степени. Поверьте, такое в нижнем городе быстро бы вычислили. То, что они знали друг друга, вовсе не значит, что и их банды како-то сотрудничали. Точнее, сотрудничали, но только главарями, просто рядовые не догадывались об этом. Готова спорить, что все планы разрабатывал Артист, а реализовывал порой Джок, зарабатывая авторитет у своих. Скорее всего, там, где Артист был на виду, там действовали люди Джока.

— А как тогда они делили добычу? — удивился Орлон.

— Да никак, — пожала плечами Наташа. — Точнее, друг с другом у них наверняка были какие-то соглашения, но зачем делиться с рядовыми? Те же совершенно не были в курсе, кто за делом стоит? Ну, провернула банда Джока удачное дельце, завтра они провернут такое же. Это им обоим было выгодно. Они таким образом прикрывали друг друга. То Артист отвлекает внимание на себя, то Джок.

— Отвлекает внимание на себя… — задумался Сайзен. — Но зачем тогда этот вызов?

— Затем, что, как верно заметил и адмирал, и господин посол, империя такого никогда не простит и будет искать даже не деньги, а того, кто их украл. А значит…

— Надо явно указать виновного! — сообразил Сайзен. — Артист просто подставил Джока! И потому он не сам стал привлекать внимание, как обычно делал, а выставил на передний план Джока. Всем показал, кто вор!

— Точно. И, как ты верно заметил… Ничего, что я на «ты»?

— Ты уже давно на «ты», — хмыкнул Сайзен, повторив уже раз сказанное.

— Значит, ничего, да? — чуть смутилась девочка, вызвав улыбки окружающих. — Спасибо. Так вот, Артист не мог бросить вызов сам, ему нужно, чтобы это сделал кто-то другой. Джок, при всём его уме, не очень сообразителен, его нетрудно было убедить сыграть эту роль, тем более что все прошлые планы Артиста исполнялись на отлично.

— И этим вызовом Джок повесил на себя огромную мишень…

— Да. Но только не в этот момент, а уже после того, как должна была осуществиться кража. Всё время, пока шла настоящая подготовка, которую, скорее всего, в тиши вели люди Артиста, Джок привлекал к себе внимание, заставлял всех следить за собой, делал разные странные вещи, еще больше сосредотачивая внимание на себе.

— Хитро. То есть все наши немногие ресурсы отвлекались на Джока, а ещё на него вешался в будущем огромный такой ярлык — «вор», — задумчиво протянул Сайзен. — Да, это действительно имеет смысл, но как потом он намеревался от него избавиться? Вряд ли Джок такой дурак, что отдаст сворованное без гарантий. К этому времени он уже должен был сообразить, что к чему. Что его приятель повесил на него огромную мишень.

Наташа вздохнула. Покачала головой.

— Боюсь, Джока и его людей вместе с кораблем мы уже никогда не найдем. Полагаю, искать их лучше всего на дне.

— То есть ты хочешь сказать…

— Что у Джока никогда не было денег. Он их не только в руках не держал, но даже в глаза не видел. Тут стоит вернуться, собственно, к краже. Как именно были вынесены деньги с корабля?

Сайзен прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Потёр виски.

— Ты тогда сказала, что не понимаешь, почему печати взломали, а не просто перерезали шнуры? Деньги не похищали! Они оставались на корабле! Именно поэтому никто не видел никаких подозрительных людей с тяжелыми мешками! Стой, ничего не говори! Предатель! Полагаю, деньги стали выносить еще в рейсе и перепрятывать где-то на корабле…

— Но позвольте, — вскинулся посол, — а печати? Их же положено проверять!

— Ай, да бросьте, — отмахнулся Сайзен, и, судя по сморщенному лицу Тария, тот был со своим сотрудником целиком и полностью согласен. — Без особого протокола все эти проверки так, видимость. Заглянули, осветили, вроде на месте печати, и ушли. Вся эта возня с никому не нужными документами… А у нас специально никаких особых мер не применяли, чтобы не привлекать к грузу внимания. Не больше, чем обычно. А если этот предатель один из тех, кто проверял… Чуть надломить, вынести часть золота, приклеить чем-нибудь на соплях… Если не присматриваться специально, никто и не поймёт, что печать нарушена.

— Так получается, что когда вы любовались на пустые сундуки, золото лежало где-то на корабле? — поинтересовался Тарий. Повернулся к Наташе. — Когда вы это поняли?

— Смутно подозревать начала после опроса матросов, когда выяснилось, что никто ничего подозрительного не видел. Стук лодки, тревога. Потом уже, пытаясь найти ответ, почему предатель не уплыл вместе со всеми, подумала о том, что золото еще не покинуло корабль. Ну а дальше просто предположения…

— И почему сразу не сказала?

— А смысл? Во-первых, не факт, что на корабле оставалось уже всё золото, часть могли успеть с него перевезти, все-таки корабль долго стоял на причале. Сразу после прибытия маловероятно, я прикидывала, там аврал, беготня, потом определить кто дежурит, порядок отпусков на берег. Рискованно. Бал! И патрули. Помните? Я ведь говорила, что нас словно ведут.

— Им нужно было, чтобы большинство военных патрулей из порта ушли в город на гражданские причалы, — вздохнул Сайзен и снова потер виски, словно у него голова болела. — Думаю, задача людей Джока в тот момент была в том, чтобы подплыть к кораблю на лодке, вызвать там тревогу, а потом увести погоню за собой и показать, как они уплывают на корабле. Скажи, когда ты стала подозревать Артиста?

— Я же говорила, когда задумалась над тем, каким бы образом я смогла бы воспользоваться деньгами. Если бы все вокруг были уверены, что виновный кто-то другой.

— Которого ни при каких обстоятельствах не должны будут найти, — вздохнул Сайзен. — Ни его, ни корабль, ни вовлеченных в это дело людей. Значит, с большой долей вероятности ты права: и Джок, и его люди уже мертвы и сейчас вместе с кораблем покоятся на дне моря.

— Скорее всего, — кивнула Наташа. — В общем, вот все мои размышления по этому делу. У кого есть какие