Дети Марси старше — мальчик ходит в детский сад, а девочка — в подготовительную группу. — Ответил Ньюман.

— Думаю, близнецы кого угодно лишат свободного времени.

Мы трое кивнули. Олаф просто стоял и осматривал периметр так, как кошка смотрит в окно, выискивая движение — как будто он видел все одновременно. Если бы периодически он не комментировал наш разговор, я бы решила, что он вообще не слушал.

— Если бы той ночью Джоселин рассказала все своей второй подруге, это испортило бы им вылазку в клуб. — Предположил Ньюман.

Мы все согласились, даже Олаф.

— Нам надо поговорить с танцовщицей, которая была с Брианной и Джоселин той ночью. Друзья могут соврать, чтобы прикрыть твою задницу, но стриптизерши, для которых ты просто источник денежных купюр, что переползут им в стринги — вряд ли, особенно когда речь идет об убийстве.

— Даже если мы разрушим алиби Джоселин в ночь убийства, нам все равно придется разобраться в том, как ей удалось представить все так, будто бы Рэя убил верлеопард. Если этого не сделать, судья не станет отменять ордер или исключать из него имя Бобби. — Заметил Ньюман.

— Нам надо либо разрушить ее алиби на корню, либо подтвердить его, потому что в противном случае мы попусту тратим время, разжевывая ее версию событий. — Сказал Эдуард.

— Она солгала насчет романа. — Заметила я.

— Анита, она спит со своим собственным братом. У любого от такого голова пойдет кругом.

— Думаю, здесь что-то еще. — Пробормотал Ньюман.

Мы все уставились на него.

— Мне кажется, она боится, что Бобби и правда убил Рэя. Вспомните, это ведь она настояла на том, чтобы он перекинулся в ночь, когда практически все териантропы наименее опасны.

— В новолунье. — Сказала я.

— Да, так что если она думает, что Бобби убил Рэя, она может винить в этом себя.

— Если она видела, как он перекинулся и вылез в окно в форме леопарда, то она должна была знать, что, когда он вернется в человеческую форму, то вырубится на несколько часов. Он же все еще отключается, как новообращенный. Именно поэтому шериф с его помощниками смогли оттащить Бобби в клетку без лишнего шума. — Заметила я.

— Может, он вернулся к себе в спальню и отключился — так, что Джоселин этого не заметила. — Предположил Ньюман.

— Она жила бок о бок с его зверем десять лет. Поверь мне, когда живешь с оборотнем, ты невольно узнаешь азы их поведения.

— О романе с Бобби она могла соврать из чувства стыда, но о том, что он был в человеческой форме, когда она уехала из дома, Джоселин могла соврать только по одной причине. — Заметил Эдуард.

— Чтобы его подставить. — Добавила я.

— Многие поверят, что он просто вернулся домой и убил жертву, потому что он — дикое животное. — Сказал Олаф.

— Все говорят, что Бобби хорошо контролировал своего зверя. — Возразила я.

— Люди верят, что оборотни всегда находятся в шаге от убийства.

— К тому же, Анита, ты видела, как Бобби отреагировал на детали смерти Рэя. — Добавил Ньюман. — Он чуть не перекинулся прямо в клетке, рядом с нами.

— Я могу поспорить насчет того, что люди уверены, будто бы все оборотни чертовски опасны, но с этим спорить не стану. Значит, остановимся на том, что Джоселин скрывала свой роман с Бобби потому, что если он убил их отца, то она бы не смогла любить его дальше? — Поинтересовалась я.

— Все может быть куда проще, Анита. — Заметил Эдуард.

Я уставилась на него.

— Слушаю. Круто, если в этом деле найдется хоть что-то простое.

— Она верит, что убийца он. Она знает, что это значит — он буквально одной ногой в могиле. Она уверена, что через несколько часов после преступления его казнят. Либо она единственный выживший член семьи во всей этой трагедии, либо девчонка, которая трахнула своего брата и довела его до убийства собственного отца. Кем бы ты была на ее месте, когда все уляжется?

Я задумалась над этим на секунду, потом кивнула.

— Резонно, и если бы ее версия событий изменилась сразу после убийства, я бы согласилась на все сто, но она как минимум за неделю до этого рассказала поварихе и своей подруге о том, что Бобби к ней приставал.

— Это тоже резонно, но ты забываешь о деньгах. Если Бобби умрет, ее доля увеличится.

— Этого мы пока не знаем. — Возразил Ньюман.

В этот момент, как будто мы только этого и ждали, зазвонил его телефон. Это был Ледук. Ньюман несколько раз утвердительно угукнул в трубку, после чего сказал:

— Спасибо, Дюк.

Мы все уставились на него, ожидая пояснений. Когда он ничего не сказал, я не выдержала:

— Ну?

— Большая часть денег достанется Бобби — предметы искусства, фамильный антиквариат. Джоселин получит землю и дом, а также все, что в нем есть, за исключением того, что причитается Бобби. Он сорвет большой куш, если продаст все предметы искусства и семейные реликвии по завышенной цене. Если он умрет, Джоселин унаследует большую часть семейного богатства, а также земли и кучу всего в довесок. Семейные портреты и некоторые другие ценности отправятся в музей вместе с пожертвованием на создание нового крыла или корпуса. Очевидно, Рэй никому, кроме Бобби, не доверял историю своей семьи, как и самые ценные предметы искусства.

— Учитывая, что Мюриэль и Тодд пытались стырить их и продать еще до того, как успело остыть его тело, он был прав. — Согласилась я.

— Рэй не стал удочерять Джоселин потому, что ей было уготовано наследство от ее родного отца, но только в том случае, если она сохранит его фамилию. Ей также достанется трастовый фонд с деньгами ее матери, полученными от работы моделью, актрисой, автором песен и прочего. Доступ к фонду она получит, когда ей стукнет тридцать пять. Но с точки зрения закона она не Маршан, и некоторые старые завещания от предыдущих поколений не позволяют ей получить доступ к семейному наследию, так что дарственная защищает имущество от Мюриэль и ее мужа.

— Погоди, но ведь здесь все зовут ее «Джоселин Маршан». — Не поняла я.

— В ее водительских правах и официальных документах она по-прежнему «Джоселин Уоррен» — по крайней мере, так адвокаты передали Дюку.

— Кто и сколько получит в наследство в случае смерти Бобби и Рэя? — Спросил Эдуард.

— Его сестра и ее муж — неопределенную сумму от нуля до двух миллионов.

— А Джоселин? — Поинтересовалась я.

— Если она продаст все имущество и ликвидирует инвестиции, то как минимум два миллиарда.

— Ты сказал «миллиарда»? — Переспросила я.

Ньюман кивнул.

— Что