К сожалению, моих подозрений касательно слежки не мог подтвердить никто. Так же, как и опровергнуть. Значит, с этим мне придётся справиться самой.

В низких кустарных зарослях мелькнул серый хвост, и я резко вытащила Кааса. Облезлая горная рысь юркнула под каменную насыпь и исчезла. Собственная реакция показалась мне слишком резкой, но я твёрдо решила не игнорировать чутьё и попытаться выстроить цепочку рассуждений. Убедиться в достоверности информации, пока позволяло время. Сделать хоть маленький шаг и, наконец, вытащить камешек из сапога. Я глубоко вдохнула и обняла свободной ладонью паука.

Итак… Если допустить, что я всё же не схожу с ума, и на дуэли с нами кто-то был, но он наверняка узнал, куда я направляюсь.

«Допустим, ты не сходишь с ума» — охотно подтвердил Каас, мелькнув перед глазами гравировкой. «Что бы сделал Чёрный Консул, обладая этой информацией? Пошёл бы следом или ждал нас у шахты заранее?»

Хороший вопрос. Пожалуй, в таком случае удобнее ждать в месте назначения, чем идти по пятам.

Я внимательно огляделась.

Следов на широком плато было множество. Случайные зеваки на Трескималь не забредали, но всё же гора не была безлюдной, как чёрный вулкан, на котором жила Чахи, и это здорово усложняло расследование. Одна из цепочек вела дальше, к мелкой шахте, где в прошлый раз мы видели разбойников. Я осторожно двинулась вдоль вытоптанной дорожки. Снег под подошвами неприятно захлюпал грязной кашицей. Зима сегодня забыла о том, что она зима, и погода охотно обогревала северный край. Земля подтаяла, и как мага Ревда меня это не могло не радовать, но как жительницу Кроуница, определённо, расстраивало. Слякоть налипла почти до самого колена, и я посочувствовала Неду по поводу мокрых ног. Горячее солнце всё ещё нещадно палило, уютно разместившись между двумя блестящими вершинами и прекрасно освещая всегда хмурое плоскогорье Трескималя.

За нагромождением из острых валунов я остановилась. Так-так. Здесь были не просто человеческие следы, а целая стоянка — кто-то ободрал соседнюю сосну и раскидал длинные иголки. Не иначе, от скуки. Некстати вспомнился Тать… Ещё обнаружился пепел жженого табака и желтые лужицы с характерным запахом. Их хозяин, или, судя по количеству следов, хозяева явно кого-то ждали…

— Кряхт, — ругнулась я, догадавшись.

И попятилась, надеясь, что мои догадки ошибочны. Потом развернулась и вовсе перешла на бег, на ходу снимая Карнеум. Совсем не это я искала, совсем не это!

— Комдор! — позвала криком, огибая мелкую рощицу.

Ответом мне послужило только эхо и далёкие звуки возни. На протоптанной широкой тропе никого не было. Банда не могла уйти далеко… Кровь хлынула в голову, я лихорадочно заметалась в поисках источник звона. Хотелось закричать ещё, но я разумно рассудила, что лучше не привлекать внимание.

Тучи неспешно наползали на яркое небо, стирая с него лазурь. Из-за таяния снега Трескималь обнажил свои скальные зубы: серые, колючие, острые. Деревья, обступающие спуск, покачивали верхушками по велению налетевшего ветра. Низкие крючковатые сосны были похожи на пальцы ведьмы, выглядывающие прямо из-под земли.

Вдалеке, за тёмной зеленью хвои, что-то шелестело, сопело, шаркало и верещало. Словно притаившееся чудовище из рассказов старух о духах гор и леса… Будь это правдой, я бы не насторожилась. Но правда была в том, что люди пострашнее всех легендарных чудовищ, и способны причинить куда больше вреда, чем устрашающие выдумки.

Я размяла пальцы, вложила стрелу в тетиву. Быстро, но осторожно зашагала в сторону укрытого за валунами перелеска. Обогнула часть скалы, протиснулась между лысыми стволами и увидела однозначное подтверждение своим самым худшим догадкам.

У полуразрушенной вершины, в скальной впадине шла битва. Сейчас было сложно сказать, кто напал первым, и что послужило её началу, но перевес был явно не на стороне банды изгоев. Сражались все — даже Толстый Мон, всегда избегающий любого насилия, отчаянно размахивал огромными кулаками под насмешливое улюлюкание разбойника. Его противник потешался. Тот самый однорукий бандит, в подранной поддевке, в сдвинутой на лоб шапке, насмешливо пинал целителя шипованной дубиной, наслаждаясь преимуществом.

Куиджи бегал вокруг валуна, стараясь оторваться от грузного грабителя, и только Нед являл очевидные боевые успехи. Посреди неуклюжего сражения боевой маг выглядел настоящим мастером битвы — его меч и длинный кинжал работали слаженно и со знанием дела. Правой рукой он ловко блокировал атаки противника, а левой заставлял жилистого тощего мужичка плясать, как ярморочная балеринка. Комдор был настолько хорош, что несчастный бандит буквально рычал от напряжения. Только вот сдаваться не собирался — просто тянул время, ожидая, когда подельники разберутся с более лёгкими жертвами, и численное преимущество окажется на их стороне.

Я пошире расставила ноги, моментально утонувшие в липкой грязи, и натянула тетиву.

Нед заметил меня, отчего немного замешкался. Балеринка-мужичок мгновенно обернул это себе на пользу: хрипло крякнул и кинулся на боевого мага в зелёном жилете. Ему потребовалось меньше секунды, чтобы сократить расстояние и замахнуться. Выпад, бросок, ловкий уворот, и палаш Неда в очередной раз поймал на лезвие оружие врага.

Куиджи за спиной взвизгнул, угодив в захват, но Комдор даже не развернулся. Его безымянный кинжал отточенным жестом прочертил короткую дугу — снизу-вверх. Технично, неспешно, с рассчитанным усилием. Прежде, чем острый кончик коснулся корпуса разбойника, в моей голове прозвучал голос Джера: «Не попади в грудную кость. Застрянет в ребре — останешься без кинжала».

Комдор в кость не попал. Длинное лезвие вошло легко и глубоко, высунув покрасневший кончик из спины сухощавого головореза, как мокрый язык. От такого точного удара мужичок слегка подпрыгнул и в недоумении раскрыл рот. Сомневаться не приходилось — посмертно.

— Помоги Куиджи! — крикнула я другу, перемещаясь ближе к битве.

Но тот меня не слышал. Нед Комдор резко выдернул кинжал из обмякшего тела и перевёл взгляд на наливающуюся кровью рану. Отшатнулся и застыл, слово запоздало понял, что натворил.

— Комдор! — попыталась я снова воззвать к реакции парня, погружённого в собственные мысли.

— Лысько! — одновременно со мной рявкнул разбойник, держащий в удушающем захвате Куиджи.

Ментальный маг, весь красный от недостатка дыхания, барахтался и нелепо озирался. Глаза парня, обычно слишком узкие на худом лице, едва не выкатывались из орбит. У его пленителя они были немногим меньше — грабитель осознал гибель друга, и пребывал в состоянии яростного шока.

— Ты убил Лысько, сосунок! — проорал здоровяк Комдору, сильнее сжимая горло Куиджи.

Нед настороженно навис над истекающим кровью Лысько, словно не был в этом уверен. Грузный разбойник же сориентировался гораздо быстрее: вытащил ржавый нож, чтобы прикончить свою почти потерявшую сознание жертву.

Мир привычно сузился до точки моего прицела, в которой мелькал то красный лоб Куиджи, то безумный глаз грабителя.