Судя по часам на стене кафетерия, время подходило к 11 утра. Доктор Бандхольц должен был появиться довольно скоро.

Леон надеялся, что полицейские, случайно или нет, убьют Доктора Протечку, когда будут его арестовывать. В дряхлом теле имелось множество колдовских защит, но вряд ли им под силу остановить горячую пулю калибра.38.

Ньют допил свой кофе и теперь трясущимися пальцами обрывал кусочки пластика с края стакана.

– Он не сможет этого сделать, – прошептал он, – как я не смогу полететь. Уверяю тебя, он снова все позабыл. А я этого делать не стану, Бини.

– Называй меня Леон, чтоб тебя! – Леон наклонился к кошмарному ветхому выхолощенному телу, которое сидело рядом с ним и пускало слюни. – Что ты должен сделать? – спросил он почти шепотом.

На сей раз Доктор Протечка вспомнил.

– Убить ее! – пронзительно выкрикнул он и полез под вздернутый пояс своих желтовато-зеленых штанов за маленьким «вальтером» калибра.380.

Леон ткнул локтем в живот старческого тела, некогда принадлежавшего ему, и прошипел:

– Заткнись, имбецил. – А потом, чтобы ввести в заблуждение тех, кто мог наблюдать за ними, он улыбнулся и потрепал Доктора Протечку по лысой голове.

– Это они! – закудахтал Доктор Протечка, глядя часто мигающими слезящимися глазами на посетителей и медсестер. – Жители Города Страшного суда!

Леон утратил всякую надежду остаться незамеченным и начал разыгрывать для аудитории роль, которая впоследствии могла бы помочь сформировать свидетельские показания.

– Прекрати! – громко сказал он. – Жена выстрелила в тебя в сорок восьмом году. Все кончено, она давно мертва. Пора бы уж перестать вспоминать об этом!

– Убила! Макака! Член! – воскликнул Доктор Протечка и добавил: – Ох!

Откуда-то из глубины мозга Бенета – вовсе не из сознания Леона – всплыла мысль, что услышавшие эту маразматическую тарабарщину могут решить, что какая-то женщина убила субъекта со странным иностранным именем: Макака Членов.

– Да, да, – отозвался Леон, сердито подавляя непроизвольную улыбку и надеясь, что говорит достаточно умиротворяющим тоном. – Это случилось давным-давно.

– Зато совершенно реально, – не унимался Доктор Протечка, все же понизив голос до обычного разговорного уровня. – Но карты всем этим не обманешь. Карты всем этим не обманешь, – повторила старая развалина. – Ни жителями Города Судного дня, ни всеми жертвоприношениями статуй вокруг города. И все твои умершие фиджийцы, они тоже ничего не изменили. – Он досадливо ухмыльнулся. – Это пока что всего лишь я.

Ньют закрыл старые глаза веками, рябыми от пигментных пятен.

– Телепортируй меня, Скотти, – негромко сказал он.

Невинная цитата взбесила Леона.

– Заткнитесь, – проговорил он сквозь стиснутые зубы. – Просто заткнитесь.

Рей-Джо Поге осторожно подал задом свой пикап со смонтированным вместо кузова автодомом-кемпером на одно из свободных мест на больничной стоянке, затем переставил рукоять коробки передач на стояночное положение, выключил зажигание и стряхнул дюйм пепла с сигары.

Пепел не испачкал обивку. Как и прежде, не успев упасть, он рассыпался в пыль, которая склубилась в фигурку маленького толстячка, сидевшего на пассажирской стороне сиденья.

Раздутый, почерневший и разлагающийся, прозвучало в голове Поге, раздираемый на части койотами и облепленный песчаными мухами. То, что осталось от моего живота, похоже на пережаренный бекон. Татуировки изуродованы, как живопись, попавшая в руки вандалов.

– Ты уже говорил о том, как плохо обошлись с твоим телом, – нервно отозвался Поге.

Он обманул меня, он не выполнил своего обещания.

– Настоящий подонок, – согласился Поге.

Он впервые встретился с привидением сегодня рано утром. Оно пыталось придать себе очертания из попкорна и сигаретных окурков, разбросанных на асфальте у двери его кемпера, его голос требовательно звучал в голове Поге; позднее оно безуспешно попыталось облечься в клочок «Лас-Вегас сан». Минут через десять они пришли к выводу, что наилучшее средство для создания внешнего облика привидения это сигарный пепел.

Мне плевать, что мамка померла, говорил голос в голове Рея-Джо Поге, главное, что они не называют меня Олли, как Харди.

Поге взялся за ручку двери и недоуменно уставился на колышущуюся толстую фигуру из пепла.

– Вроде бы тебя звали Вон.

Можешь называть меня так. А можешь называть меня Кусачим Псом. Наши тела остались в пустыне. Имя наше Легион.

– Как в Библии, да? – сказал Поге. – Но, как бы там ни было, Король сейчас здесь, в этой больнице?

Он там.

Поге носил под курткой пистолет, но надеялся, что удастся обойтись без него. Из кармана усыпанной блестками белой джинсовой куртки он извлек коричневый пластмассовый пузырек.

– «Индерал», – прочитал он надпись на этикетке. – Я знавал музыкантов – и, кстати, спортсменов тоже, – которые принимали эту штуку, чтобы избавиться от трясучки перед выступлениями. Ты уверен, что оно не сработает просто как успокоительное?

Он астматик. Оно закроет ходы его бронхов.

– Астматик, говоришь? Ладно, сегодня ты доктор.

Твой камуфляж.

– Не волнуйся, я помню.

Прежде чем выйти из автомобиля, Поге послушно надел поляроидные очки и, разувшись, вложил в туфли свежекупленные водяные пластиковые стельки.

– И ходить рядом с ним только против часовой стрелки, – сказал Поге находившемуся рядом с ним еле различимому серому привидению, вновь обувая сделавшиеся неудобными туфли, – как ты сказал, в темноту. – Напоследок он надел бейсболку из «Тиара-казино», на эмблеме которого была изображена наилучшая рука для лоуболла-Канзас-Сити – разномастные 7–5—4—3–2.

Внутри его, сказал голос в голове Поге, находится… тощий, который рвется на волю.

– Тощий на старте, – нервно согласился Поге и, открыв дверь, почувствовал жару.

Когда он входил в двери больницы, призрак пристроился у него в ухе несколькими крупинками серой пыли, и Поге пришлось сделать над собой усилие, чтобы не стряхнуть их наземь. Он надеялся, что пыль не попала в его длинные бакенбарды, где выглядела бы как перхоть.

Голос призрака, превратившийся теперь в чуть слышное жужжание, направлял его по одному коридору, потом другому, то и дело заставлял его останавливаться и проходить на ковре узкие кружочки против часовой стрелки, и когда Поге толкнул дверь кафетерия, в голове у него прозвучало:

Вот он. Человек слева за вон тем столиком.

– Ты уверен? – чуть слышно пробормотал Поге.