Мириамель вздохнула:

– Обычно ты самый кроткий и осторожный из всех придворных, Пасеваллес. Неужели ты думаешь, что там все так плохо?

– Я видел, как в Наббане мою семью лишили земли и титулов, ваше величество. – В его голосе появилась жесткость, которой она прежде не замечала. – Я видел, как унижали мою мать и обращались с ней как с простой служанкой. Я покинул страну нищим, владея лишь парой обуви и одеждой, что прикрывала мое тело. – Он криво улыбнулся. – И это в лучшие времена.

– В таком случае я тебя услышала и благодарна тебе за беспокойство, – сказала она. – Я знаю, что твое прошлое было трудным, верный Пасеваллес. Нам повезло, что дорога привела тебя к нам.

Он поклонился:

– Я не заслуживаю похвалы, моя королева. Я думаю лишь о Верховном Престоле. – Он встал и поцеловал ее руку. – И каждую ночь буду молиться о вашей безопасности, ваше величество.

– Молись о Наббане, – сказала она. – Если Наббан удастся сохранить, то и со мной ничего не случится.

Лиллия пыталась играть в «кости с фишками» с Эйдонитой и ее сестрой Эливелдой, но слишком маленькая Эливелда постоянно им мешала, хватая кости, даже в тех случаях, когда был не ее ход.

– Прекрати, или я расскажу про тебя бабушке, – сказала Лиллия, слегка встряхнув Эливелду, чтобы подчеркнуть серьезность угрозы, но сестра Эйдониты была ужасной плаксой и тут же разревелась, словно ее отшлепали.

– Ну, что у вас случилось? – спросила графиня Рона, оторвавшись от беседы с королевой. – Почему вы не можете играть мирно?

– Лиллия сделала мне больно! – заявила Эливелда.

– Она плакса, тетушка Ронер, и ужасная врунья! Я к ней почти не прикоснулась. – Лиллия ужасно рассердилась из-за криков, потому что с большим интересом слушала разговор взрослых женщин. – Разве не так, Эйдонита?

Эйдонита, дочь родственницы Роусона и одна из самых близких подруг Лиллии, принялась энергично кивать.

– Эли ужасная капризуля, графиня.

После того как порядок был восстановлен, Эливелде дали поиграть одну из кукол Лиллии (скорее всего, она ее сломает, подумала Лиллия). Две старшие девочки вернулись к своим фишкам, и Лиллия снова стала подслушивать.

– Да, я этого ужасно опасаюсь, – сказала королева. – Мне и так тяжело из-за того, что Морган далеко от дома, но теперь мне придется оставить еще и малышку.

Лиллия знала, что речь идет о ней, и, хотя ей не нравилось, что ее называют «малышкой», было приятно, что бабушка тревожится из-за нее.

Тетушка Ронер рассмеялась:

– Она как сорняк, наша Лиллия. С ней все будет в порядке. И что может случиться в Хейхолте, когда рядом я, солдаты и дедушка король?

– Но я беспокоюсь. В наше время мир стал таким опасным местом.

– Ну, вы знаете, как говорят, дорогая Мириамель, – я хотела сказать, ваше величество. «Небеса – это хорошо, но танцевать в маленькой лодке все равно не стоит». И я думаю, что это правда. Не следует призывать неприятности, которые еще не случились. В Над-Глес, где мы выросли, изо всех сил стараются избегать подобных вещей.

– О, это очень мудро. – Королева тяжело вздохнула, чем удивила Лиллию, потому что она сама часто так поступала, когда ей приходилось целый день скучать в собственной спальне, где ее иногда запирали в качестве наказания. – Но я тревожусь не только о малышке. Я беспокоюсь еще и за короля.

– Неужели вы думаете, что он может попасть в беду в ваше отсутствие? Или мне следует присматривать за горничными?

Королева снова рассмеялась:

– Саймон? Нет. Тут он похож на мальчишку. Не в супружеской постели, конечно, там он достаточно активен, но ему стыдно смотреть на хорошеньких женщин – он думает, что меня это расстроит, и отводит взгляд, если ты понимаешь, о чем я. Да благословит его бог, он очень переживает, когда я на него сержусь.

– Тогда в чем дело, дорогая? Что вас тревожит?

– О, все. Я даже сама не уверена, милая Рона. Наверное, я боюсь, что король, мой Саймон, будет без меня скучать и чувствовать себя потерянным. А сейчас не то время, когда можно совершать глупости, и король не может вести себя как дурачок.

– Король – дурачок?

Мириамель улыбнулась, однако улыбка получилась печальной.

– Ты даже не представляешь. Пойми меня правильно – Саймон самый добрый человек из всех, кого я знаю. Но иногда, да будет наша Священная Мать свидетельницей, я чувствую себя его матерью, а не женой. Например, вчера он хотел, чтобы мы отправились ужинать на вершину Башни Святого Дерева.

– Правда? А зачем?

– Он хотел поговорить о том, что делал, когда был мальчишкой, – вспомнить, на крыши каких башен забирался, где и какие шалости устраивал. А я собиралась обсудить с ним важные проблемы и вещи, за которыми он должен следить особенно внимательно в мое отсутствие. А он лишь думал о прошлом.

– Хм-м-м. – Лиллия видела, что тетушку Ронер не убедили слова королевы. – Я могу представить куда более неприятные вещи, ваше величество, чем муж, который хочет вспомнить о временах вашей молодости, когда вы были влюблены друг в друга.

– Если честно, я не думаю, что имею какое-то отношение к его воспоминаниям, Рона. Тогда он видел меня всего несколько раз – да и то издали. Я знала его гораздо лучше, чем он меня.

– В самом деле? Но как такое могло быть?

Лиллия слушала очень внимательно, ей тоже захотелось задать этот вопрос.

– Я наблюдала за ним и другими слугами и завидовала их свободе.

– В данном случае «свобода» странное слово.

– О, я знаю, дорогая Рона. Не ругай меня. В юности мы понимаем лишь себя, хотя и это получается у нас не лучшим образом. Я наблюдала за Саймоном и Джеремией, и тем пажом, как же его звали?.. Я смотрела, как они бегали, смеялись и пели. – Она нахмурилась. – Изаак. Да, правильно. Мальчишка, который чудесно пел. Совсем не так, как гудел Саймон.

Рона рассмеялась:

– Я стою рядом с вашим мужем в часовне. Я слышала, как он поет, миледи. Когда вы говорите, что он «гудит», вы еще очень добры к нему.

– Благослови его бог. Он просто обожает петь. – Она снова вздохнула. – Пойми меня правильно, Рона. Я буду ужасно по нему скучать. Он совсем неглуп, как раз напротив – и все сделает правильно, если сначала хорошенько подумает. Но я тревожусь о том, что ему придется быстро принимать решения и он может допустить ошибку.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы приглядывать за всеми, кто вам дорог, ваше величество, – сказала ее подруга. – И не забывайте, нам также будет вас не хватать – не только придворные дамы, весь Эркинланд станет скучать, пока вы не вернетесь к нам, моя королева. А я буду молиться каждый день, чтобы ваше путешествие прошло успешно и вы поскорее снова оказались дома.

– О, ты напомнила мне кое о чем еще. – Королева посмотрела в сторону детей, и Лиллия сделала вид, что изучает кости, которые уже некоторое время не бросала.