бьётся её пульс под моими пальцами.

— Почему ты улыбаешься? Ты никогда не улыбаешься. Ты сердишься. Ты хмуришься. Ты… вскипаешь! — заявила она.

— Я никогда не вскипал, — возразил я.

— О, заткнись.

Я нежно взял её за плечи.

— Слоан, послушай меня. Больше не нужно прятаться. Больше не нужно притворяться, что мы терпеть не можем друг друга.

— Кажется, меня сейчас стошнит, — пробормотала она.

— Ты моя, а я твой. К лучшему это или к худшему.

На мгновение она прижалась ко мне.

— Только Люсьен Мать Его Роллинс мог подумать, что он может приказать женщине вступить в серьёзные отношения.

— Я просто пресекаю ненужную ерунду.

Слоан оттолкнула меня и принялась расхаживать туда-сюда, продолжая кричать о причинах, по которым у нас ничего не получится. Я находил это восхитительным. Никогда в жизни я не чувствовал себя лучше после принятия решения.

Глава 40. Лицо, полное шардоне

Слоан

— Благодарю за уделённое время, — сказала я и повесила трубку, завершая разговор с дамой из страховой компании, чей голос походил на наждачную бумагу. — Хотя это было абсолютно бесполезно, ты, перекладывающая бумажки заноза в заднице. Как будто я сожгла бы собственную библиотеку.

Наоми улыбнулась мне из-за стола моего отца. Мы сидели в кабинете, который превратился в центр управления библиотекой. Прошло два дня после пожара, и я по уши погрязла в бюрократической волоките.

— Судя по всему, страховая компания не хочет выплачивать компенсацию, пока не убедится, что пожар устроила не я, — пожаловалась я достаточно громко, чтобы меня было слышно за визгом дрелей снаружи.

Наоми бросила на меня сочувственный взгляд, быстро набирая электронное письмо на своем ноутбуке.

— Так уж получилось, что у меня есть связи с шефом полиции. Я уверена, мы сможем попросить Нэша убедить страховую компанию, что ты не имеешь никакого отношения к пожару, — сказала она.

Я вскочила со стула и подошла к окну, выходящему на парадное крыльцо. Если не считать команды экспертов по безопасности на лестницах, всё выглядело как распродажа в книжном магазине. Пожарные прочесали здание и принесли все книги, которые, казалось, можно было спасти, в единственное место, которое пришло мне в голову — ко мне домой.

Теперь у меня на веранде лежало несколько тысяч книг, проветриваемых весенним ветерком.

Благодаря резервным серверам наша коллекция электронных и аудиокниг по-прежнему была доступна для скачивания посетителями. Но, как общественная библиотека, мы были гораздо большим, чем просто книги, которые мы предоставляли.

Люди зависели от нас. Мы были частью повседневной жизни в Нокемауте. Я не собиралась позволять небольшому поджогу изменить это.

Сверление началось снова, и я сердито посмотрела на команду, устанавливающую снаружи систему безопасности, достойную Джеймса Бонда. Моя тень ростом 194 см по имени Люсьен счёл мои Wi-Fi-камеры «несоответствующими» и упрямо настаивал на обновлении технологии. Я всё ещё не знала, как именно мне удалось проиграть этот спор. Я также не была уверена, как этот мужчина до сих пор оставался здесь. Или как ему удалось провести мимо меня организатора гардероба по имени Мигель.

Джамал просунул голову в дверной проём, размахивая телефоном.

— Хорошие новости. Сбор GoFundMe на замену детских книг только что собрал 30 000 долларов.

— Серьёзно? — спросила я, на мгновение забыв о своём раздражении. — Это хорошая новость.

— Ещё одна хорошая новость — синагога и унитарианская церковь вызвались объединить усилия и оплатить все июньские бесплатные завтраки для детей. Они готовы покрыть и июль, если к тому времени мы не откроемся, — бодро сказала Наоми.

— Я обожаю этот город, — пропел Джамал, возвращаясь на своё рабочее место в моей столовой.

Сверху доносились стук и скрежет сдвигаемых стульев.

— Они всё ещё там, наверху? — спросила Наоми.

— Да, — мрачно ответила я. «Они» — это Люсьен и несколько его сотрудников. Этот мужчина не отходил от меня ни на шаг с тех пор, как в ночь пожара влез в окно моей спальни. Он также не отказался от притворства, что хочет завязать со мной отношения. Моё терпение было на исходе.

Раздался звонок в дверь, и я проигнорировала отдалённое «Я открою» от Люсьена.

Я открыла входную дверь и обнаружила водителя Люсьена, держащего в каждой руке по несколько пакетов из химчистки.

— Доброе утро, мисс Слоан. Куда мне это положить? — спросил Хэнк.

— Если бы ты был своим работодателем, я бы с радостью сказала, куда ты можешь их засунуть, Хэнк. Но я на тебя не сержусь.

— Можешь положить их наверху, в последней спальне справа, — сказал Люсьен, появляясь у меня за спиной. Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Он выглядел, как всегда, неоправданно великолепно. Здесь он предпочитал носить «повседневную» одежду, выбирая сшитые на заказ брюки и хорошо сидящие рубашки на пуговицах, а не костюм целиком. Тем временем на мне до сих пор была пижама с котиками.

— У меня в спальне для тебя нет места, — настаивала я, скрестив руки на груди, когда Хэнк переступил порог.

— Вот поэтому я нанял Мигеля. А, вот и продукты, — заметил Люсьен, когда ещё один автомобиль подъехал к моей подъездной дорожке.

— Продукты?

— Я пригласил твою семью на ужин сегодня вечером. Мы готовим.

— Ты что, совсем рехнулся? — потребовала я ответа.

— Напротив, я наконец-то пришёл в себя, — сказал Люсьен, прежде чем поцеловать меня в макушку.

— Может, это у меня крыша едет, — пробормотала я себе под нос, когда он встретил на дорожке доставщика продуктов.

— Или, может быть, он просто впервые показывает тебе, что чувствует на самом деле, — сказала Наоми, присоединяясь ко мне в дверях. — Кстати, он пригласил Нокса, Уэйлей и меня на ужин на следующей неделе.

* * *

— Я не знаю, что за игру ты ведёшь, но я не собираюсь лгать своей семье и говорить им, что у нас отношения, — сказала я, яростно массируя капусту. Мы были на кухне и хлопотали в обход Мяу-Мяу, которая решила, что островок — идеальное место для того, чтобы вздремнуть. Горели свечи, играла музыка, и всё, что мы готовили, пахло так вкусно, что у меня урчало в животе.

Люсьен заглушил остальные мои опасения, включив блендер и буравя меня взглядом до тех пор, пока я не закрыла рот.

— Я не играю ни в какие игры, Пикси, — сказал он, отложив блендер, чтобы открыть бутылку вина.

Всё ещё ворча, я протянула ему два бокала.

— Ты не можешь просто притворством проложить себе путь в отношения.

— Это ты притворяешься, — сказал он, ставя бокал вина перед тарелкой с капустой. — Кстати, в рецепте сказано массировать, а не убивать.

— Я воображаю, что это твоё лицо.