— Какой шаман? — изумленно поглядела на него Кыыс.

— У жрицы Синяптук был приказ…

— Жрица Синяптук — больная женщина, — строго сказала жрица Кыыс. — К сожалению, мы, жрицы, очень тяжело переносим полное лишение Пламени и выжигание нашего дара к Огню. — И она поглядела на десять тел, лежащих у ее ног. Все десять женщин были одеты в белые храмовые рубахи, но… в их волосах не осталось ни единой голубой пряди. — Этим бедняжкам теперь еще придется искать себя в новой жизни, — протянула Кыыс, с откровенным злорадством разглядывая одну, маленькую и толстенькую. — Для начала им стоит освоить что-нибудь простенькое — вроде мытья полов. Буровую надо приводить в порядок.

— А ну как удерет? — обеспокоился тысяцкий, разглядывая ту же самую толстую жрицу.

— Да пожалуйста. Тайга большая. Особенно для тех, кто больше не умеет летать. — Кыыс щедрым жестом обмахнула окрестные елки. — Можете разбить на вырубке свой лагерь. И когда кто-нибудь из ваших стражников освободится — спешить не надо, нет-нет! — пусть перетащит этих женщин ко мне. Я буду на Буровой. — И, кивнув, жрица сквозь полусгоревшие ворота направилась во двор.

Земля за обгорелым забором выглядела странно. Тут и там бурлили гейзеры горячей соленой воды — большие и маленькие, они то взмывали тугими струями, то снова припадали к земле. Женщина в парке, расшитой изображениями ледяных гор и косаток, небрежно поводила рукой, заставляя воду рыбкой прыгать за ее пальцами и опускаться, ластясь к ногам. Огоньки, Голубые и Рыжие, плясали на обугленных остовах строений и кружились хороводом вокруг блистательной красавицы в рыжих мехах, что опиралась на переливающееся двухцветным Пламенем копье. Волосы красавицы были еще рыжее мехов, а глаза полыхали нестерпимой голубизной. Совсем юная, Дней четырнадцати, девушка в белой парке, с косами цвета золота и меди, нетерпеливо притопывала ножкой, и из-под носка ее хорошенького торбаза разрастались папоротники: зеленые мясистые стволы неудержимо перли из земли, разворачивались перистые листья, и в этом зеленом ковре тут и там мелькали пестрые соцветия.

— Умница, девочка. — Седна, Повелительница Океана, довольно кивнула Кыыс, позволяя посреди двора Буровой разлиться небольшому озерцу с непрерывно кипящей водой.

— Я сделала, как вы велели, — останавливаясь напротив, ответила Кыыс. — Только те трое — они все равно идут в Столицу!

— Клянусь своим Жаром, я боялась, что Аякчан не захочет выручать этого замерзавца, своего отца. Да и мать тоже! — пристукивая по земле древком пылающего копья, сказала Уот Усуутума, мать Огня подземного и небесного. От удара копья из-под земли вырвался клубок Пламени.

— На этот случай мы и показали ей, как ты, бедняжка, нуждаешься в защите от произвола разгулявшихся жриц, — по-моржиному фыркнула Седна. — Хотела бы я все же знать: кто была та Огненная женщина, что вступила в сговор с Илбисом? — задумчиво пробормотала она. — Боюсь, кто-то из наших братиков-сестричек гребет в свою сторону. Не люблю загадок — они всегда всплывают так не вовремя…

— Уж как я не люблю — прям аж печет! Хотя разгадка наверняка никому не понравится. — Уот сложила губы обиженной подковкой и, несмотря на всю роскошь ее нынешнего облика, вдруг стала удивительно похожа на увиденную сивирской четверкой тетку с тускло-рыжими волосами и в облезлых мехах. — А узнавать все равно придется, — прохныкала она. — Будто мне одной Аякчан мало! До-оченьки!

— Ну-ну, не горячись. — Седна залила потоком воды вспыхнувшее у ног Уот Пламя. — Я все ж думаю, если б мои Тэму убили черного шамана, справиться с твоей девчонкой было б куда как проще! Хотя есть еще этот кузнец… — Седна поморщилась и с угрозой добавила: — Коли что пойдет не так, я все ж землю притоплю, и шаман ваш меня не остановит!

