины форта.

— Пойдем, глянем на форт? — предложил Алекс.

— Пойдем, — согласился Грег, покупая букетик цветов у цветочницы.

Они перешли через мост и вошли через проем разбитых ворот в форт. Из руин там и сям высовывались деревья и кусты, между щелей брусчатки пробивалась молодая трава.

Грег медленно направился туда, где когда-то был вход в казематы. Остановился метрах в двадцати от входа и бережно положил букетик цветов на выщербленную брусчатку плаца.

Алекс и Иржанек стояли позади него и молчали.

— Идемте, — обронил Грег и быстро пошел к выходу.

Они снова постояли на мосту, глядя на искрящуюся под лучами солнца блестками реку, на залитую солнцем долину.

— А форт так и остался нетронутым с тех времен, — задумчиво произнес Грег.

— После войны сюда приезжали русские, что-то долго искали, расспрашивали насчет ящиков с документами. Они и Адлерштайн вверх дном перевернули, но так ничего и не нашли. Уехали с пустыми руками, — сообщил Иржанек. — А вы знаете, что они искали?

— Знаю, — ответил Грег. — Техническую документацию на секретный немецкий самолет.

— А-а… это тот самый? — догадался Иржанек, махнув рукой в ту сторону, где когда-то находился объект «Гарц-2».

— Тот самый, — подтвердил Грег.

— А вы не знаете, куда делась документация?

— Знаю, — ответил Грег. — Но кому она сейчас нужна? Разве что для истории… Приеду сюда к вам в следующий раз и покажу место, где она спрятана, — поместите ее в свой музей. А сейчас мне пора в дорогу.