достойной внимания, мы позволим тебе остаться в Хавату пожизненно. И почетом ты обделен не будешь.

В свое время я с отличием закончил престижный колледж, но, стоя перед этими научными светилами, понял, что кантум Шоган в чем-то был прав.

По сравнению с ними я был совершенным невеждой, все мои ученые звания никуда не годились, а мой диплом представлялся мне просто клочком туалетной бумаги.

Но была одна научная дисциплина, в которой я мог дать им фору. Это было заметно по тому пристальному интересу, с которым они внимали моим рассказам о причинах смены дня и ночи, времен года, о приливах и отливах. Из-за вечной облачности на Венере они не имели возможности развить космическую теорию. Неудивительно, что они не имели ни малейшего понятия об астрономии. Они вообще до сих пор не догадывались о существовании Солнца и звезд.

Ладно, Карсон Нейпир — мужик добрый.

Я не жмотничал в жизни и перед смертью не собирался менять свои принципы. Жаба меня не душила, когда я свой рот открыл…

Они слушали и спрашивали меня почти четыре часа, потом попросили нас с Эро Шаном и Херлаком выйти в приемную и подождать, пока нас не вызовут.

Долго томиться в ожидании нам не пришлось. Через четверть часа нас едва ль не облизали.

— Мы посовещались и единодушно решили, что твое значение для человечества превышает риск от твоих наследственных дефектов, — объявил кантум Шоган. — Ты получаешь право на жизнь и гражданство в Хавату. Ты должен обучить наших ученых этой новой науке, которую ты именуешь астрономией, а также ее практическому применению. Поскольку ты пока являешься единственным представителем нового сословия, тебе предоставляется право выбрать в качестве места жительства любой район города. Сера Тартум выполнит все твои заявки на материалы для работы и на все, что потребуется тебе для личных нужд. Первое время мы рекомендуем тебе работать под началом коргана сентара Эро Шана. Ты у нас пока новичок, и тебе еще предстоит ознакомиться с порядками в Хавату. Все, ты свободен.

— Прежде чем уйти, могу ли я спросить, что вы решили с Нальте, девушкой, которую привели вместе со мной вчера? — спросил я.

— Ей позволили поселиться в районе йорганов, — ответил он. — Правильная основа. Изъяны личностного характера, не соматические. Заниженные самооценка и потребности. Стандарты нижнего уровня, патологий нет. Как только мы найдем для нее занятие и дадим жилье, тебе сообщат, где ее можно найти.

Ох, и ни фига, скажу я вам!

Жизнь — штука такая, что от ее выкрутас просто диву даешься! С каким чувством облегчения я вышел из Сера Тартума с Эро Шаном и Херлаком! Мы с Нальте были в безопасности. Теперь оставалось найти Дуаре!

В течение нескольких дней я знакомился с городом и закупал под руководством Эро Шана все необходимое для жизни в Хавату. Помимо всего прочего, взял машину. Для этого мне нужно было только написать заявление.

— Но как они проверят, сколько я истратил? — спросил я своего спутника. — И как самому мне узнать, сколько у меня на счету?

— А кто должен знать, сколько ты истратил? — удивился он.

— Ну ты даешь. А если я жулик? Вдруг я куплю что-нибудь и перепродам?

Эро Шан рассмеялся.

— Перепродашь? Кому? Думай, что говоришь. Мы же понимаем, что ты так не поступишь, — заверил он меня. — Психолог, обследовавший тебя, установил, что ты порядочный человек. В противном случае тебя не спасли бы даже твои познания в астрономии. Такого порока мы в Хавату не допустим. Когда Манкар устроил чистку, мало кто из воров в Хавату остался жив. Работа с последующими поколениями довершила этот процесс. Сейчас в Хавату жуликов больше нет.

Я нередко говорил с Эро Шаном о Дуаре. Я думал поискать ее на том берегу в Корморе, но он отговорил меня, заявив, что это равнозначно самоубийству. Поскольку я не был до конца уверен, что она там, то легко позволил себя уговорить.

— Мне бы сейчас аэроплан, — сказал я. — Я бы тогда прочесал весь Кормор.

— Ероплан? — спросил Эро Шан.

— Да, ероплан! — расхохотался я, представив, как был нелеп сейчас возле этого умницы по многим вопросам, который оказался ребенком рядом со мной. Ероплан! После того как я ему объяснил, что это такое, глаза его загорелись. Я еще не встречал на Венере никого, кто бы имел малейшее представление об аэронавтике.

Мой рассказ так заинтересовал его, что он не мог больше говорить ни о чем другом.

Я поведал ему о различных типах самолетов и цеппелинов, еще описал ракету, которая доставила меня с Земли на Венеру. В тот же день он попросил меня начертить схемы разных летательных аппаратов. Я заметил, как его заинтересованность превращается в навязчивую идею.

Как-то вечером, вернувшись домой, я обнаружил записку от секретаря Комитета. В ней был указан адрес, по которому жила теперь Нальте.

Город я уже неплохо изучил, а потому тут же сел в машину и направился к ней в гости. Эро Шан был занят. Кажется, он проводил вечер с Гарой Ло, с девушкой, которую я повстречал у него в первый день своего появления в Хавату. Проводил несколько бурно, судя по количеству времени, которое он провел перед зеркалом после душа. Так что, предположив, что Эро Шан будет занят до утра, я отправился один.

Нальте жила в секторе йорганов, на тихой улочке неподалеку от Корган Лат, проспекта Воинов. В этом доме жили женщины, занимавшиеся уборкой начальных школ на Корган Лат. Я вошел в холл, в котором сидело несколько сереньких мышек с живыми глазками. Они сказали, что позовут Нальте. Одна из женщин играла на каком-то музыкальном инструменте что-то похожее на «чижика-пыжика», очень мелодично, к слову сказать. Другие рисовали, вышивали и терзали свои уши чтением научной литературы без сурдоперевода.

При моем появлении они отложили свои дела и приветливо поздоровались со мной.

Все эти уборщицы были красивы, умны и образованны. Просто светский салон. Годы селекционной работы оказали на жителей Хавату такое же воздействие, как и у нас на породы собак и скота — довели их всех до совершенства.

Нальте обрадовалась мне. Я захотел поговорить с ней с глазу на глаз и пригласил ее покататься на машине.

— Как здорово, что ты прошла Пробу, — сказал я.

Нальте весело рассмеялась.

— Еле-еле, — призналась она. — Интересно, как бы отнеслись у меня на родине в Анду к тому, что королевскую дочь посчитали годной только на то, чтобы мыть полы?

Она опять радостно засмеялась. Ее достоинство ничуть не пострадало оттого, что