— Я прям вся пылаю от радости! — скривилась Уот.

— Вы меня совсем не слушаете? — жрицам не занимать решительности, и Кыыс решительно привлекла к себе внимание верхних духов. — Аякчан и ее парни захотят освободить родителей! Но ведь теперь, когда Хадамаха ушел, они стали слабее!

— Надо же, он теперь князь! — мечтательно вздохнула Калтащ-эква, Мать-Земля, поднося к губам возникший у нее в руках цветок.

— Даже если они проберутся в Столицу тайком, все равно попадут в ловушку, которую приготовили верховные! — воззвала Кыыс.

— А кто тебе сказал, девочка, что нас это не устраивает? — разглядывая пылающий наконечник своего копья, гулом Пламени выдохнула рыжеволосая Повелительница Огня.

— Надо же что-то делать… — кивнула Калтащ. — А то этим верховным мужикам — Нуми с Эрликом и прочим! — им хоть Храм, хоть черный шаман… хоть вообще на Сивире трава не расти! — И нервно вырастила траву.

Жрица Кыыс низко опустила голову. Пусть думают, что ей жаль девушку и ее парней, попавших в непонятные игры верхних духов. Духи сильны, но глупы. Ведь там, где замешаны мать-основательница Храма, черный кузнец и Великий Черный Шаман Донгар Кайгал, у любой игры могут оказаться вовсе неожиданные повороты!

АИ — племя коренных обитателей небес, жителей Верхнего мира. Далеко не все аи относятся к верхним духам, часто это дети и более отдаленные потомки верхних духов от их браков между собой и с людьми Среднего, а иногда и Нижнего миров, а также небесные богатыри и небесные шаманки-удаганки (в Верхнем мире бывают только женщины-шаманки). Женщины-аи, как правило, наделены волшебной силой, кто-то больше, кто-то меньше. А вот богатыри-аи ничего особенного собой не представляют, их часто побеждают воины Нижнего и Среднего миров. Все аи исключительно красивы и хорошо одеты, Верхний мир бедности не знает.

АВАХИ — коренные обитатели Нижнего мира, которые живут там постоянно, в отличие от умерших, которые со временем возвращаются в Средний. Потомки нижних духов от их браков между собой, с верхними и людьми Среднего мира, а также богатыри Нижнего мира и шаманы (в Нижнем мире бывают только шаманы-мужчины). Женщины-авахи все как одна наделены волшебной силой, поэтому их часто отождествляют с ведьмами-албасы. Богатыри-авахи необычайно могучие, грозные, выносливые и жестокие воины, склонны к людоедству и похищению верхне— и среднемирских девиц с разными целями — как жениться, так и перекусить. Справиться с авахи могут только лучшие богатыри Среднего мира, которых Верхний мир обычно привлекает в случае больших сражений. Все авахи чрезвычайно уродливы (шесть, восемь ног или, наоборот, всего одна; руки, растущие из груди, железные или каменные зубы, железные волосы, которые они используют как оружие и т. д.), но умеют менять облик, набрасывая на себя видимость привлекательности с помощью содранной с красавцев аи кожи.

АЛБАСЫ (АЛБАСА, АБААСЫ, АЛ-БЫС) — дочери верхних и нижних духов, сами наделенные волшебной силой. Живут как в Верхнем, так и в Нижнем мирах, могут быть как фантастически уродливы (с когтями, раздвоенным языком, грудями, закинутыми за плечи), так и прекрасны. Умеют повелевать различными силами — водой, огнем, землей, скалами, человеком, — но сами духами не являются, т. е. не имеют какой-то области, где властвуют. Поэтому обычно становятся небесными женами шаманов, через которых те могут просить о помощи духов, а также видеть вещие сны и странствовать по Великой реке между мирами. Могут также сделать любого человека шаманом. Возглавляет албасы дочь верховного духа, хозяина Верхних небес («дочь исступленного неба»). Убить албасы невозможно, они могут сами покинуть Средний мир или быть изгнаны сильным шаманом, но могут и вернуться, приняв любой угодный им облик, а также став невидимыми. Наиболее могучие албасы представляют угрозу не только для людей, но и для верхних и нижних духов, а также для равновесия всех трех миров.